"Тётушка" ждала их на площади, где она наблюдала за процессом разгрузки. Пузатая, низенькая, как и все другие гоблины, она походила на блестящий новогодний шар, вроде тех, что вешают на ёлку. Аляпистое разноцветное одеяние, увешанное золотыми украшениями и драгоценностями, дополняли этот образ, но не делали его менее нелепым. Большой нос с крупной бородавкой повернулся в сторону подведённого к ней мистика, чёрные глаза сверкнули из-под седой чёлки.
— Это твой золотой пленник, что ли? Не слишком он грозен, как мне кажется.
- Просто так ошейник бы одевать не стали. Да и шпионка настаивала, чтобы рядом с клеткой круглосуточно находился охранник, - ответил Киз, пытаясь выглядеть уверенно и грозно.
Йуру, впрочем, не требовались мистические таланты, чтобы заметить, насколько пиратский капитан трусит. И боялся он именно этой разодетой гоблинихи. Та же, услышав ответ, снова посмотрела на восставшего, по-прежнему не скрывая своего презрения.
- Ладно, отправлю его в горы. Там сохраннее будет, да и поработает немного. Нечего зря мои харчи переводить, - высказалась она через некоторое время.
- Но, тётушка, вы не понимаете...
- Чего я не понимаю? Забыл, на чьи денежки корабль куплен? Или кто у тебя добычу покупает? То-то же! Нечего спорить, как я сказала, так и будет! Иди уж, я с твоим драгоценным пленником сама разберусь.
Киз шмыгнул носом, но спорить не решился. Да и как можно было? Даже собственная команда, начнись конфликт с тётушкой, вряд ли будет на его стороне. Поэтому только и оставалось, что кивнуть, уходя прочь. Всегда можно найти кого-нибудь послабее, чтобы сорвать зло на нём. А тётушка... Что ж, однажды он станет крутым парнем, тогда и поквитается за все подколки и издевательства.
Между тем круглотелая "тётушка" подошла ближе к Йуру, в очередной раз смерив его взглядом.
- Меня зовут Перла. Тётушка Перла. Я управляю здесь всем. И твоей жизнью тоже. Понимаешь меня?
Мистик кивнул, не рискуя открывать рот и заговаривать со столь грозной собеседницей. Кто знает, насколько она вспыльчива. Вон, даже Киз, казавшийся восставшему грозным пиратом, стушевался перед ней!
- Очень хорошо. Будешь работать усердно, не попытаешься сбежать - и вернёшься домой.
- Домой? Я думал, меня передадут лигийцам.
Тётушка сверкнула глазами, покраснев за несколько секунд до цвета спелого томата.
- Учить меня вздумал? Попробуешь ещё раз пошутить, я тебя вздёрну на виселице и не посмотрю, что ты дорого стоишь! Ребята, заберите этого шутника с глаз моих, пока я совсем не расстроилась!
"Ребята", бывшие дюжими канийскими мужиками, подхватили щуплого восставшего и потащили прочь. Трепыхаясь в их стальных пальцах, Йур понял, что впереди его ждёт очень сложный и крайне неприятный период жизни. Причём он вполне мог стать для него последним.
Подняв голову, Йур посмотрел на облака, которые вольно плыли по небу. Снова он завидовал им. Как его угораздило так попасться? Вероятность вернуться к друзьям стала совсем уже призрачной. Тоска длинными когтями впилась в сердце. Восставший был готов завыть от собственного бессилия и неспособности примириться с ним.
Йур закрыл глаза, погружаясь в воспоминания о светлом прошлом. Когда друзья были друзьями, когда слово "предательство" было лишь набором звуков, не имеющих для него никакого значения.