В повести исправлена рубрикация. Теперь текст делится на главы, нумерация которых идёт от начала к концу. Глобальное разделение на части сделано по сюжету. Сделано это потому, что прежнее деление было нетрадиционным и порождало путаницу и нагромождения в содержании. Посмотреть полное содержание можно на фикбуке.
---------- Сообщение добавлено в 11:18 ---------- Предыдущее сообщение было в 10:45 ----------
Часть III
Глава четырнадцатая. Зов Родины
Ольга обессиленно сползла по стене и тихонько заплакала, обвив руками колени. За дверью ещё пару раз раздались глухие удары, после чего всё стихло. Всхлипы девушки коротким эхом разносились по лестничным пролётам, Стужева пыталась себя успокоить, но раз за разом начинала трястись от новой волны плача.
Сергей вёл себя ужасно. С тех пор, как он получил письмо от Андрея, Стужевы больше не разговаривали. Брат не пускал её к себе домой ни под каким предлогом, а поймать его, когда он выходил за новой бутылкой водки, у Оли не получалось. Как бороться с запоем Стужева не представляла, а рассказать отцу боялась.
На лестнице раздались гулкие шаги, с каждой секундой они приближались, поэтому девушка спешно утёрла слёзы.
– Оленька, ты чего тут? – над ней выросла огромная фигура орка. – Я получил письмо, но ты как обычно… всё так неразборчиво… Что слу…
– Утюг! – Стужева подскочила, повиснув у него на шее. – Утюг… – девушка вжалась в орочью грудь и зарыдала.
Железных обнял сестру лучшего друга, как родное дитя.
– Ну… будет… – он аккуратно отстранил Ольгу от себя. – Что случилось? И почему ты на пороге сидишь, его дома нет, что ли?
– Серёже очень плохо, – выдавила из себя Стужева. – Я никогда его таким не видела. Он пьёт и пьёт… и пьёт…
Оля бессильно закрыла лицо руками, глубоко вздохнула и продолжила:
– Ему письмо пришло с фронта… Все его сослуживцы погибли в бою или вроде того. Он замкнулся и не хочет со мной разговаривать. Пьёт…
Стужева протяжно всхлипнула и снова уткнулась в грудь Утюга. Тот лишь погладил её по голове, другой рукой озадаченно потирая лоб.
– Дела…
***
Человек с незапоминающейся внешностью, одетый с иголочки, стоял перед домом, где находилась квартира Стужева, и спокойным взглядом окидывал окружающую его обстановку. Затем он деловито посмотрел на часы и двинулся с места, ловко перехватив из одной руки в другую дипломат такого же точеного вида, как он сам.
Мужчина неспешно поднялся на нужный этаж, немного постоял на площадке. Глаза хадаганца слегка сузились, когда его обострённое обоняние натолкнулось на запах перегара. Затем он оглянулся по сторонам, следуя многолетней привычке, и только тогда полез в карман.
Дверь неизвестный открыл своим ключом. Оказавшись в прихожей обиталища старлея, хадаганец манерно помахал ладонью перед своим носом и покачал головой – неподобающая обстановка для офицера, проживающего здесь. Человек решительно прошагал сразу на кухню, где ему хватило всего одного взгляда, дабы оценить масштаб трагедии. И только после этого он направился в спальную для встречи с хозяином.
Стужев нисколько не удивился присутствию постороннего в своём жилище. Наоборот, старший лейтенант проявил гостеприимство, достойное похвалы. Выражалось оно фразой:
– Ты кто?
Неизвестный на вопрос не ответил. Он довольно властно призвал Сергея подняться и проследовать за ним на кухню. Там он усадил старлея напротив себя, затем убедился, что тот достаточно вменяем и на его действия реагирует.
– Выпьем?
Был бы Стужев трезв, он бы сразу расслышал знакомую интонацию, когда вопрос задают, но ответ на него заведомо известен, и тому, кому его задали, полезнее угадать верный вариант, чем высказывать своё мнение. Впрочем, отказываться он всё равно не собирался. Из дипломата на стол вынырнула бутылка столичной. Содержимое последней быстро перекочевало в стаканы, которые не покидали стол, пожалуй, уже с неделю. Тост никто не произносил, но и не нужно было – не дожидаясь команды, Сергей опрокинул в себя водку. Он тут же потянулся за подсохшей закуской, которая так же получила прописку вне холодильника.
– После первой не закусывают, – неизвестный потянул на себя блюдце с умирающими солёными огурцами и вновь наполнил стакан Стужева.
Старлей одобрительно кивнул и осушил новую порцию, не замечая, как пьёт его «собутыльник». Точнее, как не пьёт. Хадаганец внимательно следил за Сергеем, лишь для виду прикладываясь губами к своему стакану.
– После второго тоже не закусывают, – человек произнёс это наигранно захмелевшим голосом, снова утягивая от старшего лейтенанта закусь.
Из ванной доносились звуки надрывной рвоты, а неизвестный с той же деловитостью набирал номер скорой.
– Алкогольное отравление. Да. Нет, не думаю. Достаточно укола, можно обойтись без госпитализации.
Спустя десять минут Сергей лежал в постели, безучастно глядя в потолок. Нутро дико воротило, тело колотила мелкая дрожь, а руки не слушались. Если бы он мог о чём-нибудь подумать сквозь своё бредовое состояние, то пожелал бы себе скорой кончины.
Когда приехали врачи, гость принял у них медикаменты, а самих выпроводил за порог, не дав его и переступить. С тем же самым холодом и чеканностью движений он поставил Стужеву капельницу, сделал пару уколов, а затем вновь удалился на кухню. Оттуда некоторое время раздавался звон стекла и шум воды, затем всё стихло. Ещё несколько раз неизвестный возвращался проверить состояние старлея, которому, к слову, очень скоро полегчало и он смог уснуть.
***
Сергей вновь сидел на кухне напротив своего гостя. Кожа старлея была настолько бледной, что её можно было бы сравнить с белизной хладбергского снега. Стужев чувствовал себя отвратительно слабым и поплывшим, но поправлять здоровье ему больше не хотелось.
– Теперь мы можем поговорить по делу.
Хадаганец потянулся к своему дипломату, но в этот раз он извлёк оттуда не водку, а папку, плотно наполненную бумагами. Мужчина двумя пальцами придвинул её к старшему лейтенанту, не сводя с него глаз.
Сергей уже давно понял, кто хозяйничает в его доме, поэтому сейчас вёл себя максимально смиренно. Выдержав аккуратную паузу и увидев во взгляде собеседника разрешение взглянуть на предложенное, он открыл папку. Глаза побежали по печатным строкам. Вначале ничего особенного – документы, содержимым своим очень напоминающие личное дело, такое и в округе лежит, пылится. Но, после того, как Стужев перелистнул несколько страниц, его сердцебиение немного участилось. А дальше по тексту пошло такое, чего он сам о себе не знал.
– И… – сухо сглотнув, спросил Сергей, – чем мне всё это грозит?
– Странно видеть такую реакцию от вас, старший лейтенант Стужев. Вы ведь уже пересекались с Комитетом и на собственном опыте убедились – там служат такие же люди, как вы, просто знающие цену профессионализму, – хадаганец сложил руки в замок. – Если бы вам что-нибудь, как вы выразились, грозило… Вам бы нанесли визит работники другого профиля.
Комитетчик смерил Сергея взглядом со снисходительностью, граничащей с пренебрежением.
– Вы, конечно, вели себя неподобающе последний месяц. Офицеру вашего уровня не пристало скатываться в подобное состояние. И вас, скорее всего, списали бы.
Стужев стиснул зубы от нахлынувших одновременно глубокого стыда и боли. Собрав волю в кулак, он подавил в себе чувства и спросил:
– Так почему же не списали?
– Есть одно большое но. Оно перед вами, – гость указал ладонью на документы. – Вы представляете из себя ценный материал с богатым опытом. Комитет не может позволить себе разбрасываться такими кадрами.
Комитетчик забрал папку и уложил её обратно в дипломат. Взамен ей он достал небольшой бланк с уже проставленными печатями и протянул его Сергею.
– Вам даётся срок в пять дней на приведение себя в порядок и обдумывание решения. Если будете готовы раньше, приходите раньше.
Мужчина оставил Стужева в одиночестве, так как в проводах не нуждался. Старлей озабоченно взглянул на бланк, вид которого придавал трезвость мыслям лучше, чем какие-либо лекарства.
И поймал себя на мысли, что не видит особого выбора.
***
В Оке Мира, как и обычно, бурлила жизнь: по лестницам туда-сюда сновали чиновники, секретари и те, кого в центр Незебграда привели личные дела. Со стороны аукционного зала регулярно доносились объявления о ставках и удары молотка с громким «продано!», а из банка струился приглушённый гул нескончаемых посетителей, желающих оставить ценности в личной ячейке или забрать их оттуда. Каждый угол и поворот коридоров башни украшала серая, почти бездвижная фигура хранителя Империи. Сергей покачал головой – ему никогда не были понятны замашки здешней службы безопасности. Охрана – это, конечно, хорошо. Но в таком количестве…
Из основного зала Стужев спустился вниз по лестнице, на минусовой этаж. Здесь количество людей уже сильно поредело, а после двух поворотов в коридоре стало и вовсе безлюдно. Перед заветной дверью его остановил самый натуральный ястреб Яскера, попросив предъявить пропуск. Старший лейтенант посмотрел на элитного бойца с плохо скрываемой завистью – в его глазах ястребы всегда были эталоном, верхушкой военной касты. После того, как Сергей показал бланк, врученный ему вербовщиком, охранник посторонился, отдав честь. Ответив тем же, Стужев перешагнул порог Комитета.
Отдел кадров был чуть ли не первой дверью, встретившейся ему на пути, поэтому долго искать, куда идти, Сергею не пришлось. Разведчик постучал и заглянул в кабинет.
– Разрешите войти?
– Проходите.
В глубине помещения сидела хадаганка средних лет. Она посмотрела на гостя поверх очков и постучала ручкой по столу.
– Бланк заполнили?
– Так точно, – Стужев подошёл ближе и положил лист бумаги перед ней.
– Ещё паспорт, будьте добры.
Получив необходимое в своё распоряжение, она сверила документы Сергея с какими-то бумагами, поставила несколько подписей и печатей в заполненный бланк, прикрепила к нему пару непонятных справок. Из ящиков позади неё кадровик вынула папку с инициалами Стужева и вложила туда всё это, включая его паспорт.
– Ваше временное удостоверение, – взамен она протянула ему небольшую справку. – В отделе распределения вам поставят печать. Четырнадцатый кабинет. Без этого документа, – хадаганка вновь посмотрела на старлея поверх очков, – вы не попадёте сюда и не сможете вернуть свои бумаги. Поэтому поберегите его.
– Благодарю.
– Погодите, – женщина озабоченно взглянула на часы. – Я сейчас не смогу заняться вашим делом. Если не хотите ждать, можете отнести бумаги в архив самостоятельно. Там просто скажете, что я дала такое распоряжение.
Стужев кивнул и с готовностью принял собственное личное дело. В голове было уже слишком много вопросов, но Сергей прекрасно понимал, где находится, и чем чреваты несдержанность или невнимательность. Посему вёл себя исключительно покладисто, выполняя всё, что ему говорят. И, тем не менее, не смог удержаться перед искушением заглянуть внутрь папки по пути. Там могли быть ответы. Воровато оглянувшись, Стужев раскрыл личное дело и быстро пролистал знакомую часть. Остановился он на листе с графой «Характеристика и рекомендации». Первые строки, о его успехах в академии, были не очень интересны, дальше красовалась характеристика внушающих размеров от Сечина и Поверкина. В голову сразу же полезли свежие воспоминания, но Сергей отмахнулся от них, боясь потерять самообладание. Старший лейтенант прошёлся глазами дальше по тексту – и вот, наконец, нашёл нечто новое для себя.
Первая рекомендация была от некого Негуса Нона, где довольно кратко были указаны такие положительные стороны Стужева, как внимательность, широкий кругозор, высокая обучаемость, рассудительность и сдержанность… Вот тут он притормозил бы незнакомого ему благодетеля. Дальше, тоже неизвестный Сергею восставший по имени Сарбаз О’отеп оставил замечания по поводу подходящего склада ума старлея.
– Под что подходящего? – шёпотом спросил у воздуха разведчик.
Дальше были какие-то непонятные медицинские показатели, отметки, понятные только специалистам, в целом не вносящие ясность в дело. Плюнув на собственную попытку разобраться в происходящем, хадаганец захлопнул папку и отправился в архив.
После отдела распределения стало проще – те, кто встретился ему дальше, уже не воспринимали его, как предмет мебели, и не стали играть им в гоблиноболл между кабинетами. На будущем месте работы его встретила местная секретарша и, особо не церемонясь, стала вводить Сергея в курс дела.
– Работа у нашего отдела самая простая и сложная одновременно. Простая потому, что над добытой информацией ломают головы другие отделы, а сложная от того, что самая опасная.
«Замечательно», – подумал про себя Стужев.
– Агентура у нас делится на два типа – на внутреннюю и внешнюю. Объяснять долго, думаю, не нужно. Первые работают в пределах Империи, ищут заговорщиков, предателей и тому подобных. Вторых запускают на вражескую территорию. Кстати, в полевые агенты вас и записали. Посему своё реальное имя и паспорт можете забыть. Для заданий вам будут выдаваться фальшивые документы вместе с инструкциями. На выездах, где вы будете действовать инкогнито, у вас будет стандартная легенда. Так же у вас теперь есть позывной, в пределах Незебграда, при посещении штаба, вам надлежит пользоваться им. Удостоверение использовать только в критических случаях, для обычных граждан вы человек без конкретных имени и звания. Для родственников вы Сергей Стужев, госслужащий.
– А какой у меня позывной?
– Алистер.
– Алистер? – Стужев удивился. – Что у меня общего с эльфом?
– У вас канийские черты лица, но чем-то нужно объяснить хадаганскую сухость и телосложение. Поэтому по стандартной легенде в вас смешана эльфийская и канийская кровь. Отсюда и имя. Привыкнув к позывному, вы будете на него вполне естественно отзываться.
Сергей лишь удручённо промолчал. Где это у него канийские признаки? К тому же, эльфы были ему глубоко противны своим образом жизни, сколько он о нём слышал. Потому иметь с ними что-то общее, даже формально, было неприятно.
– Но сейчас у вас работы не будет, – продолжила секретарь. – Сначала вы обязаны пройти подготовительные курсы. Сюда также входит набор специальных проверок и медицинских процедур. Вам для этого не нужно ничего дополнительного, все необходимые анализы вы сможете сдать по месту. Кстати, об этом. Про городской стационар тоже забудьте, теперь вы стоите на учёте у медиков Комитета. Все необходимые справки будут выдаваться вам по необходимости. Что я ещё не сказала… Остальное по ходу дела. Сейчас, – она вскинула руку, посмотрев на часы, – можете отправляться к врачу. Ещё весь день впереди, успеете половину необходимого сделать.
***
Стужев всякого ожидал от Комитета, но всё равно был удивлён. После проверки теоретических знаний и сдачи разного рода анализов к нему приставили мистика, каковой проводил с ним ежедневные занятия, во время которых Сергей обязан был научиться распознавать проникновение, оказывать ему сопротивление или, наоборот, не выдавать себя, пропуская псионика в свои мысли так, будто ничего не понял. А после всего этого разведчика подвергли какой-то болезненной процедуре, из-за чего ещё пару дней его сознание находилось будто в тумане.
Потом проверялись его физические данные: память, выносливость, устойчивость к воздействию на психику и ещё огромное множество тестов. Когда всё это закончилось, хадаганец был счастлив.
– Ну что же, старший лейтенант, – врач поставила последнюю печать в ворохе бумаг и справок. С завтрашнего дня можете приступать к работе.
– Хвала Незебу, – едва слышно произнёс Стужев, слабо кивнул и принял документы.
В дверь аккуратно постучали, но, не дожидаясь ответа, она открылась и в проёме появилась голова какого-то восставшего, следом проникла и вся его высокая фигура.
– Ниночка, а у меня для вас результаты готовы, – сказал зэм.
– Вот это вы быстро, – врач оживилась при виде коллеги.
Сергей оглянулся и замер. Нет, ему не показалось, с памятью у него всегда было хорошо. Заметив его интерес, восставший ответил Стужеву таким же изучающим взглядом. И, вдруг приподняв руку в направлении хадаганца, сказал:
– Святые земли, эскорт и чудесный вечер. Сергей Стужев. Я не ошибся?
– Никак нет, – старлей помотал головой и слегка улыбнулся. – Надо же.
– Рад встрече… коллега теперь, надо полагать? – восставший, как и тогда, на Ассээ-Тэпх, схватил руку разведчика и сдавил её, немного не рассчитав силу.
Хадаганец скрипнул зубами от боли, но растянулся в более искренней улыбке. Столько времени прошло, а его даже по имени помнят.
– Я так понимаю, – зэм взглянул на кипу справок перед Сергеем, – вы сейчас обременены неотложными делами? Впрочем, как и я, как и я, – он выдержал небольшую паузу, задумавшись. – Потому, как будет минутка, загляните ко мне в отдел?
– А… какой конкретно?
– Отдел экспертизы, кабинет спросите… Ах, где же мои манеры. Негус Нон, рад окончательному знакомству, – он издал металлический смешок.
– Взаимно, – Сергей ответил ему улыбкой и повторным рукопожатием.
Старлей сгрёб свои документы, благодарно поклонился доктору, шуточно отдал честь Негусу. Оказавшись за дверью, он облегчённо выдохнул и нервно улыбнулся – вес папки в его руках был солидный. А через полчаса Стужев дышал ещё свободней, так как бумаги остались в архиве, а секретарь заверила его, что такого количества бюрократии в его работе больше не будет.
– Поздравляю вас с официальным вступлением на должность агента Комитета, старший лейтенант, – девушка вручила ему удостоверение. – Первое задание вы получите в ближайшее время, я вызову вас, как только придёт распоряжение. По графику – он у вас будет плавающий, так как работа носит ситуативный характер. В незанятое время с вами будут заниматься наши инструктора в индивидуальном порядке. Расписание я уже составила, – секретарь протянула Сергею лист, плотно забитый пометками.
– Инструктора? – старлей пробежался по расписанию глазами и вопросительно посмотрел на комитетчицу.
– Да, базовые навыки у вас в норме, но повышение квалификации никто не отменял. Некоторые поручения требуют от нашей агентуры специфических знаний, поэтому постепенно из вас сделают специалиста широкого профиля.
– Понял.
– Выходных у вас два в неделю, в среду и четверг. Но во внештатных ситуациях вас могут вызвать и во время отдыха, поэтому постарайтесь быть всегда наготове. На этом всё.