Форум - "Аллоды Онлайн" - Изнанка зеркала
     Ответить в теме
Страница 1 из 2
1 2 Последняя
Показано с 1 по 40 из 56
  1. #1
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20

    Изнанка зеркала

    Где-то год назад мои друзья в игровом сообществе подтолкнули меня к идее написать несколько рассказов, используя наработки по истории своего игрового персонажа. Немного позже все это дело переросло в повесть, и теперь пришло время начать делиться с окружающими.
    Примечание автора: события повести тесно связаны с нынешним миром Аллодов Онлайн, вы встретите как некоторых знакомых персонажей, так и множество выдуманных. Боевки, речь, умения и способности героев усреднены между игровой механикой и реализмом, можно сказать, они взаимодополняют друг друга.
    Местами я постаралась раскрыть некоторые аспекты вселенной, старательно увязывая с лором. Поэтому крайне приветствуются критика, подсказки, цитаты и пруфлинки.


    ВСТУПЛЕНИЕ
    Вечная мерзлота

    – Ты уверен? – парнишка еще раз огляделся по сторонам.
    – Еще бы, гы. Щас такой фигаверк будет, засмотришься, – юный орк проверил конструкцию и достал спички.
    – Я не о том. Ты уверен, что это штука не разорвет нас на части?
    – Ой, не ссы! Кто не рискует, тому веселья не видать.
    Орк последний раз опробовал на крепость подставку под зарядом и, чиркнув спичкой, поджег его.
    – Бежим! – крикнул он и, подхватив хадаганца, рванул к ближайшему оврагу.

    ***

    Отец ушел в соседнюю комнату, ничего больше не сказав. Сережа встал, ощупал пятую точку и сразу скривился от боли – нагоняй ему влепили крепкий. Он всегда получал ремня, если они с Утюгом попадались на горячем, но сегодня отец постарался. Еще бы, сгоревшая крыша соседей – хороший повод.
    В комнату заглянула мать. Она одарила парнишку, уставившегося в окно, немного грустным материнским взглядом, затем подошла и погладила его по голове.
    – Сереж, тебе же уже шестнадцать лет. Хватит разгильдяйничать. Крышу починят, не без твоего участия, конечно, но не это главное. Вы могли покалечить себя… Твое общение с Утюгом перестает быть безопасным. Это ведь его идея?
    – Нет, – буркнул Сережа.
    Мать устало вздохнула, обняв сына.
    – Ты мой непоседа. Лучше бы отцу помогал, а то все эти ваши развлечения до добра не доведут.
    – Мам, я умру от скуки, если перестану с Утюгом гулять.
    – Ладно, иди к соседям. Они тебя уже ждут.
    Сережа осторожно вышел в прихожую, стараясь не столкнуться с отцом, надел шубу и шмыгнул за порог. На улице его уже ожидал Утюг.
    – Ну? – он бросил на юного хадаганца вопрошающий взгляд.
    – Да блин… – раздраженно ответил парень. – Задница аж горит. Отец не знает пощады, – добавил он с усмешкой. – А тебя, небось, похвалили?
    – Ну да, гы, – Утюг немного смутился. – Я не виноват, что в семье орков родился. Хочешь, крышу сам починю?
    Сережа глянул на друга. Его никто не заставлял – Утюг пришел сам, и это было приятно.
    – Да не. Вместе заварили кашу, вместе разгр***** будем, – он глянул на разрушения соседского дома, скривив недовольную мину. – Иногда я завидую тебе. Сломал где-нибудь что-нибудь – тебя похвалили, а не ремнем по заднице.
    – Ага. А еще тебя в пять лет не стравливали с детьми из твоего клана. И еще тебе не приходилось проходить уйму жестоких обрядов, от которых потом себя не чувствуешь.
    – Ой, ладно, ладно. Не надо. Хорошо, я не прав.
    Ребята постучали в дверь пострадавших. К ним вышел гибберлинг очень недовольного вида, смерив ребят презрительным взглядом сверху вниз. Как ему это удалось, было не понятно, ибо рост мохнатого коротышки едва достигал колена Сережи. Сосед молча поманил ребят за собой. Через пять минут у друзей было все необходимое для того чтобы начать работу.
    – Где думаешь совершеннолетие справлять? – еле держась на крыше от порывов ледяного ветра, спросил Сережа.
    – Да как где? Где и обычно, гы. И с кем обычно.
    – Понятно. Помощь нужна какая-нибудь? Может заказать что-то заранее у челноков, чтобы привезли вовремя?
    – Да заказал уже все, – ответил орк, приколачивая очередную доску. – И, Серега, я тут… Задумал кое-что.
    – Выкладывай, но знай, пока у меня эти синяки не сойдут, я на новое приключение не соглашусь, – Сережа демонстративно похлопал себя в области поясницы.
    – Да не. Это так, личное, – орк немного помолчал. – Короче, я это… решил завербоваться в Имперскую армию сразу после дня рождения.
    Сережа чуть не свалился от услышанного.
    – Ты это серьезно?
    – Ну да. А что мне здесь делать? Свободным торговцам я не нужен. Работать плотником? В этой вечной мерзлоте? Мне тут не особо климат, не забывай, что я не здесь родился в отличии от тебя. Да и, согласись, жить на Хладберге просто невыносимо скучно. А я развлекать себя всю оставшуюся жизнь крушением и починкой соседских домов не намерен. Если бы только первое, тогда бы можно было согласиться, гы.
    Парень осмотрел селение с высоты крыши – старые покосившиеся домики, холодные порывы ветра, гоняющие снег по холмам, и сугробы, сугробы… Белая пустошь, куда ни глянь, даже горизонта не видать. Парень задумался – а ведь Утюг был прав. Жизнь в Прохиндеевке не преподносила никаких сюрпризов, лишь ежедневная белая рутина «радовала» местное население сколько Сережа мог себя помнить. Богатой жизнью довольствовались лишь те, кто смог пробиться на работу к Свободным торговцам, однако, по большей части, это были гибберлинги и матерые наемники с дальних аллодов.
    – И когда вернешься? – погрустнев, спросил юный хадаганец.
    – Через два года. Как минимум. Отслужу срок, а там посмотрим, гы, – спокойно ответил Утюг.
    – Я рехнусь без тебя, – обиженно буркнул Сережа.
    – Неправда. Ты же жил как-то, пока со мной не познакомился.

    ***

    Неделя, остававшаяся до дня рождения Утюга, пролетела незаметно. На празднике Сережа мрачнел с каждым часом, приближающим расставание с единственным другом. На следующий день оказалось, что Утюг уже давно обо всем договорился и собрал вещи.
    – Просто… не хотел тебя расстраивать.
    – Что я буду делать эти долбанные два года? – с отчаянием в глазах спросил парень.
    – Займись чем-нибудь полезным. Отцу с матерью помогай, а то все со мной да со мной. Забыл совсем про родню, – Утюг похлопал его по плечу. – Не печалься, будет и на твоей улице праздник, гы.
    Он развернулся и зашагал к астральному кораблю.
    Сережа смотрел, как отшвартовывается судно, махая своему товарищу с пристани. Потом он еще долго стоял на пирсе, пока корабль окончательно не растворился в астральной дымке.

    ***

    Потянулись скучные холодные дни. В самом начале было совсем ужасно, без общения и прогулок с другом детства Сережа чувствовал себя очень одиноко. Однако по прошествии некоторого времени он стал уделять больше внимания своей семье, младшей сестренке в частности. Оля была младше брата на семь лет, а девчонок-сверстниц на Хладберге не водилось. В мальчишеской среде ее не особо жаловали, поэтому столь неожиданный поворот внимания брата Олю приятно удивил. Сережа сам себе дивился, понимая, сколько удовольствия он получает от общения с сестрой. Родители несказанно обрадовались этому, но парню все-таки порой приходилось выслушивать нравоучения по поводу того, что девочке не обязательно знать, как правильно собрать небольшую бомбу.
    Утюг каждый месяц присылал письма, в которых хвастался своими достижениями, особенностями армейской жизни и погоды Игша. Сережа старался подавлять в себе зависть, но ему тоже очень хотелось быть рядом с другом. Он с нетерпением начал считать дни до своего совершеннолетия.
    И вот настал самый желанный за последние два года день – Утюг возвращался из армии. Астральный корабль еще не успел показаться вдали, а Сергей уже вовсю топтал пристань.
    Наконец, судно вынырнуло из потоков астрала, и хадаганец аж запрыгал от нетерпения.
    – Утюг! Утюжище! – заорал он товарищу, когда тот ступил на трап.
    – Серега! – орк в один прыжок оказался рядом с другом и сгреб его в охапку.
    – Как же я рад тебя видеть, Утюг! – глухо пробубнил Сергей в орочью грудь.
    – А я-то как! Я так по тебе скучал, дружище!
    Вечером была гулянка. По-хладбергски, с ледяной водкой и кучкой малознакомых Сергею орков. После кратких, но задорных поздравлений все довольно быстро напились и стали разбредаться по домам, оставив товарищей наедине.
    – Ну, рассказывай, – сказал захмелевший хадаганец.
    – Погоди, – Утюг, помахал указательным пальцем. – Тебя родители не накажут, если поздно домой вернешься?
    – Нет. Мне вообще-то уже нифига не десять лет, – немного обиженно ответил Сергей.
    – Хорошо. Я просто уточнил, гы, – хохотнул орк. – А теперь слушай.
    Всю ночь Утюг рассказывал о самых ярких моментах его армейской жизни. Сережа слушал во все уши и даже протрезвел, стараясь не пропустить ни одной детали. Его глаза просто горели от историй о похождениях на службе. В ту же ночь он окончательно утвердился в своем решении пойти по стопам своего друга детства.
    И этот выбор изменил его жизнь навсегда.

  2. #2
    Аватар для Ramich
    Великий маг Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию Ramich имеет безупречную репутацию
    Регистрация
    01.06.2009
    Адрес
    Чудный приморский город Владивосток - даже асфальт тут в форме волн
    Сообщений
    5,052
    Репутация
    6355
    Маловато! Продолжение давай
    ЦветокМоейДуши, жрица, Сердце Войны
    Я играю в войну с теми, кто спит по ночам

  3. #3
    Аватар для DoolMaster
    Империя Курсант Империи DoolMaster на пути к лучшему
    Регистрация
    07.02.2013
    Адрес
    3 могила в Изун-городе
    Сообщений
    136
    Репутация
    10
    Давай ищо!

  4. #4
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ГЛАВА I
    Часть первая – Опоздание

    ДМБ. Эти огромные белые буквы на чемодане знаменовали собой самое долгожданное событие за последние два года – Дембель!
    Стужев вышел из ворот части и вдохнул в полные груди. Внутри распирало от чувства исполненного долга и долгожданной свободы. Теперь он не простой человек – он тот, кто послужил своей родине честью, отвагой и сноровкой. Поправив бордовый берет разведвойск, он цокнул о брусчатку подкованным ботинком и, сияя, отправился в астральный порт Незебграда.
    В порту было довольно людно. Всюду сновали опаздывающие на свой рейс, грузчики, посыльные. Медленно прогуливаясь мимо толпы торопящихся граждан, Сергей чувствовал себя таким свободным от всей этой суеты, как будто время остановилось и теперь полностью находилось в его распоряжении. Пробегающий мимо мальчишка замер напротив разведчика, восхищенно вылупив на него глаза. Заметив его, сержант улыбнулся и отдал честь. Мальчика это привело в восторг, он вытянулся во фрунт, ответив тем же.
    До отправки оставалось еще полтора часа, а под ложечкой стало неприятно потягивать. Карманы не пустовали, позволяя дембелю посетить портовый ресторан. В заведении к нему сразу подскочила милого вида официантка с меню. Сделав заказ, Сергей похвалил ее внешний вид и игриво подмигнул, отчего девушка тут же порозовела.
    Еще задолго до дембеля Стужев имел возможность жаловать себя магазинными «деликатесами», успешно разбавляя ими приевшийся за два года рацион солдата, но теперь, за переделами части любая пища была приправлена вкусом свободы. Особенно сегодня. Время до отправки пролетело незаметно, хотя сержант наслаждался каждым моментом.
    Астральный корабль был внушающих размеров и красоты отделки. Пассажирские судна строят, конечно, более опираясь на эстетику и комфорт. С этой мыслью хадаганец блаженно растекся в своем кресле и сразу ****емал.
    На пристани Хладберга, еще не успев сойти с корабля, Стужев увидел своего лучшего друга, прыгающего и размахивающего ручищами на астральном причале. И вот, огромные орочьи руки уже подхватили его на последней ступеньке трапа. Несколько раз он, то с хохотом, то испуганным «Не урони!» взлетел в воздух, а затем последовали традиционные орочьи объятия с хрустом ребер. Ребра выдержали, а вот ручка чемодана вывернулась с потрохами. Крепко набитый чемодан шлепнулся о землю, частично обнажив свое содержимое.
    – Не ожидал тебя встретить, Утюг! Ты, как всегда, в своем репертуаре, – хадаганец глянул на свои пожитки. – Как же я рад тебя видеть, ты не представляешь! – Сергей попытался сообразить, что делать с «аварией».
    – А уж как я тебя! Старина Серега прошел крещение, гы! Пойдем, у меня для тебя уже все заказано, целая развлекательная программа, гы! Давай сюда свой чумадан, ща все сделаем.
    Хадаганец взглянул на друга и перед его глазами сразу поплыли воспоминания из прошлого. Вместе они делили чугунные игрушки, вместе держали авторитет среди деревенской детворы, вместе резали косяки и поджигали соседские почтовые ящики.
    – Ну, раз ты правишь балом, веди.
    – Да! Щас такое забабахаем, у меня для тебя этот... сюмп… сёрп… сюрприз, во! Гы! Че ты там такое тащишь? – орк потряс чемодан около уха. – Звякает что-то, гы.
    – Э, аккуратней. Ну, много всего. Новый платок для мамы, папе коробку конфет Незебградской кондитерской фабрики, красные труселя для «одной на примете» и мой собственный наградной кинжал… А, и это… юла для сестренки, – Сергей слегка покраснел, хохотнув. – Ты не представляешь из чего она.
    – А ну! Удиви!
    – Был у нас в части, да и сейчас есть, один восставший – Иавер Ихту. В лазарете солдат собирал. Ворчливый и чудной дедуля. Решили мы с сослуживцами как-то сдуру над ним пошутить – он раз в неделю протезы снимал и масле машинном на ночь оставлял. Потому, что на стандартную процедуру ухода в столице ему лень было выезжать – это мы подслушали. Забрались в лазарет к нему да стырили один. От руки только, хотя и об этом тоже потом пожалели. Вначале было очень смешно, а потом настолько страшно, что даже совесть не смогла заставить нас пойти отдать ему этот протез.
    – Гы! Лютовал докторишка? А чем грозился-то?
    – Да угрожал, что того, кто это сделал, убьет, реанимирует, потом снова убьет, потом снова реанимирует, а потом разберет на запчасти для опытов. А он мог. Протез девать было некуда, прятать вечно нельзя, а выкинуть жалко. Вот и смастерили из него юлу, там шарниров и осей куча было, лучше ничего не придумали. Вещь получилась забавная и красивая, крутится долго и зелеными индикаторами помигивает. А поскольку младшая сестренка была только у меня, решено было ей подарком оставить.
    – Ха-ха! Ну вы блин жжете! А это что еще за хрень? – орк погладил мягкий золотистый хвост позумента, вылезшего из чемодана.
    – Мне даже вспомнить тяжело. Разве что по рассказам ребят. За пару месяцев до дембеля, нажрались мы как-то водки со знакомыми дедами из соседнего полка. Фестивалили крепко. Начали в каптерке, а потом еще целый вечер лазили, добавляли по каким-то кладовкам, биндейкам и прочим «гостям». Я был тогда, говорят, уже не совсем вменяем. Помню лишь, что где-то была куча разных дудок и барабан – типа «помещение полкового оркестра». Я, говорят, все порывался то в дуду подудеть, то «брамс» им на барабане сыграть. Еле уняли. Но на прощанье, не пойми зачем, тихонько срезал позументную кисть с парадного оркестрового штандарта. Ну, знаешь – это такая здоровенная блестящая мандула, которой на параде перед оркестром размахивают вверх-вниз.
    – А на кой тебе эта кисть со шнурком?
    – То-то и оно, что на утро уже совсем не знал. А тогда… Видать очень мне тогда она чем-то глянулась…
    – Гы! А вернуть? Так же как с протезом?
    – Ну да, типа того…
    – Ха-а-а! Чудила ты, Серега! Чудила!
    – Та да…
    Друзья залились раскатистым беззаботным смехом. Спустя минут пятнадцать они пришли на место. Это была любимая поляна, где еще в детские годы они собирались с знакомыми отмечать особые события. Сергея снова и снова подбрасывали в воздух под громкие поздравления. «Стол» был накрыт богато, гостей тоже было много, кого-то даже не получилось вспомнить.
    Под вечер виновник торжества внезапно вспомнил о том, что все же нужно явиться домой к своей заждавшейся родне. Поблагодарив всех, походкой «змейка» он направился в сторону деревни. Утюг, на которого алкоголь действовал, только если принимать его небольшими цистернами, заботливо подобрал товарища вместе с вещами и повез на себе домой.
    Весенний морозный ветер приятно веял в лицо, а сердце будто чувствовало приближение дома и билось слегка чаще. Изображая ручкой чемодана штурвал, Стужев восседал на широких плечах Утюга. С громким хохотом они неслись по тропкам его родного аллода.

    ***

    Сергей вышел из дома и глубоко вдохнул, как следует потянувшись. Холодный неприветливый климат теперь, как никогда, радовал. Хадаганец подставил лицо обжигающему морозному ветру, блаженно прикрыв глаза – на большинстве других аллодов на него бы посмотрели, как на больного за подобную выходку, а здесь – все в порядке вещей. Открыв глаза, Стужев окинул взглядом родное поселение. Деревушка нисколько не изменилась за два года, собственно, чему тут было меняться? Раньше это заставляло Сергея грустить, но теперь вызвало ностальгическое настроение. Солнце, мороз и искрящийся снег стали дарить какое-то странное ощущение умиротворения и безопасности. Еще немного постояв на крыльце, сержант отправился в сторону дома Утюга.
    – Здоров! – Стужев помахал орку, завидев его возле кузницы на улице. – Че делаешь?
    – Да вот, решил свой старый ножичек перековать в кои веки. Время есть, гы.
    – Ага. Скажи честно, ты себе специально отпуск к моему дембелю выпросил? – Сергей попытался поймать взгляд Утюга.
    – Ну… да. Я просто не мог не устроить тебе праздник, гы. И не выпросил, а взял.
    Стужев непроизвольно расплылся в довольной улыбке. Приятно.
    – Спасибо огромное, ты настоящий друг, – он похлопал орка по плечу. – А когда уезжаешь?
    – Через две недели, – Утюг уложил меч в горн и, наконец, повернулся к товарищу.
    – Ясно. Слушай, тут такое дело, – Сергей почесал затылок. – Я думаю в военное училище поступать.
    – Идея хорошая. А что мешает?
    – С семьей проблемы. Отец не молодеет, а как я уехал на службу, им тут и вовсе нелегко приходилось.
    – И? – Утюг заглянул в горн, немного пошевелив уголь.
    – Я бы хотел, чтобы они переехали в Незебград. Квартира нужна.
    Орк задумался.
    – Утюг, я же там не так давно. А ты уже два года как прапорщиком служишь, ну должны же быть у тебя знакомые по интендантской части? – с мольбой в голосе спросил хадаганец.
    Утюг немного поразмышлял и неуверенно ответил:
    – Я пробью по своим, но ничего обещать не могу. И, в любом случае, тебя на очередь разве что поставят. То есть ждать все равно придется.
    – Да хоть бы и так. Уже было бы отлично.

    ***

    Нудные процедуры поступления в военное училище уже порядком утомили Сергея, но оставалось немного. Самый сложный этап – сдача экзаменов, остался позади. С документами в самом начале проблем не возникло, как и с общей медкомиссией – Стужев всегда мог похвастаться отличным здоровьем. Осталась только медкомиссия внутренняя, и можно на пять лет позабыть про свободное время.
    Подавляя в себе легкое волнение, Сергей немного потоптался на пороге основного корпуса училища и, наконец, вошел.
    Блуждать долго не пришлось, заветную табличку с надписью «Медкомиссия» разведчик нашел практически сразу. Народу под дверью было, не сказать, чтобы очень много, но и не мало. Сергей спросил, кто последний, и занял место на скамейке в ожидании. Так как делать было нечего, он тайком стал поглядывать на окружающих. Несколько орков – не интересно. Хадаганцы, в большинстве своем, довольно рослые. Как минимум, на полголовы выше Стужева. По сравнению с ними он выглядел как-то сухо.
    Очередь медленно продвигалась, подошел черед Сергея. Он направился ко входу в тот момент, когда оттуда вышел высокий парень крепкого телосложения. Проходя мимо, здоровяк слегка толкнул плечом Стужева, с ухмылкой добавив:
    – Зарежут. Как пить дать.
    Сергей взглянул на него исподлобья, ничего не ответив, и зашел в кабинет.
    Врачи и правда попытались зарезать, сославшись сперва на слабые легкие. От такого заявления у Стужева глаза на лоб полезли – уж что-что, а легкие у него были куда здоровее, чем у любого городского. Однако, не смотря на все подляны местных врачей, Сергей все-таки прошел медкомиссию. Очень помог какой-то лейтенант – он просто в нужный момент ткнул пальцем в личное дело, где были указаны достижения Стужева во время службы в армии. Комиссия не смогла не согласиться с тем, что такие люди нужны Имперской армии.
    К концу дня Сергей получил все необходимые документы и был направлен в свой корпус. У него еще оставалось немного времени, чтобы отправить телеграмму родителям с радостной вестью и навестить Светку. Она, правда, скорее всего, сильно огорчится, когда узнает, что теперь их свидания снова поредеют, но все же.
    Телеграмма полетела на Хладберг, а Света очень обрадовалась, увидев на пороге своей квартиры Сергея с букетом цветов. Но, как и предполагалось, слегка надулась от новостей.
    – Да ладно тебе, увольнения никто не отменял.
    – Ну знаешь, я надеялась, что с тех пор, как ты демобилизовался, мы будем встречаться чаще, – Света отвернулась и надула губы. – На кой оно тебе сдалось? Работу в Незебграде ты и без высшего образования легко найдешь. А если так хочешь, поступил бы куда-нибудь на заочное.
    – Светик, ну не дуйся. Это мое призвание. Правда, – Сергей приобнял девушку за плечи и повернул к себе. – Разве ты не гордишься тем, что твой избранник – военный?
    – Горжусь, – буркнула Света, посмотрев на него исподлобья. – Только мне не хватает одного дня в месяц.
    – Но вообще-то увольнительные раз в неделю дают…
    – Да, конечно! – девушка перебила его. – Но с твоими удачей и поведением это как раз один раз в месяц.
    – Я постараюсь не попадаться, – улыбнувшись, попытался заверить Сергей.
    – Пообещай, – прищурилась Света.
    – Обещаю.

    ***

    Третий курс был определенно легче, чем первый и второй. Меньше занудных предметов, больше практики. Тем более за последние два года Стужев слегка вытянулся и его перестали обзывать карликом. Нет, он вовсе карликом не был, но в роте он был самого низкого роста. Однако еще на втором годе обучения он понял, что его приземистость только плюс для разведчика, и перестал обижаться на шутки. Но теперь Сергей догнал по росту своих среднестатистических сотоварищей, и на замену его природной пронырливости пришло избавление от дурацких прозвищ. Первое время он даже не мог определиться что лучше.
    Сегодня дали увольнительную. Нужно было обязательно что-нибудь купить Свете, чтобы загладить вину за прошлый пропуск свидания из-за наряда. По дороге на КПП ему передали почту, сделав акцент на том, что среди писем телеграмма. Вроде как срочная. Сергей уже было собирался прочитать, но встретил одного из своих сокурсников и в неторопливой беседе так и забыл про нее.
    На Старой площади, как и обычно, было людно и шумно. Толпа туристов с экскурсоводом у монумента «Первого подвига Незеба», несколько зевак, с умилением и восторгом разглядывающие танцующих гибберлингов, зеленые газоны, милиция с иголочки… Вот прямо становись и пиши картину – «Счастливая жизнь Империи».
    Улыбнувшись уже знакомой продавщице цветов, Стужев указал на шикарный букет из белых лилий.
    – Провинился? – усмехнулась девушка за прилавком.
    – Есть такое, – Сергей слегка покраснел. – Как у вас дела?
    – Ой, спасибо, хорошо, – залепетала продавщица. – Вчера Андрюше десятый годик пошел. А как ваши поживают?
    – Э-э-э… – Сергей замялся, – почту он так и забыл прочитать. Он также вспомнил про телеграмму. Срочную. – Погодите. Сколько с меня?
    – Четырнадцать, – девушка протянула ему букет.
    Стужев быстро выудил из прочей почты телеграмму и взглянул на нее.
    Сердце упало куда-то в желудок. Сергей, просто потеряв дар речи, развернулся на месте и сорвался в училище. Благо, начальник училища, лишь мельком взглянув на телеграмму, сразу же выписал Стужеву отпуск на несколько дней.
    В астральном порту ему тоже повезло. Через час на Хладберг отправлялось торговое судно, капитан оказался сговорчивым, и Сергея пустили на астральный корабль. Весь последующий перелет Стужев не находил себе места, а это время показалось ему вечностью.

    ***

    Сергей собрал свою волю в кулак и постучал в дверь родного дома. По ту сторону послышались торопливые шаги, затем скрип засова. Дверь открылась – на пороге стояла Оля. Увидев брата, она поджала губы, а ее глаза тут же наполнились слезами.
    – Когда? – сухо спросил Сергей.
    – Сегодня... Утром, – сквозь слезы ответила сестра и уткнулась ему в грудь.
    Стужев обнял ее и погладил по голове. В горле застрял комок. Вышел отец, тяжелой походкой подошел к Сергею и, положив ему руку на плечо, тоскливо сказал:
    – Совсем немножко опоздал, сынок. Она хотела видеть тебя.
    – Я пойду, – хадаганец отпустил сестру и пошел в комнату к матери.
    Она лежала на постели, как будто спала. Только необычно бледная. Сергей присел рядом, взяв мать за руку. Непривычный холод тела испугал его, но он не отпустил.
    – Что же ты не дождалась меня…
    В глазах хадаганца застыли слезы, он моргнул, пара капель стекла по щекам.
    – Прости, что не успел.
    На Хладберге раньше хоронили, сбрасывая тело в астрал, так как вырыть могилу не представлялось возможным из-за вечной мерзлоты. Но теперь в Прохиндеевке поселились орочьи шаманы, у которых можно было заказать прогрев грунта. Драли они за это непомерную цену, что усугубляло и без того ужасное состояние родственников умершего. Но что поделать.
    В день похорон приехал Утюг и сообщил, что ему удалось добиться внеочередной выдачи квартиры для семьи Стужевых. На следующий же день отец с сестрой были готовы к переезду. Сергею хотелось поскорее забрать родных с аллода, суровые условия которого отобрали у него мать.
    Перед отлетом они всей семьей пришли на могилу. Несколько минут стояли молча. Никто не плакал. Отец с сестрой положили несколько украшенных хвойных веток на снег и пошли в сторону пристани. Сергей в последний раз взглянул на надгробие.
    – Прощай, мам.
    И отправился прочь.

    ---------- Сообщение добавлено в 07:41 ---------- Предыдущее сообщение было в 07:31 ----------

    Часть вторая – Испытание на прочность


    – Лейтенант Сергей Стужев.
    Сергей шагнул из строя и замаршировал к столу с дипломами.
    – Поздравляю вас с присвоением звания лейтенанта! – полковник отдал честь и протянул ему диплом.
    Новоиспеченный лейтенант вытянулся по струнке смирно, отдав честь.
    – Служу Империи!
    Вернувшись в строй, Сергей покосил взгляд в сторону аллеи, где стояли родственники выпускников. Отец и сестра с улыбками наблюдали за церемонией, а вот Светы видно не было. Ничего страшного, вполне возможно, она просто не пробилась в первые ряды.
    Пришло время самого торжественного момента церемонии – проход строем всех групп по главной аллее училища. Громыхнули барабаны, за ними трубы, соединяясь в, пожалуй, самую триумфальную музыку в жизни Стужева. Впереди не просто аллея, впереди – карьера офицера Имперской армии!
    Надо же, как быстро время бежит. Казалось бы, еще вчера Сергей провожал Утюга Железных в армию, а сегодня он сам уже лейтенант. Витая в этих мыслях, Стужев победным маршем шагал навстречу новому этапу жизни.
    – Сережа! – донеслось из толпы зрителей.
    Разведчик обернулся на оклик и его лицо сразу украсила улыбка. Ну, конечно. Конечно же она пришла.
    Утюг тоже пришел. Как обычно, хрустнув ребрами товарища, орк одарил Сергея и своими поздравлениями.
    – Поздравляю! – Оля крепко обняла брата, не желая его отпускать.
    – Молодец, сынок, – отец похлопал его по плечу. – Ты гордость нашей семьи. Ах, как жаль, что Аннушка всего этого не видит.
    В сердце кольнуло. Жаль. Сергей очень бы хотел сейчас похвастаться перед матерью новыми погонами.

    ***

    – Куда тебя распределили? – с волнением в голосе спросила Света.
    – В Игшский военный округ. Сказали, мне нужен опыт в работе с личным составом, – Стужев пожал плечами. – Того, что я полгода взводом командовал – мало.
    – Ну так это же прекрасно! – Света просто засияла. – Ты будешь рядом со мной и далеко от боевых действий. О чем еще можно было мечтать?
    Сергей посмотрел на нее с легким раздражением.
    – Знаешь, хороший командир должен побывать в бою прежде, чем передавать свой опыт молодым бойцам.
    – То есть ты рвешься воевать и даже не думаешь обо мне? – девушка вздернула нос.
    – Света, я очень люблю Родину, тебя и соленые огурцы. Только эта любовь немножечко разная. И ни одну из них нельзя ставить выше другой. Ну, разве что огурцы. От них иногда можно отказаться.
    Светлана раскрыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не решилась. Вместо этого она скривила губы и, резко отвернувшись, ушла на кухню.
    – Солнышко, я тебя очень люблю! – вдогонку бросил ей Сергей.
    Тишина. Он тяжело вздохнул, закрыв глаза.
    – Ох уж эти женщины, – Стужев встал и пошел следом.
    Света сидела возле окна, тихонько всхлипывая. Заметив Сергея, она сразу отвернулась.
    – Свет? – хадаганец сел рядом. – Света повернись ко мне, пожалуйста.
    Девушка лишь помотала головой. Тогда Сергей пересел, потянув за собой табуретку, так, чтобы быть напротив нее. Света снова попыталась отвернуться, и тогда он просто притянул ее к себе, заставляя смотреть ему в глаза.
    – Ну что ты, елки-палки? Я же не бросаю тебя, не ухожу. Ну чего ты раскуксилась?
    – Мне просто кажется, что тебе карьера важнее меня.
    – Света. Я тебе уже сказал, что долг и любовь – две разные вещи, – Сергей запустил руку в ее пышные волосы. – Хорош капризничать. Я люблю тебя. Больше жизни люблю.
    Девушка молча отвела взгляд.
    – Я тебя тоже, – тихо ответила она. – Просто я скучаю по тем временам, когда мы более бурно общались, – Света подняла на него глаза и слегка порозовела.
    – И что же мешает проводить наш досуг так же, как и раньше? – Сергей приподнял одну бровь. – Прямо сейчас?
    На лице Светы сразу же растянулась улыбка до ушей.
    – Прямо сейчас? – она игриво стрельнула на него глазами.

    ***

    Командировка явно затянулась. Хотя и командировкой теперь назвать это было сложно. После того, как все пошло не по плану и местных офицеров переполовинило, Стужев был здесь просто необходим. Хотя среди положительных моментов он отмечал то, что получает драгоценный боевой опыт, недоступный ему на службе в ИВО.
    Молодого лейтенанта отправили на этот богами забытый аллод с инспекционной миссией. Ученые проводили здесь какие-то исследования, о подробностях которых Стужеву не следовало знать. Ему лишь надлежало проверить работу части, развернутую в центре крохотного аллода для охраны производства. Однако оказалось, что проект интересен не только Империи, но и Лиге. Точнее Лиге было выгодно, чтобы он не состоялся. Сначала лигийские лазутчики устроили диверсию, из-за которой на производстве случился взрыв, забравший жизни как ученых, так и солдат, а затем враги предприняли атаку на часть, воспользовавшись общей сумятицей. Вот тут Стужев себя и проявил – во время боя ему удалось обнаружить и проникнуть во временный штаб противника, подорвав тем самым успешность их операции. Враги отступили, но лишь на время.
    Тянулся уже второй месяц командировки Сергея. Ему отдали приказ оставаться в расположении части до стабилизации обстановки или прекращения атак противника. В целом объект теперь был хорошо защищен и больше не имел той бреши в обороне, из-за которой лигийцам удалось устроить диверсию в первый раз. Сразу же после атаки прислали подкрепление со стройбригадой для ремонта и укрепления позиций. Так что полное отступление врага было лишь вопросом времени.
    Времени, которое для Сергея имело особое значение. Каждую неделю он посылал письма в Незебград родным и Светлане, но в последнее время ответов не поступало. Стужев решил, что это проблема почтовой службы, но все же сильно переживал по этому поводу. Он уже порядком соскучился по родне. А без Светы и вовсе затосковал.
    В одно прекрасное утро его вызвал к себе командир части. На столе лежало распоряжение, в котором Стужев сразу разглядел свою фамилию. Он попытался подавить в себе легкий наплыв радости, готовясь к тому, что это может быть указ о его окончательном переводе в местную часть.
    – Поздравляю лейтенант, – майор от души улыбнулся. – Домой едешь.
    У Сергея перехватило дух, а глаза засверкали.
    – Спасибо, товарищ майор, – он еле сдерживал улыбку.
    – Не лопни только от счастья, – усмехнулся начальник части. – Отдохни хорошенько, и снова в бой. Ты далеко пойдешь, у тебя явно есть талант.
    – Служу Империи! – Стужев отдал честь и вышел из кабинета.

    ***

    Сердце забилось чаще, как только Сергей смог рассмотреть очертания Игша в иллюминаторе. Ему просто не терпелось поскорее встретиться с родными.
    Сойдя с астрального корабля, разведчик сразу же направился в ювелирный магазин. Его выбором стало нежное тонкое колечко из серебра с астральным лазуритом в оправе. Он также купил букет – белые лилии, любимые цветы Светланы. По дороге в свою квартиру он думал над тем, как будет просить ее руки. Не то, не то и еще раз не то. Но вот он уже стоял перед дверью, и пора было решаться. Прогнав последние нотки стеснения и неуверенности, он глубоко вдохнул и повернул ключ в замочной скважине.
    – Я дома! – громко произнес лейтенант, оказавшись на пороге. Ответа не последовало.
    «Наверное, дар речи потеряла от счастья», – подумалось ему. Но вдруг Сергей остановился, обратив внимание на обстановку. Он провел по полке шкафа в прихожей и посмотрел на свою ладонь. Все вокруг было в толстенном слое пыли. Это не в ее репертуаре. Не разуваясь, Стужев прошел дальше – свет везде был выключен, хотя уже давно свечерело.
    – Света? – он еще раз окликнул ее, но в квартире царила тишина.
    Могла и к родным поехать. Сергей зашел в спальню, осмотревшись. На прикроватной тумбочке лежала пачка невскрытых писем. Лейтенант перевернул их, чтобы посмотреть адресата – это были его письма. Рядом он нашел небрежно набросанную записку:
    «Привет, котик. Мне без тебя стало скучно, так что пока. Не обижайся, зайка».
    Сердце сжалось, а зубы непроизвольно скрипнули. Сергей опустился на кровать, выронив цветы. Он достал из кармана коробочку с кольцом, вынул его и вгляделся в грани лазурита. Потом снова посмотрел на записку. И снова на кольцо.
    Стужев еще долго сидел на кровати, держа в руках кольцо и записку, и смотрел в окно, пока совсем не стемнело. Вместе с этим ему показалось, что темно стало и в его жизни.

  5. #5
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ГЛАВА II

    Часть первая – Проверка на вшивость


    Сергей поводил пальцем по краю рюмки, склонив голову набок, и тяжело вздохнул.
    – Да ни в чем я ее не виню, в конце концов, она сделала свой выбор. Просто… обидно. Обидно, что я столько времени так ошибался и, по сути, тратил время.
    – Ну, тебе же было хорошо, гы. Значит, не тратил, – Утюг опрокинул в себя водку.
    – Неприятно быть дураком. Да к тому же, скорее всего, рогатым. Столько усилий впустую. Я же не в игрушки играл, а хотел как-то все по серьезному…
    – Гони из себя этот негатив, Серега. Оставь, как пройденный этап, гы. Я вот чуть проще отношусь к этому всему, не то, что вы хадаганцы – вечно все усложняете. Вот была у меня как-то любовь с одной красавицей…
    Стужев сразу представил себе эту красавицу – под метр восемьдесят ростом, с ирокезом или бритой башкой и слегка вздрогнул, так как фантазия тут же дорисовала пикантную сцену в постели с его участием.
    – Ух баба была классная! – продолжил Утюг. – Все у нас всегда было зашибись, гы. Но однажды мы с ней нехило зацепились. И, ты знаешь, никаких записочек не оставляли, не обижались друг на друга. Мебель немного попортили разве что. Я ей табуретку об лоб разбил, она мне тумбочку на голову надела. А потом у нас такая чудесная ночь была… – орк сладостно закатил глаза от воспоминаний, – Представь себе, она гвозди подставляет, а я их рукой забиваю. И после каждой прибитой ножки – целуемся, – Утюг слегка смущенно улыбнулся. – Романтика…
    – Да… – Сергей искоса глянул на замечтавшегося товарища, поежившись. – Еще та. Ну а че потом?
    – Да потом разбежались просто потому, что меня перевели, а ей не до томных ожиданий у окошка было, гы. Она тоже куда-то уехала по своим делам, – Утюг почесал затылок. – Я ей благодарен за все, что у нас было.
    – Мда… – подытожил Стужев. – У вас все было взаимно. Хотя бы.
    – Ой, Серега, да забей уже! Ну ушла, ну так что теперь? Всю оставшуюся жизнь убиваться? Посмотри на это с другой стороны, гы. Развейся как-нибудь. Займись чем-то полезным, как отвлечешься, не заметишь, как вдруг и по барабану станет, – орк немного потормошил товарища за плечо.
    – Развеяться… – задумчиво повторил хадаганец. – Ну да. Это верно.

    ***

    Рапорт уже давно был готов, а Стужев еще никогда не чувствовал себя так уверенно. Осторожно постучав в дверь, он заглянул в кабинет начальника штаба округа.
    – Разрешите войти?
    – Войдите. Что это у тебя лейтенант? – полковник сразу обратил внимание на лист бумаги в руках Сергея.
    – Рапорт. Я прошу перевести меня из ИВО в другую часть, – твердо сказал разведчик.
    – Подожди, – штабной махнул на него рукой и бегло прочитал содержимое прошения. – Что? Я все правильно понял? – он поднял на Стужева взгляд, полный удивления.
    – Так точно.
    – Так, лейтенант, садись. Поговорим.
    Сергей молча подчинился, сев напротив полковника.
    – Причину ты здесь не указал. Давай начистоту. Что случилось?
    – Совсем начистоту, товарищ полковник? – переспросил разведчик, тот кивнул. – Хорошо. Я недавно собирался жениться, как-то обустраивать свою семейную жизнь, и служба вдали от боевых действий в целом меня устраивала. Не сложилось. Также у меня есть семья, но теперь я за них спокоен, так как сестра учится довольно хорошо, а отец нашел себе работу по душе. И суровый хладбергский климат им больше не помеха. Так что теперь меня ничего не сдерживает.
    – Постой, ну может, она еще вернется, детей нарожаете. Не надо вот так пороть горячку. Из-за эмоций рисковать жизнью…
    – Вы меня не правильно поняли, товарищ полковник. Я ошибся в человеке. И меня нисколько не печалит то, что у нас не сложились дальнейшие отношения. Я хочу на войну по другой причине. Я должен раскрыть свои таланты, понять, кто я на самом деле. В конце концов, меня учили на боевого офицера-разведчика.
    Начальник штаба внимательно посмотрел на Стужева и задумался.
    – Мы здесь, как ты успел заметить, тоже не груши околачиваем. Но вижу, лейтенант, ты серьезно настроен. Я тоже в твоем возрасте о подобном мозговал… Но всегда было столько нюансов: семья, жена, пятое, десятое… – полковник вздохнул. – Ладно. Ты не указал, куда именно хочешь перевестись.
    – Туда, где необходим человек с моей специализацией.
    Сергей уже собрал все вещи и был готов к отъезду. Семье ничего рассказывать не стал. Сказал, что срочно вызывают туда, где нужен человек с его уровнем подготовки. На вопрос надолго ли – ответил, как получится. Стужев еще раз подумал, что может ему пригодится, и уже собирался уходить, как в дверь кто-то начал ломиться.
    – Утюг, елки зеленые, ты когда нормально звонить в дверь научишься? – раздраженно спросил хадаганец, увидев товарища на пороге. – Проходи.
    – Здарова, – Утюг бесцеремонно завалился сразу в комнату к другу. – Куда собрался?
    – Скажи честно, кто к тебе прибежал с докладом? – спросил Сергей, скрестив руки на груди.
    – Оля, – Утюг загородил собой проход. – Серега, куда ты уезжаешь? Мне можешь не врать.
    – Перевожусь.
    – Куда?
    – Святые земли, – спокойно бросил лейтенант.
    – Ты что? Совсем сбрендил что ли? – Утюг явно не шутил. – Когда я тебе говорил развеяться, я имел ввиду совсем другое!
    – Утюг, прекрати… – попытался отмахнуться от него Сергей.
    – У тебя же семья есть, в конце концов!
    – И что? Свет клином на них сошелся? У них сейчас своя нормальная жизнь, Оля доучится – ей станет круто не до меня, отец, если ему не мешать, глядишь, женится второй раз и будет безбедно и счастливо свой век доживать, – Стужев не на шутку завелся. – Что ты мне предлагаешь? Приходить и смотреть на них? Может, я этого хочу, может, это моя судьба?!
    – Остынь, – погрустнев, вздохнул Утюг. – Я же… переживаю за тебя. Ты мне, как брат. А там пекло. Там такая мясорубка на этом Асcээ. И семья за тебя переживает.
    – Повторюсь, не на мне свет клином сошелся. Я твердо решил, – Сергей точно не был настроен на дальнейший разговор.
    – Ну что же… Тогда я лишь могу пожелать удачи, дружище. Береги там себя.

    ***

    «Вот бы сейчас мне ту уверенность, с которой я шел с рапортом в штаб», – подумал Сергей, ступив на Святые земли. По слухам, в джунглях Ассээ-Тэпх бои между Лигой и Империей не утихали ни на минуту. Он, конечно, уже успел побывать в хорошей заварухе, но полномасштабная война была для Стужева в новинку.
    Центральный лагерь Империи представлялся Сергею иначе, наверное, из-за привычки к столице. На берегу аллода, сразу за пристанью располагалось несколько ангаров, скорее всего, склады и оружейная. Дальше – стандартные немногочисленные модули, собранные из типовых контейнеров. Настолько одинаковые, что разобраться где что находится с первого взгляда не выйдет. Архитектуру части завершали несколько армейских палаток. Также сразу в глаза бросился какой-то странный алый манаворот перед ангарами, похожий на те, что в Незебграде используют шаманы. Назначение последнего для Стужева осталось загадкой. За бруствером – сплошная стена сине-зеленых джунглей, утопающих в собственной тени.
    – Все бывает в первый раз, – лейтенант тихо успокаивал сам себя, шагая в местный штаб. – Хотя, эта процедура мне уже знакома, – разведчик отряхнулся и толкнул дверь перед собой.
    И тут же понял, как был не прав. Даже когда он ездил на секретный аллод с инспекционной миссией, штаб был не такой. Нельзя было сказать, что там было опрятнее или ухоженнее. Все было просто по-другому. В смятении глазея по сторонам, Сергей с трудом добрался до кабинета командира части – дверь была почему-то открыта. Мозг лейтенанта дал небольшой сбой, заставив его замереть на пороге.
    – Я слушаю, – генерал внешне терпеливо, но с явным раздражением в глазах смотрел на Стужева.
    – Разрешите войти? – Сергей опомнился и чуть не покраснел от стыда.
    – Заходи, – командир устало осмотрел разведчика.
    – Лейтенант Сергей Стужев, в ваше расположение прибыл! – он отдал честь и замер, вытянувшись по струнке смирно.
    – Вольно, – вяло ответил генерал. – Личное дело давай. Это ты из ИВО к нам?
    – Так точно!
    Командир части поднял глаза на Стужева, поморщившись.
    – Да тихо ты. Че разорался, – он открыл папку и нехотя пробежался по ней глазами. – И чего ты такого натворил, что тебя сюда вышибли?
    – Виноват, не понял? – Сергей удивленно посмотрел на генерала.
    – Такие, как ты, здесь долго не живут. Уезжают обратно – бумажки перебирать или в виде кусочков. Если останутся.
    Стужев нервно сглотнул, скрипнув зубами. Последнее прозвучало очень обидно. Даже для штабного.
    – Я сам вызвался, – стараясь не выдавать своих эмоций, сказал он.
    Лицо командира украсила ехидная улыбка.
    – Тогда, ты либо полный дурак, либо круглый идиот. Выбирай, что больше нравится.
    Сергей начал закипать изнутри и внешне это стало заметно. Генерал только еще больше рассмеялся:
    – Ладно, иди, чучело. Поступаешь в распоряжение капитана Поверкина, командовать людьми я тебе пока не дам. Найдешь его – он тебе все и расскажет, и покажет. Только это, – он еще раз хохотнул, – про свои идейные порывы ему лучше не рассказывай.
    – Разрешите идти? – сквозь зубы спросил Стужев.
    – Да вали уже, – настроение у генерала, кажись, до конца дня было обеспечено.

    Сергею казалось, что он наматерится на год вперед, пока найдет этого Поверкина. Каждый говорил, где видел его в последний раз, но когда Стужев приходил туда – капитан чудесным образом уже оказывался в другом месте. Наконец, разведчику удалось поймать его в казарме. Как оказалось, капитан только что вернулся из рейда, и ему было совсем не до новоприбывшего.
    Лейтенант, отчаявшись, встал под дверью модуля Поверкина в ожидании, когда ему соизволят уделить немного внимания. Через пять минут в носу намокло, а в горле стало першить от невыносимого амбре из табака, перегара и пота. Стужев глянул вдоль казармы – постели не отбиты, спинки завешаны снаряжением. «Бардак», – подумал про себя разведчик.
    – Э! Летеха, ну выкладывай, что хотел? – наконец, отозвался капитан. – Заходи.
    Сергей вошел в комнату и увидел живописную картину – капитан, подстелив брезент, развалился на постели, ****ав ноги на спинку кровати. Прямо в ботинках. Стужев уже второй раз за день неслабо удивился, но делать замечание капитану по поводу образцового поведения офицера не решился.
    – Что замер? Язык проглотил? – поторопил его Поверкин.
    Он снял ноги со спинки – Сергей уже было расслабился, подумав, что капитан из уважения к его присутствию все-таки решил встать. Но тот лишь перенес ноги на заранее поставленную табуретку перед кроватью так, чтобы более удобно развернуться к собеседнику.
    – Лейтенант Сергей Стужев, в ваше расположение прибыл, – уже без боевого задора отдал честь разведчик. – Генерал Сечин откомандировал меня к вам.
    – Штабной? – Поверкин недовольно выгнул одну бровь.
    Сергею захотелось провалиться под землю. Или соврать.
    – Перевели из ИВО, – совсем печально ответил он.
    – Значитца, штабной, – свежий взгляд капитана сменился презрительным недоверием. – Ладно, пошли.
    Вся экскурсия заняла не больше двадцати минут. Капитан очень бегло рассказал, что и где находится, за чем и к кому обращаться. И представить Стужева большей половине личного состава как «новенького с Игша» тоже не забыл.
    День окончательно скатился к демонам.
    Утром Сергей проснулся и вспомнил свои армейские годы. Он уже порядком подзабыл жесткость казарменной койки и чей-то дурной голос, кричащий «подъем». Проклиная все на свете, разведчик с трудом разлепил глаза, потягивая затекшие от непривычки мышцы. Когда Сергея отправили в обыкновенную казарму, он очень удивился, подумав, что это временно. Но, как оказалось, в отдельной комнате, по совместительству являющей собой и канцелярскую, живет только командир взвода – капитан Поверкин. Все остальные, включая офицеров, ютятся в общем помещении.
    На завтраке в столовой никто не хотел садиться рядом. То и дело из-за спины были слышны смешки и язвительный шепот.
    – Ставлю двадцать золотых, что его сожрет тигр и до вражеских позиций он не доберется ни разу.
    – Глупо! Я ставлю на то, что его кабан порвет.
    Стужев почувствовал, как его голову обдает жаром, устремляющимся откуда-то изнутри живота. Он старался не подавать виду и медленно жевал свой завтрак, чтобы не подавиться от злости. Шутки становились все более гадкими, а их хозяева уже перестали шептать, внимательно наблюдая, когда же Сергей лопнет. Как вдруг их оборвал знакомый голос:
    – Отставить!
    Лейтенант обернулся – посреди столовой стоял Поверкин. Все притихли, повернувшись к своим столам. Капитан окинул взглядом солдат и подошел к Стужеву. Последний уже хотел поблагодарить его, но тут он расплылся в улыбке до ушей и сказал:
    – Я ставлю на то, что он и шагу из лагеря не сделает.
    Вся столовая разразилась хохотом. Сергей несколько мгновений сидел с открытым ртом и смотрел на капитана. Хотелось просто сгореть от стыда. Но потом он проглотил приготовленные слова благодарности и обиду вместе взятые, встал и спокойно ответил:
    – Ставки приняты, – потом он повернулся к остальным, добавив. – Слово офицера.
    Затем твердым шагом отправился на выход.

    Еще два дня, как назло, было затишье. Глупо было рваться в бой, но Сергей уже практически растерял все свое терпение и еле сдерживался, чтобы не начистить кому-нибудь рожу. Над ним шутили все, кому не лень. Даже рядовые. Не так открыто, как офицеры, но все же. Это было невыносимо – Стужеву показалось, что за два года армии и пять лет военного училища он ничего полезного для себя не сделал. Все его обучение будто специально было направлено на то, чтобы здесь над ним потешались. Сильнее всего Сергей старался подавить в себе желание всех уделать. Заработать авторитет или доказать кому-то свое право на место среди остальных – две разные вещи. А Стужеву хотелось именно признания. При всех издевательствах и подколках Сергей не терял желания стать одним из них. Сердце подсказывало, что люди они – хорошие. Настоящие имперские военные. А травят его по другим причинам, пока вовсе непонятным ему. Но и это тоже временно.
    Ключевой момент настал неожиданно, сколько Сергей его не ждал. В четыре с лишним утра часть была поднята на ноги по тревоге. На построение своего взвода Стужев, благо, не опоздал. По последней сводке на один из блокпостов было совершено нападение. Туда первыми выдвинулись два взвода дежурной роты солдат в качестве подкрепления. Сергей не стал задавать лишних вопросов по поводу того, зачем подняли и разведку, но подобная мысль отложилась в его голове.
    Ответ он получил в течении получаса – в результате того, что подкрепление прибыло вовремя, противник отступил. И теперь перед ними стояла стандартная задача – узнать о позициях лигийцев и о возможности повторной атаки. Еще двум группам достались другие блокпосты, атаки на которые не совершались. Группа, в которой находился Стужев, должна была пойти по пятам отступившего врага.
    Взвод разведчиков был практически весь сформирован из кадрового состава и поделен на три неравномерные группы. Первая, в которую поставили работать Сергея, состояла из капитана – командира отделения, одного старшего лейтенанта – его заместителя, двух сержантов и Стужева. Поверкин самый рослый из всех, телосложение атлетическое, в глаза сразу бросается волевой подбородок и характерный лидерский взгляд. Светлые русые волосы аккуратно выстрижены на висках и уложены в строгую прическу. Старший лейтенант – крепкий, среднего роста, шатен с густыми усами и выбритым подбородком. В глазах – бесконечное оценивание обстановки. А сержанты… другого слова, как «одинаковые» Сергей подобрать не смог. Оба русоволосые шкеты, года на двадцать два, двадцать четыре максимум, с придурковатыми ухмылками на губах. Стужев краем глаза рассматривал и остальных сослуживцев, пока Поверкин проводил инструктаж. Старлей – скорее всего командир второй группы, низкорослый, плотный и круглоголовый, с мягким взглядом и миленькими усиками, но подорванной внешностью. Рядом старший сержант и старшина. Первый – полная противоположность своего командира, долговязый, сухощавый, кожа смуглая и черные, как смоль, волосы. Старшина же на вид какой-то старый… По сравнению с остальными. На висках полно седых волос, серые усы лихо закручены, в глазах искорка. Дальше в строю – группа из четырех головорезов, старший прапорщик, два сержанта и младший сержант. Все одинаково мрачные на вид – лица в шрамах и кровожадных ухмылках. Как для орков не очень крупные, больше жилистые.
    Разведчики успели поглумиться и теперь, назвав Стужева перед отправлением «пятой ногой собаки». Сергей порадовался, что его лицо уже давно было скрыто под маской потому, что весь взвод то и дело стрелял в него глазами.
    Группа двинулась в объятия джунглей и те хищно поглотили ее своими длинными щупальцами.
    Стужев шел в середине группы. Хорошо. Замыкающим было бы страшновато – про местных животных он наслушался. Можно было, конечно, смело разделить все это напополам – солдаты явно старались как можно сильнее напугать ненавистного им штабного, но сбавлять внимательности тоже нельзя было. Главное не перебдеть – такое тоже бывает.
    Около сорока минут разведгруппа двигалась без остановки и без намеков на какой-либо конфликт. И с местной фауной тоже. Вдруг два сержанта, идущие позади Сергея стали втихаря переговариваться жестами. Потом один из них тихонько поднял с земли увесистый камень и бросил его в заросли рядом со Стужевым. Последний мгновенно среагировал на движение, выхватив арбалет, встал в боевую стойку лицом к опасности. Капитан тоже обернулся и занес руку за спину, чтобы достать оружие. Но спустя мгновение перевел взгляд на замыкающих бойцов, которые тихо хихикали.
    – Чья идея? – почти шепотом, но очень страшным тоном спросил Поверкин.
    Оба разведчика тут же выпрямились, ткнув пальцами друг на друга.
    – Я так понимаю, ваша? – он посмотрел сразу на них обоих. Те лишь кивнули в унисон.
    Без лишних слов капитан подошел к ним и каждому отвесил по крепкому подзатыльнику. Потом наклонился ближе и так, чтобы Стужев не слышал, спросил:
    – А вы что думали? Что он, как баба, увидевшая мышь, завизжит и полезет к кому-нибудь на руки?
    Сержанты снова синхронно кивнули.
    – Тогда вы вдвойне идиоты. При таком раскладе, любой бы в радиусе километра узнал, где мы находимся, – тут капитан сделал совсем страшные глаза, добавив. – Никаких шуток, пока мы на задании.
    Он снова занял позицию ведущего и жестом указал остальным двигаться дальше. Сергей, проходя мимо шутников, был готов поклясться, что под масками они оба ехидно высунули языки как вслед ему, так и Поверкину.
    Еще совсем немного группа продвинулась вперед как вдруг капитан резко поднял кулак.
    «Приготовься», – сказал сам себе Стужев. Старлей бегло осмотрел все секторы и вопросительно посмотрел на Поверкина. Тот обернулся, но глаза его бегали по ландшафту – капитан прислушивался. Старший лейтенант беззвучно кивнул ему подбородком – «Что?». Поверкин пожал плечами и повертел указательным пальцем в воздухе, указывая на заросли. Зам командира прищурился и показал три пальца, затем приставил их ко рту. Стужев растерялся – такого жеста он не знал.
    – Гибберлинги, – шепотом, насколько это возможно тихо на самое ухо сказал ему один из сержантов.
    Капитан отрицательно повертел головой. Старлей снова пожал плечами и жестами предположил, что на группу в такой численности животные нападать не станут. Поверкин лишь покачал головой, выражая свою неуверенность. Он достал арбалет, дал приказ всем заострить внимание и двигаться дальше. Сергей потянулся к своему арбалету, но старлей повернулся к нему и остановил его, взглядом указав на кинжалы. И сам вооружился оружием ближнего боя.
    За ними и правда следовала какая-то тварь, Стужев тоже заметил это, как только группа продолжила движение. Но нападать не решалась. Вполне возможно, местное зверье знало, что на людей бросаться нет смысла. Лучше подождать, когда они сами перебьют друг друга, и уже потом приступать к свежатине. Капитан снова резко остановился, приказав прижаться к земле. Впереди был противник. Группа замерла в ожидании новых указаний. Сергей во все глаза разглядывал свой сектор, но никакого движения не замечал. Хорошо, если враг не пустил собственных разведчиков шариться вокруг их временного привала, иначе их могли заметить. Поверкин указал на Стужева и сержантов.
    «Ждите», – они кивнули в ответ.
    А сам со старшим лейтенантом двинулся вперед по разные стороны от противника. Через пять минут оба вернулись, капитан приказал потихоньку отступать. Когда они отошли на достаточно большое расстояние он остановился, повернувшись к остальной группе, и доложил:
    – Я насчитал семнадцать. Леша, что у тебя?
    – Все верно. Обсуждали план дальнейших действий. Один высказал опасение, что их могут нагнать и предложил поторопиться. А еще у них было два раненых. Я уверен, что они не вернутся на наши блокпосты.
    – Хорошо, – кивнул Поверкин. – Тогда двинули.
    Разведгруппа в ускоренном темпе отправилась назад к имперским позициям. Стужев немного успокоился, но не ослабил внимания, продолжая следить за чем-то, что до сих пор тревожило заросли в нескольких метрах от группы. Через некоторое время Сергей понял, что тварь уже не одна. Он легко похлопал себя по бедру, привлекая внимание. Капитан обернулся, Стужев качнул головой сначала в одну, потом в другую сторону. Поверкин кивнул и покрутил кистью, призывая добавить прыти. Разведчики, повинуясь, перешли на бег.
    Внезапно раздался треск веток, из зарослей на диверсантов выскочила мантикора. Она влетела в середину строя, заставив Стужева резко затормозить, чем разделила группу надвое. После промаха она развернулась на месте для новой атаки.
    – Вторую не прозевайте! – крикнул старлей, встав наизготовку.
    Капитан прицелился и выстрелил в зверя, но та оказалась наученной и легко уклонилась, отскочив в сторону. Без промедления она бросилась на Поверкина, но получила болт в бедро со стороны одного из сержантов. Однако, похоже, ее это только разозлило. Мантикора обратила свой гнев на обидчика и ринулась на вторую половину группы. Парни бросились в разные стороны, а Стужев оказался под ударом. Вовремя сообразив, что убежать он не успеет, Сергей упал навзничь, выставив перед собой нож. Тварь пролетела сверху, распоров о него брюхо, и грохнулась на лейтенанта. Снова послышался треск ветвей – вторая бестия была еще рядом. Судя по всему, она оказалась куда опытнее своей подруги, отчего так и не вступила в бой. Зверюга поняла, что этот обед она не прожует, и просто ушла спустя минуту.
    Как только угроза миновала, капитан спохватился:
    – Стужева доставайте скорее! Он же щас задохнется!
    Разведчики бросились к туше мертвой мантикоры и вместе оттащили ее в сторону, освобождая Сергея. Лейтенант, перемазанный в содержимом кишок и крови, сперва стал хватать воздух, а потом не выдержал и, сорвав с себя маску, опорожнил желудок.
    – Не наглотался? – Поверкин похлопал его по спине. – Давай, давай, давай. Вставай, еще не все.
    Стужев поднялся, подавляя новые рвотные позывы, и кивнул.
    – Я готов.
    – Тогда ходу.

    ***

    Хотелось как можно скорее отмыть форму от ливера мантикоры. Один только ее запах заставлял Стужева зеленеть лицом. Настроение было ужасное – Сергей посчитал свой некрепкий желудок знаком провала и готовился к новой порции издевок. Он и раньше видел кровь и страшные ранения, но искупаться в чужих внутренностях оказался не готов. Лейтенант постарался скрыться с глаз подальше, приводя экипировку в порядок. Он также не пришел на ужин, но в этом случае потому, что к принятию пищи у него на данный момент был иммунитет.
    К вечеру форма была практически в идеальном состоянии. Уж к чему, а к вопросу ухода за собственными вещами Стужев подходил не просто со старанием, а с трепетом. В его понимании офицер должен был быть примером для рядовых и источать некий лоск. Независимо от условий. Хотя на последнее все-таки нужно было сделать поправку. У Сергея хватило времени на личный уход только потому, что вновь наступило непродолжительное затишье.
    Как бы ему не хотелось не показываться на глаза разведвзводу, идти ночевать лейтенанту все равно пришлось в свою казарму. Он тихо подкрался к модулю в надежде, что все уже спят и пробрался внутрь. Но, к своему сожалению, он увидел на тумбочке дневального. А дневальный, не смотря на интересные новости в газете, увидел Сергея.
    – О, нашлась «драгоценная пропажа». Мужики! Стужев пришел!
    Лейтенант измученно закрыл глаза и приглушенно простонал. Он был готов измазаться в кишках еще раз, получить несколько нарядов, да что угодно, лишь бы не терпеть эти язвительные ухмылки и прожигающие взгляды, от которых Сергею казалось, что он скоро станет похож на гибберлингский сыр. За мгновение он успел про себя прирезать и скормить демонам уже ненавистного дневального, а вместе с ним и всех остальных. Стужев замер на пороге казармы в ожидании клоунады с ним в главной роли. Еще миллион мыслей проскочило в голове несчастного разведчика, пока к нему приближался остальной взвод во главе с Поверкиным.
    – Ты чего? – радушно улыбаясь, капитан подошел к Сергею, который непроизвольно втянул голову в плечи, будто его сейчас будут бить. – Эй, летеха!
    Стужев не знал, чего ожидать. Он специально сгруппировался на тот случай, если кто-то свяжет ему шнурки и толкнет сзади.
    – Товарищ капитан, я не в настроении внимать вашему неисчерпаемому чувству юмора, – Сергей сам попытался отшутиться.
    – Жаль. Ребята не дадут соврать, анекдотов я знаю много, да еще каких! – он заглянул лейтенанту в глаза и Стужев не увидел в его взгляде привычно язвительных ноток. – Мы уже думали идти искать тебя, ты где пропадал? Кстати, это твое по праву. Со всех, – капитан протянул ему небольшой кошелек, набитый золотыми.
    Сергей не сразу понял своего счастья и несколько секунд смотрел на деньги, соображая, в чем же подвох. Потом, наконец, опомнившись, он отрицательно покачал головой и ответил:
    – Мне не это было нужно.

  6. #6
    Аватар для muzikant13
    Империя Вооруженные Силы Империи muzikant13 на пути к лучшему
    Регистрация
    23.07.2011
    Адрес
    Тут и там.
    Сообщений
    940
    Репутация
    10
    Жду с нетерпением продолжения!)

  7. #7
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Часть вторая – Напускное и настоящее


    В казарме стояла почти гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом обувной щетки и размеренным похрапыванием отдыхающих разведчиков.
    Дверь модуля плаксиво скрипнула – на пороге появились капитан и замкомвзвода. Поверкин что-то сказал старлею, махнув рукой в сторону помещения казармы и скрылся в своей комнате.
    – Старший лейтенант Ремнев, в расположении без происшествий. У личного состава взвода свободное время согласно плану, – дневальный сержант на тумбочке подорвался, отдав честь.
    Старлей бросил на него равнодушный взгляд и, встав в центре модуля, объявил:
    – Сегодня наш взвод отдыхает. Дежурят ребята Воронцова.
    По казарме прошла волна одобрения, но Ремнев остановил ее, подняв руку:
    – Но!
    – Леха, дай поспать! – донеслось со стороны кроватей.
    – Но, – не обращая внимания, продолжил разведчик, – уборку помещений никто не отменял. Чья там очередь?
    – Дублей! – рявкнул один из головорезов.
    – Дурак что ли? – отозвался сержант. – Мы с Женькой дневалим. Вон, Стужев нехай за ведром тащится.
    – А, действительно, – старлей посмотрел на Сергея. – В бытовке возьмешь все необходимое, оттуда, кстати, и начинай.
    Стужев удивленно поднял взгляд, но возразить не успел – Ремнев куда-то испарился. С какой радости он должен мыть пол? Что, младших по званию не хватает? Однако пререкаться и, тем более, злить замкома не хотелось. Бурля эмоциями, разведчик поплелся в конец казармы.
    – Ботинки не успел дочистить…
    Бормоча себе под нос, Сергей толкнул дверь бытовки. Спустя мгновение ведро было наполнено водой, а тряпка начала свой неспешный вояж по полу.
    – Все вверх дном на этой войне… – не унимался Стужев. – Ни тебе дисциплины, ни порядка, ни иерархии званий. Полный бардак… Как они тут с ума не сошли до сих пор?
    Критической точкой возмущения разведчика стала консервная банка из-под кильки в томате, в которую были затушены сигаретные бычки. Прямо в недоеденные остатки.
    – Святой Незеб… Это уже ни в какие ворота не лезет.
    Лейтенант брезгливо поднял банку, поскорее отправил ее в урну, а затем осмотрел помещение бытовки на наличие аналогичной мерзости. Когда Сергей практически закончил уборку, в комнату зашел Поверкин. Лейтенант выпрямился и отдал честь.
    – Хорош кривляться, мне Стрельцовых хватает… – отмахнулся от него капитан. – Хм… я смотрю, ты тут уже почти управился… Ну ладно. Но в следующий раз чур ты моешь казарму.
    – В смысле? – Стужев непонимающе уставился на него.
    – Бытовки меньше, – ухмыльнулся Поверкин. – Работы – соответственно.
    Он взял другое ведро, набрал в него воды, прихватил швабру и вышел за дверь.
    – Это что, шутка такая? – спросил сам себя Стужев.
    – Нет, – раздалось по ту сторону. – У нас тут другие порядки, Серега. А твои штабные замашки легко по глазам прочитать можно. Отвыкай от того, что тебе на политзанятиях рассказывали, – Поверкин снова заглянул в комнату. – Это лишь нагоняемый пафос, а в жизни оно совсем все не так.
    Сергей замолчал, задумавшись. Интересно, а те преподаватели, что вели у них дисциплинарные предметы, сами хоть раз на войне бывали? Стужев побыстрее домыл пол, протер полки и подоконник и вышел в казарму к Поверкину. Пристроившись возле своего командира, разведчик немного подумал и спросил:
    – А можно вопрос?
    – Да хоть десять, пока я не занят, – не отрываясь от дела, отозвался капитан.
    – Сержанты Стрельцовы. Их почему дублями зовут?
    – А че у нас самих не спросишь? – оживился дневальный.
    – Помалкивай, чучело болтливое, неси службу, – бросил ему Поверкин. – Они погодки. Андрюха старше Жени на год, но служили вместе по договоренности. Очень крепко держатся друг за друга, почти всегда, если видишь одного – второй где-то рядом. Да и… – добавил шепотом капитан, поманив к себе Стужева, – у многих из взвода в начале возникали проблемы с их идентификацией. Так вроде еще ничего, – он кивнул головой в сторону сержанта, – а в полевой форме чистой воды близнецы. Поэтому так и назвали – дубли. Как в съемках подвижной истории – вроде одно и то же, но зачем-то переделали. К тому же, они те еще разгильдяи. Не ведись на их уловки.
    – Женя старший, Андрей младший… – вслух сказал Сергей, пытаясь запомнить.
    – Наоборот, – поправил его капитан. – Хотя, можешь не пытаться.
    – Ладно. В общении еще со всеми успею раззнакомиться.
    – Успеешь, – согласился Поверкин. – И главное тебе скажу – с нами веди себя попроще. Мы здесь, как одна семья, и поэтому множество формальностей, столь привычных тебе после службы на Игше, опускаются по ненадобности.
    – Сложно привыкнуть к чему-то так быстро.
    – А мы тебя не торопим, – капитан выпрямился и дружески похлопал Сергея по плечу. – Но и за то, что мы над твоими повадками потешаемся, не обижайся.
    Швабра достигла другого конца казармы, Поверкин с довольной миной оценил свой труд.
    – Будь другом, воду вынеси.
    – Ага.
    Стужев подхватил ведро и пошел на улицу. По пути он поймал себя на мысли, что на душе исчезло возмущение и стало как-то легче. Отчего-то было приятно осознавать, что в его взводе отношения построены не на правилах военной дисциплины, а на некой духовной близости. Когда разведчик уже повернул назад в казарму, его вдруг охватило желание узнать своих сослуживцев лучше.
    Сергей вернулся к своей койке и вспомнил про не дочищенные ботинки. Со своим обычным пристрастием он вновь принялся за полировку обуви.
    – Ты че творишь? – раздалось сзади.
    Стужев обернулся – за ним стоял старлей из второй группы.
    – А что не так?
    – Не путай парадку с полевкой. Хочешь, чтобы тебя противник мог разглядеть с любого расстояния?
    – Офицер должен быть примером для рядовых…
    – Слушай… э-э-э… еще раз, как тебя зовут?
    – Сергей Стужев.
    – Виктор Трумбашов. Можно просто Витя. Очень рад знакомству, – старший лейтенант пожал Сергею руку. – Так вот. Чем грязнее твоя форма, тем больше вероятность остаться незамеченным. Не думаю, что стоит напоминать насколько это важно для разведчика. Хотя, «грязнее», может, и не самое подходящее слово. Я не призываю тебя к неряшливости, вот посмотри на нас – можно сказать, что мы не приводим себя в порядок?
    – Нет.
    – Ты заботься в первую очередь не о сохранности цвета твоей снаряги, а о ее практической части. Ну вот скоба для полевого инструментария, разве это удобно? Ремешки из слишком грубой кожи, натирает небось… Тебе такое нравится?
    – Не сказать, чтобы очень…
    – Вот тебе и пища для размышлений. В бою важно будет насколько твоя экипировка для него пригодна. А зеркально отполированные ботинки и выстиранная форма труп все равно не украсят. Усек?
    – Предельно.
    – Молодец, работай.
    – Еще секунду твоего внимания, – Сергей притормозил старлея.
    – Да?
    – Где можно обзавестись материалами для работы над снаряжением?
    – Сойдут боевые трофеи. Форма номер восемь – что украли, то и носим. Промышляй разбоем, – Трумбашов рассмеялся от того, как глаза лейтенанта медленно округлились. – Не кипешуй ты так, по части обдирания трупов у нас головорезы заведуют. Обратись к Боре, он тебе чем-нибудь поможет.
    – А Боря это…?
    – Борис Шашкин. Каптёр, старшина из моей группы.
    – Понял, – улыбнулся Сергей. – Спасибо за советы.
    – Всегда пожалуйста.
    Виктор лег на свою койку, полежал немного, но потом привстал, чтобы оглянуться. Из-за уборки желающие спать головорезы куда-то удалились, а никто другой на сон не претендовал и каждый был занял своим делом. Старлей залез под кровать и изъял из-под нее сундук, из которого спустя мгновение на свет появилась гитара. Трумбашов мягко коснулся струн, извлекая из инструмента приятные звуки. Лицо Виктора расплылось в довольной мине, видимо музыка ему очень доставляла.
    Едва заслышав гитару, Стужев оторвался от чистки одежды и присел напротив Трумбашова.
    – О-о-о… А я свою дома оставил…
    – Почему? – удивился старлей.
    – Думал, нельзя.
    – Индюк тоже думал. На, покаж, че умеешь.
    Сергей трепетно принял инструмент и стал перебирать струны, наполняя казарму грустной мелодией. После краткого вступления он запел звонким тенором:

    Ночь подошла,
    Сумрак на землю лег,
    Тонут во мгле пустынные сопки,
    Тучей закрыт восток.

    Здесь, под землей,
    Наши герои спят,
    Песню над ними ветер поет
    И звезды с небес глядят.


    – Серега… – тихо протянул Трумбашов. – Да ты просто находка! Отчего сразу не сказал, что играть и петь умеешь?
    – Не успел еще как-то… Да и не знал, что тут ценят.
    – То-то он Тулумбасову понравится, надо скорей зазнакомить, – сзади подтянулось еще одно относительно новое лицо.
    – Привет, а…
    – Гриша Цагрин, – старши¬й сержант протянул руку Сергею. – Я из группы Вити.
    – Сергей… Серега Стужев, – разведчик, ответив на рукопожатие, понял, что пылкое желание познакомиться ближе со своим отрядом выльется в неплохой кусок информации, необходимый к запоминанию. Не хотелось никого обидеть, забыв его имя… или фамилию. Проклятое воспитание. – А Тулумбасов…
    – Замполит наш! – почему-то радостно воскликнул Трумбашов.
    От этой подробности Сергей непроизвольно съежился.
    – Не надо меня ни с какими замполитами знакомить. Мне и так хорошо.
    – Смотри, как испугался, – рассмеялся Цагрин. – Он нормальный. Да чего уж там, душевный мужик! Его вся часть любит и уважает.
    – А с чего я должен ему понравиться? – все равно недоверчиво спросил Стужев.
    – Ну потому, что горланистых у нас не особо много. Из нашего разведвзвода один Витька и из части еще пара мужиков. А так все одни девчонки. Короче, хороший мужской голос на вес золота, – Цагрин изобразил что-то над головой Трумбашова, что, скорее всего, указывало на его важность. – А Тулумбасов тот еще затейник! То маленький оркестр соберет, то концертик с сольным и не очень пением или танцами. Если б не он, мы бы тут точно с ума посходили. Так ведь бывает – вернешься с тяжелого рейда, потерю перенесешь… – скулы Гриши немного заиграли. – В сердце твоем поселяется черное… А с песней оно и легче. Единство и дух укрепляет. И, между прочим, он не отсиживается в штабе, как это делают многие начальники, а регулярно на боевые задания выходит вместе с ребятами. Так что… – хадаганец, похоже, немного упустил мысль и задумался на секунду. – В общем, Серега, майор Тулумбасов – лучший пример настоящего имперского агитатора!
    – Ну лады. Познакомите, – Стужев вернул гитару Виктору. – Кто у вас тут еще такой добрый есть, о ком мне следует знать?
    – У-у-у… Все и сразу тебе подавай. Не беги вперед быстролета.
    – Чего лясы точим? – из своего модуля выглянул Поверкин. – Товарищи военные, у вас свободного времени куча?
    – Не кипятись, Игорь, – успокоил его Трумбашов. – Мы тут Серегу инструктируем – тоже полезно.
    – Чтоб все поспали. Хотя бы пару часов, – капитан осмотрел казарму. – А головорезы где?
    – Ушли куда-то. Ничего не сказали.
    – Опять в карты, небось, играть, – Поверкин тяжело вздохнул. – Я надеюсь, вы меня поняли?
    Разведчики дружно закивали, капитан скрылся в своей комнате.
    – О, кстати, надо будет еще с третьей группой познакомиться, – заметил Стужев.
    – Ты серьезно? – удивленно выгнул черную бровь Гриша.
    – Вполне. А что такого?
    Трумбашов и Цагрин лишь переглянулись.
    – Понимаешь… – начал Виктор, – тут такая штука. У нас с головорезами только Игорь общается… Как непосредственный начальник. Все остальные как-то не очень.
    – А почему? – на лице Сергея нарисовалось искреннее недоумение.
    – Ну… они же… орки, – пожал плечами Цагрин.
    – И что? У меня друг детства орк. И мы с ним очень легко нашли общий язык.
    – Видишь ли, Серега, не все орки одинаковые. Твой друг, скорее всего, довольно рано попал в, по нашим мерках, нормальное общество. Хотя я не знаю от чего зависит их поведение. Наши сослуживцы родом с острова Головорезов, потомственные убийцы в Незеб знает каком поколении. Это не делает их натуру плохой, скорее специфичной. Они ребята надежные – каждый из нас может за это поручиться, но сама идея с ними подружиться для тебя может вылиться в разочарование. Особенно потому, что, как ты говоришь, у тебя друг детства орк. Мы тебе можем разве что сказать кто есть кто, чтобы ты, в случае чего, знал с кем имеешь дело.
    – Мне странно слышать подобное, – Стужев почесал затылок. – Я на Игше много орков видел, даже большие начальники среди них есть…
    – Наверх обычно пробиваются те, у кого склад ума для этого подходящий. И в спокойных местах такие орки, как наши, обычно не задерживаются – им там попросту скучно. Поэтому ты и не встречал подобного.
    – Логично, – кивнул Сергей. – Так что мне следует о них знать?
    – Самое главное – поменьше попадаться им под руку, – Виктор сказал это без тени улыбки, вывод можно было сделать соответствующий. – Командир группы – Нагиб Стремных в звании старшего прапорщика, все вопросы, при возникновении таковых, решать через него. У него рожа с большим ожоговым шрамом на левой стороне – увидишь, не ошибешься. Тебе может показаться, что он туп, как бревно, однако не верь глазам своим. Та еще коварная зараза. Особенно любит использовать это, когда в карты играет – на его блеф умеют не вестись только избранные. Но если вдруг зацепишься с ним – жди беды. Так что крайне не советую. Два сержанта, о которых мы так ничего и не знаем – Резак Кочевых и Хруст Хрящевых. Совсем на своей волне, всегда молчат… при нас, по крайней мере. И последний – Клин Черепных, про него отдельно стоит сказать. Самый общительный из четверки, но и самый быстрый на подъем. Ты знаешь… лучше вообще его не трогай, пока не уверен, что сможешь за себя постоять. На его горбу больше залетов, чем зарплаты у всех служащих здесь вместе взятых. Он местами по-детски наивен, но решает все проблемы одним путем – проламыванием головы. Пытается подражать своему командиру, однако у него это плохо получается.
    – Он как-то тоже сел в карты играть, – встрял Царгин. – Напарником ему зэм какой-то достался. И когда Клин вдруг стал проигрывать, он искренне поверил, что проблема в том, что соперник жульничает. Так вот отломать своему же напарнику протез и использовать его в качестве дубинки Клин посчитал совершенно нормальным действием. Так и сказал зэму, когда тот офигел от происходящего – «Потом починишь».
    – Хорошая байка, – улыбнулся Трумбашов. – Год уж как прошел, никто до сих пор забыть не может. Однако же, Серега, делай выводы.
    – Я одного не понял, – Стужев был немного в шоке от рассказанного, – почему его здесь держат до сих пор?
    – Разведчик хороший. Исполнительный. Если бы не был таким… – Виктор попытался подобрать слово, – дубовым, командовал бы уже своим взводом. А так – на звании младшего сержанта и стопорнулся.
    – Все понял… – Сергей пытался переварить полученные рекомендации.
    – Слушай, а ты говоришь, у тебя лучший друг орк. Кто он? – поинтересовался Цагрин.
    – Утюг Железных. Росли вместе на Хладберге. Познакомились, когда мне было шесть лет, – Стужев грустно посмотрел в потолок. – Он в армию добровольцем записался двумя годами ранее меня. Собственно, он же меня и вдохновил стать военным. А когда я сюда собрался, и делал это с горячей головой, пытался меня отговорить…
    – Правильно делал… – вздохнул Трумбашов.
    – В смысле в горячей головой? – не унимался Гриша, – Что-то случилось?
    – Та… – Сергей поморщился от неприятных воспоминаний. – Баба от меня ушла. Точнее, дала понять, что и не была со мной. А я в нее душу вкладывал… обидно было. Кто-то умный говорил мне, что на войне среди своих нет места лицемерию, если не идет речь о предательстве. Тогда мне и захотелось увидеть этих настоящих людей.
    – Ну и как? Увидел?
    – Должен признать, я обнаружил большее, чем ожидал. Как будто в другой мир попал.
    – И каков этот мир? Плохой или хороший?
    – Если не считать того, что здесь каждый день гибнут люди, хороший.

    ***

    ¬Сергей размышлял над тем, как еще совсем недавно он удивлялся капитану, когда тот залезал на кровать в полевке, не снимая ботинок, и как теперь сам в точности подражает этому способу отдыха. После последнего рейда ноги ужасно ныли, отчего здравый рассудок умолял снять обувь, чтобы дать организму отдохнуть как следует. Однако армейское чутье, активно развившееся в боевых условиях, заставляло Стужева не расслабляться. Последние несколько дней сирена тревоги практически не умолкала, и весь батальон беспрерывно находился на ногах, позволяя себе отдых, необходимый лишь для того, чтобы не загнуться.
    Сергей потянулся, прикрыв глаза, и сразу провалился в сладостную негу дремоты. Стянутая кожа под портянкой незамедлительно дала о себе знать, требуя ее почесать. Или снять ботинок и дать, наконец, доступ к воздуху. Лейтенант лениво поморщился, прислушиваясь к своей интуиции. Чутье уверенно удерживалось на тревожной позиции, не желая давать поблажек. Полежав еще немного, Стужев еще раз прикинул шансы, но, не выдержав, потянулся к шнуркам. Как только его рука распустила узелок на левом ботинке, в казарму ввалился рядовой и, запыхаясь, протараторил:
    – Разведвзвод, подъем, тревога!
    Сергей подорвался и вскочил в форму, заранее разложенную так, чтобы потратить минимум времени на экипировку. Застегиваясь на ходу, он выбежал на улицу, где уже собирался его взвод.
    Однажды он опоздал на подобное экстренное построение, и было достаточно неприятно краснеть перед братьями по оружию. Именно после того раза Стужев начал учиться обращению с экипировкой. В самом начале, следуя уставу, он сдавал личное оружие в оружейку, а форму раскладывал по полкам. Но очень скоро понял, насколько это бессмысленно в местных условиях. Сергей обратил внимание на то, что большинство разведчиков держит свое оружие при себе или на спинке кровати. А как сложить форму, чтобы быстро в нее вдеться – подсмотрел у соседей по койке. Теперь Стужеву ничего не стоило быстро одеться, даже если его поднимут посреди ночи.
    – Ну что опять? – измученно спросил капитан, шагая к строю.
    – Товарищ капитан, атака на СКЮБ!
    Поверкин устало прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
    – Они какие-то звери, чесслово. Неужели им спать самим не хочется? – он пересчитал разведчиков. – Так... Я не понял, а дубли где?
    – Ты же их сам отпустил на Восточный форпост. К девчонкам, – ответил Ремнев, поправляя наручи.
    – А... ну да, – капитан хлопнул себя по лбу. – Уже скоро соображать перестану. Леша, бери ребят, и выдвигайтесь. Дублей не забудь по пути подобрать. Мы вас догоним.
    Сергей вопросительно посмотрел на капитана.
    – Да, Стужев. Мы – это ты и я. Заглянем в одно местечко, надо кое-что проверить.

    Вновь растянувшись на кровати, и уже без обуви, Сергей искренне боготворил своего командира. Они могли до ночи искать противника по кустам, если бы не Поверкин. В то время, как основные силы двинулись в сторону складов, капитан решил проверить "одно очень удобное укрытие", как он его сам назвал, когда вернулся однажды из разведки. И оказался прав, так как вместе со Стужевым наткнулся на небольшой партизанский лагерь противника. Поверкин оставил Сергея наблюдать, а сам отправился за отрядом солдат. Партизаны, правда, тоже были не лыком шиты и имели собственную разведку, которая сообщила в лагерь о скором прибытии карателей. К великому сожалению капитана, лигийцы очень быстро свернулись и отступили. Зато атаки на СКЮБ сразу прекратились и уже через полчаса батальон, наконец, смог выдохнуть.
    – Отдыхаешь? – к кровати подошел Поверкин, Сергей сразу приподнялся, увидев его. – Да лежи, лежи.
    Капитан прошел к тумбочке, взял табуретку и присел рядом со Стужевым.
    – Поговорить надо, – он потянулся, хрустнув суставами. – О тебе. Вот смотрю я в твои глаза и вижу…
    – Что видите, товарищ капитан? – Сергей бодро улыбнулся и развел плечи. – Храбрость? Сноровку? Готовность послужить Империи?
    – Ты мне зубы не заговаривай. Твои похотливые глазки уже по всем прекрасным формам нашей части вдоль и поперек прошлись.
    – Да? – лейтенант изобразил искреннее удивление. – Ну, я… это…
    – Не подумай, мы тут все нормальные люди. Просто предупредить тебя хочу, женатых у нас в части немного, сам разберешься, а вот насчет остальных… Не хотелось бы мне, чтобы ты влез в какую-нибудь глупую ситуацию и врагов себе нажил.
    – Я понял, слушаю, – Стужев сделал серьезную мину.
    – Нина Карнизова. Надеется, что скоро все закончится и мечтает, чтобы я ей предложение сделал. Так вот – чтобы я тебя даже близко не видел. Дальше. На Восточном форпосте у дублей есть подружки – Лена и Катя, интендантам помогают. Братья любому за них глотку порвут. Женя Ломова – подруга…
    Стужев думал, что перечисление занятых займет гораздо больше времени, но Поверкин уложился в десять минут, что не могло не радовать.
    – Короче, Серега, аккуратно. Не создавай проблем ни мне, ни себе. Все понял?
    – Так точно.
    – Отдыхай.

    ***

    – Попрыгали! – приказал капитан.
    Взвод принялся приседать, наклоняться, прыгать и махать руками. Стужев в очередной раз раздраженно глянул на поясную скобу для полевого инструмента, которая вечно выскакивала и начинала бряцать. На этот раз Сергей подвязал ее кожаным ремешком, но выглядело это неподобающе.
    – Так никуда не годится… – лейтенант прикрыл глаза рукой.
    – Напомни мне после рейда, – Ремнев указал взглядом на пояс Сергея.
    – Хорошо, товарищ старший лейтенант. Спасибо.
    – Сколько я тебе говорил, можешь называть меня на «ты» и по имени, пока начальства нет рядом.
    – Извини, – Стужев тяжко вздохнул, – мне не привычно. Спасибо, Леша.
    – Так лучше, – старлей от души улыбнулся и натянул на лицо маску.
    – Отставить разгильдяйство! – Поверкин гаркнул на братьев, которые уже начинали лезть друг на друга от скуки.
    Сержанты вытянулись по струнке и, как обычно в унисон, ответили:
    – Так точно, дядя Игорь!
    – Да чтоб вас, как дети малые! – капитан потряс кулаком у них над головой.
    – Мы, естественно, те еще идиоты, но это не мешает нам!
    – Не мешает вам что?
    – Это.
    Поверкин замер на месте на несколько мгновений, а потом, тяжело вздохнув, развернулся к остальным и отдал приказ:
    – Построение обычное. На ключевой точке разделяемся на стандартные группы. Цель – разведать позиции противника под Паучьим склоном и попытаться найти пропавшего солдата. В бой без необходимости не вступать. Задача ясна? – взвод утвердительно закивал. – Тогда вперед.
    Стужев очень скептически относился к тому, что у них есть шанс найти парня, пропавшего прошлой ночью. Если отряд вступил в бой, то, скорее всего, его во время драки и пришибло. Хотя в том, что все его товарищи вернулись на блокпост и до самого прибытия не заметили пропажи бойца, была какая-то мистика. Солдаты доложили, что он все время был с ними.
    До точки расхода добрались быстро, с Сергеем осталась его уже привычная группа – Поверкин, Ремнев и братья Стрельцовы.
    – Итак, ребятенки, мы с вами идем вот сюда, – капитан достал карту и указал координаты их последующих перемещений, – и проверяем вот этот сектор. Большего от нас не требуют, если ничего не обнаруживаем и на Паучьем склоне не получаем новых приказов – смело двигаемся назад дрыхнуть.
    – Ура-а! Дрыхнуть! – дубли счастливо захлопали в ладоши.
    – Если, – еще раз сделал замечание Поверкин.
    Сектор, к счастью Стрельцовых, да и остальной группы тоже, оказался чист. Разведотряд не заметил ни временных лагерей противника, ни вражеской разведки, ни пропавшего солдата. Теперь нужно было вернуться на блокпост и обо всем доложить. Группа размеренно двигалась по направлению к Паучьему склону, как друг Стужев каким-то шестым чувством ощутил на себе взгляд. Он резко остановился, подняв кулак. Остальные разведчики лишь вопросительно посмотрели на Сергея. Еще несколько мгновений лейтенант прислушивался к своему чутью, а затем уверенно сообщил жестом о присутствии слежки.
    – Я не могу понять, что это, – шепотом признался капитану Стужев. – Я никого не вижу и не слышу.
    Поверкин окинул взглядом заросли и приказал двигаться дальше. Через некоторое время он остановил отряд, показал три пальца и приставил их ко рту. Все кивнули, кроме Сергея.
    – Где? – тихо взмолился он. – Я не понимаю, я ничего не вижу.
    – Ты не туда смотришь, – ответил капитан. – Более того, когда мы стоим – их черед наблюдать за нами, – Поверкин замолчал и глазами указал наверх, а затем добавил, – Смотри на них, когда мы двигаемся.
    Стужев послушался и перевел свое внимание на верхушки деревьев. Как только группа продолжила движение, он сразу заметил легкое волнение среди листвы. Проныры двигались настолько быстро и незаметно, что уловить их перемещения было практически невозможно. Капитан снова остановился и шепотом сообщил:
    – Две тройки, – у Сергея отвалилась челюсть, для него казалось невероятным выявить численность этих мелких бестий, – значит, нападать не станут. Но если будем тормозить, могут навести на нас отряд ратников, и тогда нам мало не покажется.
    – Пусть болтаются за нами до самого блокпоста? – спросил старлей.
    – Ага. Ничего более полезного, чем рассказать, что мы проводили разведку их предполагаемых позиций, они из этого не выудят, – Поверкин насмешливо прищурился. – Так что собрали себя в кучу и бегом марш!
    – А почему бы нам им не навалять? – удивился Стужев. – Могли бы взять в плен.
    Товарищи дружно посмотрели на него, как на больного.
    – Отставить, – капитан приставил указательный палец ко рту Сергея, который уже хотел что-то возразить. – На этот вопрос я отвечу тебе, когда будем в части.
    Стужев смиренно заткнулся и последовал за остальными. Он никак не мог понять, почему Поверкин не послушал его – ведь у их отряда явно был перевес. А у вражеских разведчиков можно было бы выудить полезную информацию. Если нет, то и просто ликвидация разведотряда противника – отличная боевая заслуга.
    Когда группа Поверкина прибыла на Паучий склон, их встретил приятный сюрприз в виде «найденной пропажи». Вокруг него уже собралась толпа любопытных, офицеры же обеспокоенно переговаривались.
    – Что боец? – капитан подошел к ним, кивнув на солдата.
    – Утверждает, что ничего не помнит. На заявление о том, что его почти сутки не было на блокпосту, говорит, что такого быть не может. И… – командир вдруг погрустнел лицом. – Вижу я, что он не врет.
    – В часть уже доложили? – спросил Поверкин.
    – Да, – с отчаянием в голосе ответил офицер. – Сказали, срочно доставить в центральный лагерь вместе с вашим взводом... Капитан, ты можешь за ним присмотреть? Парня жалко.
    – Ничего не обещаю, но сделаю, что смогу.
    Командир кивнул, подошел к солдату и похлопал его по плечу.
    – Пора.
    Путь до части прошел в странном настроении. Стужев не сильно соображал, что происходит, и почему его товарищи так напряглись. Возле ворот центрального лагеря их уже ожидали. К капитану подошел генерал Сечин, сухо и быстро высказал слова благодарности за верную службу. В следующий момент подошло двое солдат во главе с человеком без знаков различия, и увели найденыша.
    – Что здесь делает комитетчик? – Сергей выкатил глаза на происходящее.
    – Молчать, – сквозь зубы прошипел на него капитан, остальные, молча, взглядами исподлобья проводили «гостей». – Пошли.
    – Что это было? – на пороге модуля Стужев повернулся к Поверкину и сразу получил в душу. – Э… – он шумно выдохнул, тут же приняв второй удар.
    – За глупые вопросы и не вовремя открытый рот. Чтобы лучше запомнил, – капитан подождал, когда Сергей опомнится и снова обратит на него внимание. – А теперь по порядку.
    Он протолкнул Стужева в свою комнату, с силой надавив на плечо, усадил на табуретку. Сам же, как и обычно, удобно устроился на кровати.
    – Твоя первая ошибка?
    Сергей, как следует, отдышался и неуверенно ответил:
    – Проныры?
    – Так точно. Ответь мне на один простой вопрос – ты хоть раз сражался с гибберлингами? – капитан посмотрел Стужеву в глаза, ожидая ответа.
    – Нет, – Сергей понял, к чему он ведет, и закусил губу от стыда.
    – Хорошо. Вторая ошибка?
    – Не раскрывать рот при начальстве, – лейтенант вытер струйку крови под носом.
    – Верно. Запомни самое главное правило – о твоем существовании «там» должны не знать, а лишь догадываться. Поэтому никогда, ни-ко-гда не отсвечивай перед засланными из штаба. О комитете я вообще молчу. Про этот случай рекомендую забыть навсегда, для твоего же блага. Усек?
    – Так точно, – печально ответил Стужев. – Виноват.
    Поверкин устало вздохнул и покачал головой.
    – Ладно. Теперь о более приятном. Чуйка у тебя хорошая, Серега. И ушки с глазками из нужного места растут. Опыта просто не хватает, но это дело поправимое. По поводу проныр ты уже знаешь кое-что, но это лишь малая часть. Надо будет остальных попросить и немного тебя поднатаскать, а сейчас будешь вникать в теорию. Мотай на ус.
    Капитан лег на кровать, закинув ноги на спинку, и продолжил:
    – Первое и самое простое. Этому вас должны были в училище научить – гибберлингов всегда три. Поэтому мы их так и называем – тройки. У них своя особая культура и воспитание, практически всегда это братья и сестры. У тройки какая-то своя подсознательная связь, так что если встретишь коротышек в другом количестве, знай – это несчастный случай, горе в семье или большая удача. Если погибнет хотя бы один, остальные последуют за ним. Выжившие одиночки и двойки невероятная редкость. Какой из этого вывод? Нужно использовать данную слабость в бою. Ранил одного – тройка небоеспособна, только если ты не имеешь дело с матерым противником. Дальше. Старайся к себе их близко не подпускать, огромную опасность представляет сетка, с которой они работают безупречно. Следи за ногами. Повалят на землю – ты труп. Никогда не вступай в бой с двумя тройками, почти стопроцентный шанс, что тебя спеленают за несколько секунд. Исключением являются необкатанные бойцы, они действуют слаженно, но очень сильно трясутся друг за друга и в итоге из защиты так и не переходят в атаку. С такими все довольно просто – с нескольких попыток ты посбиваешь их из арбалета. По поводу ближнего боя, – Поверкин задумчиво закатил глаза, будто прикидывая, – лучше тебе пообщаться с Лешей.
    Стужев сразу вспомнил, что Ремнев уже пообещал ему помочь со снаряжением. Вот и отлично, убьет сразу два зайца.
    – Ну что еще… – капитан немного помолчал. – Вот заметь, сегодня они следовали за нами по деревьям. В условиях джунглей или леса есть некое правило – если увидишь, что проныры идут уже и по земле, значит, они перешли в атаку. И вот что – гибберлинги-разведчики чаще всего стараются брать живьем. Шибко хорошо у них это получается. Так что мы с ними деремся только в исключительных случаях, а вот головорезы стараются их не упускать. Им чуть проще – телосложение и природная дуболомность помогает. Среднестатистическому орку куда проще удержать гибберлинга за шкирку, чем хадаганцу, – Поверкин снова закатил глаза, вспоминая, что еще не сказал. – По ходу дела сам еще будешь их изучать, но самое главное, я думаю, ты уже понял. В разведке лучший бой – это бой несостоявшийся. Все запомнил?
    – Так точно, товарищ капитан.
    – Тогда иди с Лешей пообщайся.
    – Разрешите идти? – Сергей поднялся и выжидающе посмотрел на Поверкина.
    – Иди уже…
    Лейтенант вышел из казармы и отправился на поиски замкомандира взвода. К великой удаче Сергея, последний сидел в бытовке и подшивал свою портупею.
    – И снова здрасте, – поприветствовал его Ремнев. – Вижу, воспитательная работа уже проведена?
    Стужев провел рукой под носом – из него еще сочилась кровь.
    – Можно и так сказать. Ты говорил, что поможешь мне с этим, – Сергей потряс бедром, заставляя ненавистную скобу противно звякать.
    – Ага, говорил, – старлей поманил Стужева за собой.
    – А мы куда идем?
    – К Борьке.
    – Да ну… У него поди допросись… – подметил Сергей с явным пессимизмом в тоне.
    – Дык ты же не один идешь, – обернувшись, Алексей подмигнул ему.
    Ремнев без стука заглянул в каптерку, Шашкин, вальяжно развалившись на стуле, с довольной миной пил чай, закусывая его овсяным печеньем.
    – Здраве буде, господа офицеры. С чем пожаловали?
    Старшина растянулся в улыбке до ушей, потеребив лихо подкрученный ус.
    – Дело к тебе имеем, – дразня манеры Бориса, ответил старлей. – Сережке нужно «колокольчик» поменять, – Алексей оперся руками на стол.
    – Извечная беда, – Шашкин продолжал потягивать чай с задумчивым видом. – Но откеда я возьму ему новый?
    Алексей расплылся в скептической мине и посмотрел старшине в глаза.
    – Боря, ладно ему, – старлей качнул головой в сторону Стужева, отчего тот обиженно надул губы. – Но мне можешь не заливать.
    – Искать надобно… – вздохнул Борис.
    – Так бери и ищи.
    – Чай сперва допью. Опосля поищу.
    – Ну… мы тогда не будем мешать, – Сергей хотел было уже выйти, но Ремнев остановил его.
    – Нет. Знаю я ваше чаевничание, товарищ прапорщик. Сначала дело, потом досуг. Он эту чашку полчаса допивать будет, – Алексей обернулся к Стужеву, – а потом еще что-нибудь придумает.
    – Это неслыханно. Уж человеку нельзя и чаю попить! – Шашкин изобразил предельное возмущение.
    – Так, ладно… Решим проще.
    После этих слов старлей вдруг резко схватил со стола кружку и вылил в себя остатки чая.
    – Вот. Чай допит, счастье достигнуто. А теперь давай ищи Сереге обновку.
    – Ну ты гад, Лешка, – старшина понял, что этот бой он проиграл.
    На выходе из каптерки Стужев лишь удивленно развел руками.
    – Как тебе это удается…
    – Учись, пока я жив.
    Ремнев поманил лейтенанта к себе и легким движением снял с пояса все, что наворотил Сергей. Затем приладил заказную скобу, плотно затянул удобную шнуровку и, осмотрев свою работу, сказал:
    – А теперь попрыгай.
    Лейтенант стал всячески наклоняться, прыгать и приседать – обновка не издала ни звука.
    – А можно немножко теории? – попросил Стужев.
    – Не буду хулить имперскую казённую форму, но некоторые ее детали сделаны дураками и для дураков. Эта вещичка очень популярна среди наших, даже мастер свой на Игше есть. Ему и заказываем. Твоя – как раз из неприкосновенного запаса, так что будем письмо с новым списком отправлять – советую поучаствовать.
    – Понял, – Сергей внимательней присмотрелся к обновке. – А местных мастеров нет что ли? На вид не сложно.
    – Не сложно, говоришь? – старлей скептически прищурился. – Попробуй сам сделай, потом рассказывай. А заказы отправляем аж на Игш потому, что там мастер проверенный. Отличное качество за умеренную цену.
    – Хорошо, сколько с меня?
    Алексей махнул на него рукой.
    – Сочтемся. Ты хотел что-то еще?
    – Вообще-то да. Капитан сказал попросить тебя рассказать об особенностях ближнего боя с пронырами.
    Старлей приподнял брови и жестом позвал Сергея за собой. На улице, найдя удобное место для тренировки, Ремнев оценивающе осмотрел своего временного ученика.
    – Я заметил твою тягу к арбалету, но в меткости канийских лучников тебе не переплюнуть. По крайней мере, пока что. Так что на некоторое время отбрось свои потуги – хадаганцы всегда лучше работают клинками, ты просто не прочувствовал это. Покажи, что умеешь.
    Стужев достал свои кинжалы и принял боевую стойку.
    – Нападай.
    – Ты же даже не вооружился… – Сергей непонимающе уставился на оппонента.
    – Я тебе сказал, нападай.
    Сергей больше не стал задавать вопросов и, в два прыжка оказавшись рядом с Ремневым, стал наносить удары. Однако ни один не мог достигнуть цели, так как старлей мастерски принимал их на металлическую поверхность наручей.
    – Стоп, – скомандовал Ремнев. – Теперь посмотрим, как ты будешь защищаться.
    Не медля ни секунды, он обнажил свое оружие и бросился на Сергея. Первый выпад Стужев успешно блокировал, сразу оценив скорость и силу удара противника. Приготовившись к его следующему ходу, Сергей сперва чуть не пропустил бросок, так как последний был нанесен с умопомрачительной скоростью. И сразу же не удержал удар второго клинка, оказавшись неготовым к той тяжести, с которой он был обрушен.
    Лейтенант нервно сглотнул, почувствовав холодное прикосновение лезвия в области собственного кадыка.
    – Плохо, очень плохо, – подытожил Алексей. – Скажи мне честно, ты совсем забил на занятия рукопашной?
    – Никак нет, – Сергей шумно выдохнул, как только Ремнев убрал нож от его горла. – Увлекся стрельбой…
    Замком осуждающе покачал головой.
    – Что за молодежь пошла. Вот Стрельцовы тоже, пока на лопатки не уложил и ножиком перед мордой не повертел, все стрельбой бредили. Нельзя. Нельзя забывать про клинки. Толку мне сейчас тебе про проныр рассказывать, если ты даже против меня и пяти секунд выстоять не можешь? Значит, слушай мой приказ – ежедневные занятия в свободное от службы время для тебя теперь обязательны. Как понял?
    – Есть…
    – Все. Вперед. Вон, лови дублей или еще кого-нибудь из взвода. Меня позовешь, когда с ними справишься.
    Алексей вальяжно отдал честь и, насвистывая, отправился обратно в мастерскую.
    – Чего такой печальный? – спросил дубль старший, увидев Стужева на пороге казармы.
    – Да вот… – Сергей замялся, – Ремнев послал к вам оттачивать рукопашку. Нет, вы не подумайте ничего такого...
    – Скажи честно, – Андрей прищурился, – тебе в западло то, что тебя Леха на лопатки уложил или то, что к младшим по званию учиться отправили?
    Стужев оторопел от того, что его мысли были прочитаны так, будто были написаны у него на лбу.
    – Да ладно, не таращись так. Ты тут хоть и не первый день, штабное мышление из тебя еще не все выветрилось. Думаешь, офицерское звание дает тебе преимущество над нами?
    – Да я на самом деле…
    – Не надрывайся, – усмехнулся Андрей. – Пошли, посмотрим, что ты за фрукт. Женька! Идем Стужева колотить!
    Стрельцов младший тут же возник из ниоткуда с веселой физиономией.
    – Веселье! – Женя потешно захлопал в ладоши и вприпрыжку побежал на улицу.
    Несколько раундов подряд Сергей глухо падал на землю или замирал, ощутив холод стали у горла. Братья еще, как на зло, менялись, не позволяя Стужеву отдохнуть.
    – То, что тебя наш старлей уложил, это не так страшно, – объяснил Евгений во время короткой передышки. – Он среди всех имперцев на святых землях один из лучших ножевиков. А вот то, что ты не можешь с нами даже и десяти секунд выстоять – уже показатель. Скажи, что за фигней ты на Игше занимался?
    Прозвучало это довольно язвительно, но обижаться было глупо. Дрался Сергей действительно очень плохо.
    – Ага, – поддержал брата Андрей. – Стрелять ты, небось, тоже совсем не умеешь? Мы еще с тобой в говно не вляпывались, но что же ты будешь делать, когда подвернется настоящая передряга? Нам такая обуза в бою не нужна.
    Эти слова всерьез разозлили Стужева. Стиснув зубы так, что, казалось, они в любой момент искрошатся в пыль, разведчик быстрым шагом направился к стойке с оружием и, выхватив арбалет, сделал выстрел навскидку. Болт пролетел в сантиметре от головы дубля старшего и остался торчать точно посередине красной точки на мишени.
    – Сереж, ну мы же… – начал, было, Женя.
    – Не Сережа, а товарищ лейтенант, – прошипел Стужев.
    Гневно зыркнув на братьев, Сергей развернулся на месте и пошел прочь.
    – Мы, кажись, Серегу обидели, – тихо предположил дубль младший.
    – Кажись, – пожал плечами Андрей, – Ой, остынет к вечеру. Пошли еще кого-нибудь подразним?
    – Дядя Игорь ругаться будет.
    Андрей закатил глаза:
    – Если узнает. А если узнает, пожурит и бросит.
    – Айда.

    ***

    Сегодня рейд затянулся. Разведвзвод вошел в часть, когда уже почти стемнело.
    – Бегом в лазарет, дуралей! – Ремнев дал легкий подзатыльник Сергею.
    Стужев, прижимая ладонью рану и покрякивая от боли, поплелся в сторону медпункта.
    – Я в норме, я в норме, – дурным голосом передразнил его Поверкин. – Герой хренов. Вольно, ребята! – он обратился к остальному взводу.
    – Кто последний – моет пол! – выкрикнул младший дубль, и вся разведгруппа сорвалась в сторону модуля.
    – Я так не играю… – буркнул Женя, когда запыхавшийся капитан, широко улыбаясь, вручил ему швабру.
    – Давай, давай! Не плюй в колодец, вылетит – не поймаешь!
    Андрей, проходя мимо, показал младшему брату язык.
    – А ты чего? – обиженно бросил ему вслед Евгений. – Говнюк…
    Дубль младший принялся драить пол, и удивленно обернулся, когда спустя пару минут услышал позади себя дрязг второго ведра, поставленного на пол.
    – Что вылупился? Яскер пригрезился что ли? Шевелись, я за тебя все мыть не буду, – Стрельцов старший похлопал брата по плечу. – Не надейся, не выйдет у тебя записать меня в предатели.
    – Э, дубли! – позвал братьев Трумбашов. – Вы не затягивайте и приходите ужинать за модуль, головорезы двух кабанов притащили.
    Во время трапезы в гости заглянул Тулумбасов, взвод принял замполита с распростёртыми объятиями. Без просьб и напоминаний Стрельцов старший убежал в казарму и вернулся с гитарой, которую сразу же после ужина вручили майору. Пару часов подряд от модуля разведчиков доносилась чудесная музыка и звонкий голос агитатора.
    – Жаль, Стужев все пропустил… – провожая майора, стал убиваться Трумбашов. – Я все хотел, чтобы вы пообщались наконец.
    – А мы уже успели пересечься, случайно, – улыбнулся замполит. – Талантливый парень, спасибо, что сообщил ему обо мне.
    Спать легли поздно. По последним данным, добытым взводом Поверкина, этой ночью точно можно было спать спокойно. Капитан перед тем, как отправиться в царство снов, решил зайти проверить Стужева.
    – Серега, а ты чего на ужин не при… – Игорь остановился у его койки. – Я смотрю, доигрался.
    – Кто доигрался? Ты чего не спишь? – спросил заспанным голосом Ремнев, шествуя из уборной.
    – Да Стужев. Говорил я ему, давай остановимся и перевяжемся. Нет, блин, «я в норме». Ну вот – оставили его, наверно, под капельницей. Завтра уже зайдем, проведаем. Спокойной ночи, Леша.
    – Хорошо бы. Спокойной.
    Самый сладкий и безмятежный сон Поверкина нарушил солдат, вломившийся к нему в комнату со словами:
    – Товарищ капитан, на выход!
    – Да что же это такое…
    Мгновенно экипировавшись, Игорь выскочил на улицу, где уже было полно людей.
    – Что случилось?
    К нему подбежал солдат и быстро отрапортовал:
    – Нападение на санчасть! Убили медсестру!
    – Мать их! – капитан окончательно проснулся. – Что еще известно?
    – Дозор доложил, что вражеские диверсанты пробрались в лазарет и, вероятно, пытали персонал, заперев помещение. Сейчас готовится штурм санчасти, вашему взводу приказано отрезать пути отхода.
    – Принято. Приступаем.
    Небольшой отряд солдат собрался возле запертой двери лазарета. Группа Поверкина приготовилась зайти с тыла барака через окно.
    – По моей команде, – шепнул командир солдат, крупный орк впереди отряда приготовился выбить дверь.
    – Пошли! – скомандовал Поверкин, как только раздался грохот с другой стороны санчасти.
    Окно со звоном было выбито, группа молниеносно влетела в помещение. На одной из коек лежал мужчина, не предпринимая попыток к бегству. Капитан в два прыжка оказался рядом и приставил арбалет к его шее.
    – Лежать! Лежать я сказал!
    Солдаты быстро обшарили весь лазарет.
    – Товарищ капитан, пострадавшей нигде нет.
    – Свет включите, сейчас мы узнаем, куда они ее девали, – прошипел Поверкин, еще сильнее прижимая арбалет к горлу лазутчика.
    Как только загорелся свет, на лице Игоря застыло удивление.
    – Да это ж Стужев… Проверьте, живой?
    – Так точно товарищ капитан.
    Сергей все это время лежал, зажмурившись, и только сейчас открыл один глаз и осторожно посмотрел на окружающих.
    – Я что-то не понял… – сказал Поверкин, осматривая небольшое возвышение на груди Стужева. – Что это у тебя там?
    Сергей успел лишь испуганно пикнуть, когда капитан с силой потянул одеяло. Всеобщему обозрению открылась растрепанная голова медсестры. Девушка в испуге прижалась к Сергею и боялась пошевельнуться.
    – Это что та… Твою мать! – глаза Игоря загорелись от гнева. – Покажите мне того идиота, который крики истязаемого не может отличить от… этого! Стужев, быстро в казарму, и чтобы мои глаза тебя и близко тут не видели!
    Оказавшись в модуле, Сергей забрался в бытовку, спешно заперся и притих. Некоторое время он еще прислушивался к звукам по ту сторону двери, но дремота снова начала брать свое. Он лишь понадеялся, что взбучку получит уже утром, когда Поверкин успокоится. Хотя, сейчас можно было быть уверенным, что зарядить ему покрепче хочет не только капитан. Стужев уже практически заснул, как в дверь громко постучали. Лейтенант посмотрел в сторону выхода, но не ответил.
    – Стужев, я знаю, что ты там! Открой немедленно! – голос у Поверкина уже был посаженый, похоже, часть пара он выпустил на караульного.
    Сергей встал, подошел к двери и спросил:
    – Товарищ капитан, а вы бить меня не будете?
    – Буду! Еще как буду! Если не откроешь! – кажется, Игорь не шутил. Совсем. – Открывай, я сказал!
    Лейтенант отпер защелку, отскочив вглубь комнаты. Поверкин рывком открыл дверь и остановился на пороге.
    – Боишься? Это хорошо.
    Затем спокойно прошел внутрь и уселся возле стола. Полминуты он молчал, изучая деревянную фактуру ящиков, что заставляло Сергея нервно переминаться с ноги на ногу.
    – Серега… Я все понимаю, – начал капитан. – Но чтобы живого человека… да вот так. Тебе не совестно?
    Поверкин посмотрел на Стужева, еле сдерживая улыбку.
    – А должно быть? – аккуратно спросил лейтенант.
    – Короче, если меня еще раз по такой «тревоге» подымут… Я из тебя котлету сделаю. Чесслово. Я тебе говорил аккуратней?
    – Так это же вроде…
    – Стужев, хорош кривляться. Знаешь, с одной стороны мне очень хочется проржаться как следует, а с другой – сон моих ребят дорого стоит.
    Капитан на секунду замер, сверля взглядом Сергея, а затем поднял руки так, будто собрался его задушить, привстав с табуретки.
    – Э-э-э! – Стужев прижался спиной к стенке и бочком запрыгнул на стол. – Я защищаться буду!
    Игорь расхохотался:
    – Так и хочется с тобой что-нибудь плохое сделать. Потом дружно прикопаем где-нибудь. Но не сейчас. Бойся меня, короче.
    Поверкин растянулся в улыбке до ушей, двумя пальцами указал сперва на свои глаза, а потом на лейтенанта и, наконец, оставил его в одиночестве.
    – А ведь устроит какое-нибудь западло… – подытожил для себя Стужев.

    ***

    Сергей аккуратно поставил свечу, пару палочек с благовониями, отошел и немного помолчал, поминая умерших.
    – Это для матери? – сзади раздался голос Поверкина.
    – Да. А откуда вы знаете?
    – Как непосредственный начальник, я должен знать твое личное дело. А в биографии все указано, – Игорь подошел к подсвечнику и тоже почтил память погибших товарищей.
    За медленной прогулкой от святилища беседа стала развиваться.
    – Ты ведь не только ради памяти свечку Тенсесу ставишь? – спросил Поверкин.
    – Ну да. В бою всякое может случиться и хочется иметь хотя бы небольшую надежду на то, что…
    – Постой. Ты хочешь сказать, что надеешься на чудо-дар Тенсеса? – Игорь даже остановился.
    – А что в этом такого? – искренне удивился Стужев.
    – То есть, ты рассчитываешь не на собственные силы, а на то, что смерть для тебя не помеха?
    – Вы утрируете…
    – Отнюдь. Послушай меня внимательно. Не подумай, я ни в коей мере не хулю силу Света, я просто не отношусь серьезно к тем, кто считает, что Дар Тенсеса – ключ к бессмертию и решению большинства проблем. Ты должен понять – нельзя надеяться на воскрешение, – капитан перегородил собой путь и поднял указательный палец перед лицом Сергея. – И вообще, дар Тенсеса очень посредственная вещь.
    – Почему же?
    – Да, сынок. Мало ты еще плодов войны испробовал. Давай на пальцах все объясню. Вот ты знаешь, как можно убить человека так, чтобы он не воскрес?
    – Отрезать голову, – спокойно ответил Стужев.
    – Верно. Или еще какой жизненно важный орган удалить. Голова просто более быстрый вариант. Еще?
    – Тело в астрал сбросить, – немного подумав, ответил хадаганец.
    – И опять правильно. Это самые простые и удобные способы, придумать можно еще очень много чего. Но суть не в этом. Какой можно сделать вывод?
    Сергей потупил взгляд, понимая, к чему ведет Поверкин.
    – Сообразил? – Игорь подождал, когда Стужев кивнет. – Вот то-то и оно. Убить человека все так же легко. Только способы все более мерзкие. Знаешь, почему на зачистку чаще отправляют головорезов, бойцов или карателей? Потому, что для них откручивать бошки – часть национальной культуры. А у хадаганца, даже опытного военного, от подобных развлечений может крыша поехать.
    Стужев удивленно посмотрел на капитана:
    – Серьезно?
    – Более чем. Вот странная штука получается, Серега. Казалось бы – бессмертие, великая мечта всех времен и народов. А на деле – нифига не работает. Только хуже нас самих делает, заставляя извращаться, и калечит.
    – Калечит? – теперь на лице лейтенанта нарисовалось полное недоумение.
    – Ага. Вот ты знаешь, что будет, если тебе, пока ты валяешься хладным трупом, какая-нибудь гиена ноги отгрызет? Так без ног и останешься – дар Тенсеса излечивает смертельные раны, а вот новые конечности отращивать не умеет. Прости, но… матери твоей дар помог?
    – Нет, – настроение у Стужева испортилось окончательно.
    – А почему?
    – Осложнение… Легкие разложились.
    – Вот, – Поверкин тяжело вздохнул. – По сути, Дар защищает нас только от глупой смерти из раздела «напился, навернулся, свернул себе шею». Да и то, никто идиотов не отменял – по пьяни и в астрал свалиться каждый может. И самая гадкая вещь…
    Капитан нахмурился и замолчал – решал, продолжать или нет.
    – Да говорите уже, мне полезно, – попросил Сергей.
    – Не всегда есть возможность тащить павших товарищей до лагеря. Всякое бывает – хвост, засада… А мертвого разведчика оставлять нельзя, противник никогда не упустит возможность прибрать труп к рукам на тот случай, если он воскреснет. И тогда из него вытянут все до последней капли, уж поверь, в навыках дознания лигийцы не отстают от Комитета. А зачастую информация, сокрытая в головах нашей разведки, очень важная, – Поверкин прикрыл глаза. – Мне пока везло. Но встречать таких, которые отрубали головы своим друзьям приходилось.
    Стужев не был шокирован тем, что рассказал капитан. Чувства были очень смешанные. Он просто молчал, пытаясь все это переварить.
    – Печально, да, – Игорь потрепал его за плечо. – Вот потому я и не отношусь серьезно к тем, кто свято уповает на воскрешение. Одно дело, когда ты чтишь великую жертву Незеба, Скракана и Тенсеса, и также просишь у Света пристанища для своих друзей, но совсем другое, когда трясешься за свое бренное существование. Если тебя захотят убить – убьют.
    – Я раньше не задумывался над этим, – признался Сергей. – Мне казалось все более безоблачным.
    – Ты просто еще мало видел. Без обид.

  8. #8
    Аватар для artyom11975
    Воин artyom11975 на пути к лучшему
    Регистрация
    29.06.2014
    Сообщений
    599
    Репутация
    34
    Класс!) Щиииикарно)

  9. #9
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Часть третья – Вопрос выбора

    Полковник ступил на землю и гордым взглядом осмотрел порт части. Отдыхающий солдат возле ящиков с провизией с опаской глянул на вздернутый нос приезжего и, не дожидаясь замечаний, быстро ретировался.
    – Что это за фрукт? – генерал посмотрел на папку с личным делом. – И почему меня не предупредили?
    – Командировочный… Из стратегического центра Империи, – пояснил адъютант.
    – А… Очередной «картежник»… – отмахнулся генерал. – Мало нам проблем, что ли?
    – Павлишину, похоже, мало чем блистать на публике…
    – Ага. За военными рыгалиями, значит, приехал. Будут тебе рыгалии.
    – Так куда его?
    – К Поверкину конечно же, – Сечин вернул папку адъютанту.
    – За что?
    – Не за что, а зачем. Солдат этот идиот мне попортит, с зэмами лучше не ругаться. А с разведчиками сложно бодаться, они проворные и хорошо изворачиваются, когда задница в опасности. Выполняй.
    – Есть, товарищ генерал!
    У Поверкина настроение было и так не ахти, а как только он обнаружил у себя в комнате адъютанта, понял, что жизнь вообще несправедливая штука.
    – Ну? – Игорь скривился в ожидании плохой новости. От генерала хороших новостей, отправленных посыльным, не бывает.
    – Приехал к нам с Игша командировочный. Сечин дал добро на планирование операций для твоего взвода, – адъютант не сдержался и хохотнул.
    Поверкин сразу стал темнее тучи.
    – Ну хорошо. Посмотрим на вашего засланца.
    Знакомство с полковником Петром Фанфариным обещало стать настоящим испытанием для капитана. Не потому, что общение с «высшим» начальством пугало Поверкина, скорее из-за того, что Игорь был вполне искренним человеком, а к людям, вроде Фанфарина, он испытывал крайне негативные чувства. Масла в огонь добавила вопиющая наглость полковника, выраженная его поведением: он не стал дожидаться приглашения капитана, сразу же завалившись к нему в канцелярию и выбрав для приземления своего седалища ничто иное, как личное рабочее место Поверкина.
    – Наслышан, наслышан о ваших успехах, товарищ капитан. Но надо работать по новым методикам! Осваивать, так сказать, все тонкости современной военной науки. Мы, как вы понимаете, тоже там в генштабе время зря не теряем. Трудимся, так сказать, в поте лица. И притом, безо всякой благодарности. Хотя наша заслуга в воинских победах, пожалуй, не меньше вашей.
    – Для меня честь послужить под вашим началом, – вытянувшись во фрунт, и сияя абсолютно идиотской улыбкой, вдруг рявкнул Поверкин.
    – Что вы так кричите, капитан? – Фанфарин даже слегка отпрянул.
    – От радости, товарищ полковник! – не снижая громкости, ответил Игорь. – Прошу меня извинить, у меня еще есть поручения, разрешите идти?
    – Идите.
    Капитан развернулся на месте и чеканным шагом отправился вон из казармы, в сторону корпуса штаба. Оказавшись на улице, вне видимости полковника, он сменил шаг на легкую трусцу.
    Дверь генерала открылась резким рывком, в кабинет ввалился разъяренный Поверкин.
    – Дражайший, вас стучать не учили? – невозмутимо спросил Сечин.
    – Почему?! – задыхаясь от злобы и обиды, гаркнул Игорь. – Почему я?!
    – Потухни, – все так же спокойно произнес генерал.
    Капитан на несколько мгновений замер с раскрытым ртом, а потом, притихнув, сел на стул напротив и жалобно попросил:
    – Ну товарищ генерал, ну… Ну пожалуйста.
    – Нет, Поверкин. Нет.
    Игорь сделал плаксивую мину и наклонил голову набок, умоляюще глядя на Сечина.
    – Нет, я сказал. Другие варианты не пройдут без потерь. Этого я не могу себе позволить. Считай, это плата за то, что ты дверь в мой кабинет с ноги открываешь.
    Поверкин горько вздохнул и мечтательным тоном добавил:
    – После варки мозгов в собственном соку потом моральный отдых полагается.
    – Так, не наглей, капитан! – генерал слегка стукнул кулаком по столу. – Еще торговаться со мной вздумал.
    – Я не торгуюсь. У меня взвод не железный. Обещаю, что все пройдет без задоринки с моей стороны, но очень прошу, выпишите Трумбашову увольнительную, его жена с детьми уже третий месяц как не видели.
    – А чего тебе еще выписать? Может, люлей?
    – Остановимся на увольнительной. Разрешите идти?
    – Да кто ж тебя держит.
    Поверкин вышел на улицу и осмотрелся. Стараясь высмотреть полковника издалека, чтобы, не дай Незеб, не пришлось выслушивать очередную пафосную речь, капитан аккуратно двинулся к казармам разведчиков.
    – Игорь! – на подходе к модулям его окликнул Ремнев. – Ты чего крадешься?
    – Тихо! – шикнул на него Поверкин. – Можешь ребят собрать? Да где-нибудь так, чтобы никто найти не смог.
    – А что случилось?
    – ЧП у нас. На месте расскажу. Ты давай в казармы, потому как ЧП тебя еще не знает, а я по остальным местам пройдусь.
    – Я, кажется, начинаю догадываться…

    – Ну что? Все в сборе? – Поверкин окинул взглядом свой взвод.
    – Стужева нет. Еще и Цагрин с дублями где-то потерялись.
    – Ну, им не страшно, кроме Сереги. Зараза… – капитан почесал затылок. – Лучше бы его проинструктировать заранее.
    – Дык что стряслось? – спросил один их головорезов.
    – К нам «картежник» приехал.
    – Дык круто, че! – среди орков сразу прошла волна одобрения.
    – Что же в этом хорошего? – возмутился Трумбашов. – Эти придурки еще хуже штабных! Ничего в своей жизни, кроме кронциркуля и вешек не видели, а считают, что лучше любого бойца тактику боя расписать могут.
    – А-а-а… А я уж думал, вечером в картишки перекинемся… – Нагиб Стремных сразу помрачнел.
    – А что такое кронциркуль? – спросил его Клин.
    – Э! Я тут вам не «Познай весь мир для самых маленьких» устроил. Я вас собрал, чтобы сразу решить, что с этой заразой делать будем, – Игорь повысил голос, чтобы вернуть себе внимание.
    Взвод притих в размышлениях.
    – А кто он известно, хотя бы?
    – Да… – капитан тяжело вздохнул, прикрыв глаза. – Это личный адъютант генерала Павлишина из Генерального стратегического центра.
    – Адъютант-полковник? – удивился Шашкин.
    – Ну да. Оцени размах, – Игорь уставился в пол, еще больше помрачнев.
    – И что эти звездные тыловики забыли здесь? Не могут, что ли, спокойно у себя в штабе вешками ворочать? – Трумбашов начал заводиться. – Крови им мало, так шлют лично проверить, что мы тут дохнем один за другим!
    – Э-э, спокойно, Вить, спокойно, – притормозил его Поверкин. – Тебя, кстати, ожидает подарок, если будешь вести себя хорошо.
    Старлей сразу притих, навострив уши.
    – Какой подарок?
    – Вот. Помни про это и держи себя в руках. Сюрприз тебе будет, – капитан мягко улыбнулся. – Но мы отошли от основной темы. Продолжу, – Игорь прокашлялся, призывая остальных слушать дальше. – Скорее всего, этот мудень уже имеет какой-то грандиозный план атаки вражеских позиций, который не исключает, вполне возможно, и захват основного стана Лиги. Как ни прискорбно товарищи, но ржать сейчас не над чем, ибо в самое пекло полезем, конечно же, мы.
    – Работаем, как и всегда? – Нагиб равнодушно почесал подбородок.
    – Да. Действуем по привычной схеме для таких ситуаций. Но есть один нюанс. Если эта зараза вдруг с нами попрется… А такое нельзя исключать…
    – Там его и пришьем! – Клин громко загоготал. – А в части скажем, что тварь неведомая сожрала.
    – Ага, и все под трибунал – для выяснения обстоятельств и уплотнения отношений с Комитетом, – Поверкин ухмыльнулся, а потом по-отечески мягко погладил орка по голове и с тоской в голосе добавил. – Клин, родненький, если бы ты знал, как же мне хочется решить нашу проблему по-твоему… Но мы имеем дело с силой, которая нам не по зубам.
    – Игорь, давай действовать по обстоятельствам? – спросил, доселе молчавший в раздумьях, Ремнев. – Нужно сперва увидеть общую картину и уровень безумия этого картежника. А там прикинем что к чему.
    – Ладно… – капитан поднялся и осмотрел собравшихся. – Пока что команда такая – «гостю» под нос не подворачиваться, говорить как можно меньше. Найдите и оповестите остальных ребят, особенно Стужева, он с такой чепухой еще не встречался.

    ***

    – Что значит Стужев там? Почему?
    – Да его, видать, этот гад поймал. Наши личные дела изучил зачем-то – обнаружил, что Серега еще «свежий»… Похоже, он не любит оседлых фронтовиков.
    Капитан аж зашипел от злости.
    – Кого-то еще вызвал?
    – Нет, только нас с тобой, – Алексей глянул на часы. – Поторопимся.
    В штабе стояла непривычная тишина. Все, кого не связывали обязанности, постарались покинуть модуль, как только там объявился Фанфарин. Поверкин с Ремневым быстрым шагом добрались до центра планирования. Игорь остановился перед дверью и отряхнулся.
    – Глянь, нормально выгляжу?
    – Для меня да, – Алексей окинул его равнодушным взглядом. – А что у полковника на уме, я не знаю.
    – Ну ладно. Ни пуха.
    Центр планирования представлял из себя небольшую комнату без окон и с низким потолком. Теплый желтый свет ламп разливался по помещению, не добираясь до углов, которые утопали в вязкой тени. Посреди комнаты на длинном столе находилась карта Аcсээ-Тэпх и прилегающих территорий – Эльджуна и Плато Коба. Полковник неспешными движениями расставлял на ней красные вешки, от расположения которых в груди у Поверкина сразу что-то невольно дернулось. В дальнем углу стоял Стужев с слегка напуганным взглядом, но, как только он увидел своих командиров, сразу приободрился.
    – Разрешите войти? – Игорь чуть ли не исподлобья взглянул на Фанфарина.
    – О, наконец-то. Я начал без вас – решил немного пообщаться с личным составом, но смог найти только одного офицера из всего взвода. Ваши люди так сильно заняты?
    – Так точно, товарищ полковник. А могу поинтересоваться, где вы нашли лейтенанта?
    – На тренировочном полигоне. И, должен сказать, был впечатлен навыками вашего подопечного.
    Ремнев, не поворачивая головы, взглянул на Сергея, немного приподняв брови. Затем кивнул и снова вернулся к рассматриванию карты.
    – Не люблю тратить время на пустые разговоры, поэтому давайте приступим. Итак, задача вашего взвода предельно простая – в середине дня выдвинуться на территорию занятую противником, – полковник скользнул пальцем по карте в сторону Основного Стана Лиги, – незаметно проникнуть во вражеский лагерь, произвести диверсию и вызвать панику. Что неминуемо заставит противника ввести в бой свои основные силы. После чего вы, то есть ваш взвод отходит в рокадном направлении, увлекая противника за собой. Это позволит отрядам силовиков легко захватить беззащитный лагерь врага и нанести удар по разрозненным силам противника. Что приведет к нашей тактической, а в дальнейшем, и стратегической победе.
    – Это же… самоубийство… – выкатив глаза, протянул Стужев.
    Игорь нарочито громко скрипнул зубами и злобно зыркнул на лейтенанта, но Сергей этого не заметил, продолжая ошарашено смотреть на карту.
    – Что вы себе позволяете, лейтенант? – лицо Фанфарина окрасилось характерным румянцем.
    – Не обращайте внимания, полковник, он не так давно на фронте.
    – Но как же… – Сергей поднял глаза на капитана.
    Ремнев боком сделал шаг в его сторону, пока Фанфарин отвернулся, и со всей силы надавил пяткой ему на ботинок. Стужев от неожиданности и боли со свистом втянул в себя воздух и вопросительно посмотрел на Алексея. Старлей сделал страшные глаза, сжав губы так, что они побелели. Сергей непонимающе оглянулся на капитана, но все же замолчал.
    – Слишком молод еще, чтобы учить таких, как я, – полковник смерил Стужева презрительным взглядом, хотя разница в возрасте у них была года в четыре от силы. – Капитан, операция планируется через день. Вопросы есть?
    – Никак нет, товарищ полковник! – Игорь вновь вытянулся во фрунт и с придурковатой улыбкой отдал честь.
    – Разойдись.
    Оказавшись в коридоре, Поверкин и Ремнев в четыре руки сразу же поволокли Сергея на улицу. Оттащив ругающегося лейтенанта в безопасное место они, наконец, его отпустили.
    – Ты что творишь, зараза? – не давая сказать и слова, прошипел на него Поверкин.
    – Как что? – Сергей налился багрянцем от ярости. – Он же нас всех убьет! Это безумие!
    – Ты идиот, Стужев! Неужели ты нихрена не понимаешь? Неужели тебе не ясно, что за любое слово, сказанное поперек, тебя упекут под трибунал?!
    – Так что? Идти из-за этого на верную смерть?! – у лейтенанта аж сорвался голос.
    – Нет, – вдруг совершенно спокойно сказал Ремнев.
    Стужев остановился в недоумении, обращая свой взгляд то на капитана, то на замкома.
    – То есть, как? – совершенно растерявшись, спросил Сергей.
    – Это другой вопрос. А сначала, – Поверкин сделал шаг к лейтенанту и отвесил ему крепкий подзатыльник, – закрепление знаний. Что же ты так тормозишь? Я тебе что говорил?
    – Не отсвечивать… – Стужев, морщась, ощупал затылок. – Так это все – спектакль?
    – Именно. Подчинённый перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальство, – Поверкин замахнулся для еще одно подзатыльника, Стужев моментально среагировал, отпрянув. – Запоминание пошло, молодец.
    – Теперь вы разъясните мне, что вообще происходит?
    – Да, но не здесь, – Игорь оглянулся, чтобы убедиться, что позади никого нет. – И, между прочим, мы тебя искали днем. Где ты ошивался?
    – Как и сказал полковник, на площадке… Выполнял «домашнее задание»… – Сергей насупился, кивнув головой в сторону Ремнева.
    Поверкин вопросительно глянул на старлея.
    – Да, сказал ему учиться работать клинками. Но я на полигон заходил. Тебя там не было, Серег.
    Стужев опустил глаза, копая землю носком ботинка.
    – Я… – сдавшись под натиском двух взглядов, заговорил Сергей, – я тебя заметил издалека и спрятался…
    – Зачем? – лицо Алексея расплылось в непонимающей мине.
    – Стыдно… Мне показалось, что мой навык еще слишком мал.
    Капитан невольно прыснул:
    – Ну ты даешь, Серега. Ты еще раскраснейся, как школьница.
    – Значит, пора посмотреть, что ты умеешь, – ехидно улыбнулся Ремнев. – Но это потом.
    Офицеры направились к своей казарме, чтобы поделиться плохими новостями с остальными.
    – И это что? Его план что ли? – разведчики ошалевшими взглядами изучали карту с уменьшенной версией операции Фанфарина.
    – Да ладно… Бывало и хуже, – Нагиб устало отвернулся от карты. – Сработаем по-своему, перепугаем начальство превосходящими силами противника или еще чем-нибудь, они опять нагнуться в глубоких раздумьях над картами в своем штабе и оставят нас в покое. Игорь, можно мы свалим? Спать охота…
    Поверкин поднял на орка глаза, полные недоверия.
    – Знаю я ваше спать.
    Головорез пожевал губами и уставился в стену, изображая глубокое разочарование.
    – И когда все это счастье? – Цагрин обвел пальцем кнопки, натыканные в карту.
    – Послезавтра… – вздохнул Ремнев. – Времени в обрез.
    – Есть несколько мыслей на счет того, как нам… – начал капитан.
    Через пять минут обсуждение тактических изысканий перешло в бурный спор между командирами групп. Кто-то слушал внимательно, кто-то лишь краем уха. Стрельцовым, к примеру, это занятие моментально надоело. Так как внимание от карты давным-давно сместилось в сторону, дубль младший позволил себе выдернуть из нее одну кнопку. Чистка ногтей иголкой не смогла надолго занять Евгения, поэтому он стал искать новое место, куда бы можно было ее приткнуть. Последним оказалась пятая точка брата, от неожиданности сержант вздрогнул, но вместо вскрика сдержанно зашипел. Андрей резко развернулся к обидчику, скорчив гневную рожу, однако ее быстро сменил огонек интереса при виде кнопки в руках у младшего брата.
    Дубль старший изъял из карты еще одно орудие извлечения звуков из человека и взглядом предложил в качестве жертвы спящего Цагрина. Женя лишь недовольно покачал головой – «Это уже не интересно». Тогда Андрей перевел взгляд на Стужева – дубль младший слабо кивнул, едко улыбаясь. Спустя мгновение иголка посетила мягкие ткани Сергея, однако бравый разведчик только напрягся и выкатил глаза, что стало огромным разочарованием для дублей.
    – Зараза… – простонал себе под нос лейтенант. – Кто из вас это сделал?
    Братья, давясь от смеха при виде злобной рожи Сергея, как и обычно, ткнули пальцами друг в друга.
    – Что это у вас? – шепотом спросил Стужев и вырвал у одного из братьев кнопку.
    На миг лицо разведчика застыло в раздумьях, взгляд перешел сперва с кнопки на Стрельцовых, потом на остальных. Эстафета была успешно передана – желание пошалить закрепилось теперь и в голове Сережи. Кнопка надежно зафиксировалась в его руке между большим и указательным пальцем и с легким щелчком полетела куда-то вдаль казармы. На лицах Стрельцовых остались отпечатки неоправданных ожиданий.
    – Это был всего лишь пристрелочный, – тихо добавил Стужев.
    Следующий снаряд был заряжен и ожидал своего запуска. Лейтенант прикрыл один глаз, поджал губы, прицеливаясь. Щелчок – и кнопка взлетела по красивой дуге, правда, в баллистических расчетах диверсант все-таки просчитался. Вместо того, чтобы разбудить Цагрина, вешка угодила прямо в лоб капитану. Тихо крякнув от испуга, Стужев тут же изобразил предельную занятость.
    – А ну встать! – капитан подорвался в ярости. – Два идиота!
    – Это не мы! – в унисон ответили братья.
    – А кто же?
    Стрельцовы промолчали, переглянувшись. Сергей, понимая, что запахло жареным, стал медленно сползать со стула.
    – Я спрашиваю. Кто? – в глазах Поверкина начинал бушевать шторм.
    Стужев отполз еще на полметра, но, как только Игорь обратил свой взор на него, сорвался с места. Капитан спокойно проводил его взглядом, затем равнодушно бросил через плечо:
    – Клин, будь так добр, проведи с лейтенантом воспитательную работу.
    Орк счастливо заулыбался, подобно ребенку, которому подарили новую игрушку, и поспешил на выход. Дубли, провожая его взглядами, продолжали давиться со смеху.
    – А вы не ржите, вам тоже достанется, – осадил их Поверкин.
    – За что? – сержанты дружно изобразили искреннее удивление и невинность.
    – За подрыв дисциплины. Как будто я не знаю, что это вы начали.
    Капитан вернулся на свое место. Посмотрев на карту, он устало покачал головой.
    – Ладно, Игорь, – Ремнев собрал остатки кнопковешек. – Укладывай взвод спать, толку больше не будет. Ты же знаешь, что мы все равно не сможем ничего спланировать – все будет, как обычно.
    – Это ты у нас любитель импровизации, а у меня должны быть запасные варианты. Я прав, Витя?
    – Исходя из практики, – Трумбашов пожал плечами, – я могу лишь согласиться с вами обоими. По-всякому бывает.
    Командиры групп еще на несколько мгновений замерли в размышлениях.
    – Прорвемся. Всегда прорывались… Главное – не киснуть, – Поверкин посмотрел на своих сослуживцев. – Стужева будете со мной воспитывать?
    – Меня подобное не заводит… – махнул рукой Ремнев.
    – А я посмотрю, – Трумбашов немного повеселел. – А где он?
    Игорь посмотрел на часы.
    – Будет тут через две минуты.
    И действительно, спустя озвученное время с громкой возней, ворчанием и редкими вскриками на пороге казармы появился Черепных со Стужевым под мышкой. Орк, весело улыбаясь, обхватил несчастного хадаганца за плечи и протянул капитану подобно тому, как сын гордо преподносит отцу результат своей работы.
    – Умница, Клин. Я попозже подумаю, как тебя отблагодарить, – Поверкин жестом попросил поставить Сергея на пол.
    Стужев, как только огромные орочьи лапы отпустили его, бессильно опустился на пол. Когда орк развернулся и потопал восвояси – разведчик все еще нервно вздрагивал от каждого его шага.
    – Та-а-ак, кондиция как раз, что надо, – капитан пощелкал пальцами перед лицом у Сергея. – Готов внимать?
    – Дядь Игорь, – донеслось сзади виноватым голосом. – Не надо Серегу воспитывать…
    – Надо, Женя, надо. Его, в отличии от вас, раздолбаев, еще можно спасти. Мне еще один такой шаловливый ребенок во взводе не нужен. Более того, Серега, помнишь, я говорил тебе, что я тебя закопаю?
    Лейтенант икнул в ответ, уставившись на капитана стеклянными глазами, полными безысходности и отчаяния.
    – Боишься? – Игорь хищно оскалился.
    Стужев мелко затряс головой. В его голове не укладывалась мысль, что может быть что-то еще страшнее Клина Черепных. А все указывало на то, что это была лишь разминка.
    – Сереж, – начал капитан вдруг очень мягким тоном, – есть грань между обыденной жизнью на войне и моментами, когда нужно быть предельно серьезным. Порой, это может стоить жизни. В первом случае, – Поверкин сделал паузу, печально вздохнув, – я не имею права вас останавливать. Потому, что иначе вы рехнетесь. Каждый имеет право на отдых, а вам он просто необходим. Но когда речь заходит непосредственно о боевой задаче – ты должен выключить в себе все лишнее. Хотя… ты ведь сам это понимаешь?
    Лейтенант опять закивал и в дополнение стыдливо втянул голову.
    – Они, – Игорь указал в сторону братьев, наблюдающих за процессом, – два неисправимых идиота. Но когда нужно, все же могут остановиться, хоть и напоминать порой приходится… Мы подошли к главному вопросу – мне придется распинаться еще и ради тебя?
    Сергей отрицательно замотал головой.
    – Ну, ты, может, скажешь что-нибудь? – Поверкин склонил голову набок.
    Стужев лишь нервно сглотнул и пробежался глазами по помещению, судя по всему, в поисках Клина.
    – Э-э-э… – капитан озабоченно осмотрел Сергея. – Он тебя к берегу что ли носил?
    – Д-да… И еще под-дбрасывал, пригов-варивая – «уроню не ур-роню»…
    Трумбашов на мгновение обронил челюсть.
    – Это уже слегка перебор, Игорь…
    – Ну… Считай, шоковая терапия. Значит, закопаю тебя в другой раз, – капитан от души рассмеялся. – Да, Сережа, тут все немножко иначе, но мы все-таки еще в армии.

    ***

    Сегодня утром в воздухе повисло такое напряжение, что можно было резать его ножом. Кроме того, моросил противный дождик, добавляя к пагубному настроению лишнюю порцию дегтя.
    Как выяснилось, накануне полковник получил несколько распоряжений из штаба, отчего уже спланированная операция была пересмотрена. И теперь на построении стояла не меньше, чем половина всей части.
    – Что за дурдом? – пониженным тоном возмущался Поверкин. – Разве было распоряжение о наступлении?
    – Понятия не имею, генерал обычно сообщает о подобном, – Трумбашов обернулся на взвод, ближайшие разведчики пожали плечами.
    – У меня очень плохое предчувствие… Вот прям в горле засело что-то.
    – Леха, прекрати, – Игорь толкнул локтем своего замкома, сутулящегося от холодного ветра.
    – Ты знаешь, что я по пустякам не завожусь.
    – Именно поэтому я так и переживаю.
    Наконец, возле штаба началось какое-то шевеление. Солдаты в строю приободрились, надеясь, что вскоре можно будет размяться, стоять на месте под дождем ни у кого не было желания.
    – Что-то не так, товарищ полковник? – Сечин обернулся на Фанфарина, замявшегося на пороге штаба.
    Полковник лишь аккуратно посматривал на небо из глубины здания.
    – Прикажите кому-нибудь принести зонтик.
    У генерала отпала челюсть.
    – В боевых частях зонтиков не держат, – проглотив эмоции, сухо ответил Сечин.
    – Но дождь ведь идет.
    Генерал замер, не зная, как реагировать на подобное заявление, но спустя пару секунд логическая цепь в его голове замкнулась, выудив из закромов воспоминания о столичных частях, где во время дождя начальство обычно пряталось под специальные навесы перед плацом. Не забывая, к слову, в своих речах каждые несколько минут упоминать о том, что никакие погодные условия не помеха имперским военным. Чувства стоявших на плацу в тот момент легко было предугадать.
    – Может, отложим рейд на завтра? – предложил Сечин.
    Фанфарин положительно изменился в лице, но встретив угрюмый взгляд генерала, все же понял, что это был сарказм. Ему пришлось высунуть свою свиную морду на улицу и, как результат, неизбежно намочить копытца. Это трагическое обстоятельство, судя по всему, отняло у него все вдохновение и желание зачитывать речь перед строем, так что он ограничился коротким разговором с командованием.
    – Через полчаса прикажите своим людям выступать.
    Полковник куда-то удалился, Сечин воспользовался этим моментом, чтобы поговорить с Поверкиным.
    – У тебя все под контролем?
    – Так точно. Ребята, правда, в напряге немного, но в целом нормально.
    – Хорошо. Не рискуйте. Лучше уж буду отмазывать вас, чем хоронить, – генерал похлопал Игоря по плечу. – Так что никакого геройства.
    Капитан кивнул. Уж что-то, а геройствовать ради бредовых идей Фанфарина он точно не собирался.
    – Вам придется немного поторопиться, – Сечин на всякий случай оглянулся. – Если вы не вернетесь в установленный срок, в атаку пойдут силовики. Это бессмысленные потери, сам знаешь.
    – Сделаю все возможное.
    Генерал побежал догонять начальство, капитан проводил его взглядом и вернулся к своему взводу.
    – Попрыгали… – команда прозвучала совсем мрачно, ее выполнение тоже боевым задором не отличилось.
    – Эй, разведка! Выше нос, что за кислые мины?
    Взвод обернулся на, пожалуй, самый приятный и желанный голос во всей части. Майор Тулумбасов во всеоружии и красе, на которую только был способен агитатор, лихо провел рукой по бороде и взмахнул знаменем Незеба над головой.
    – Нас всех ждет слава! Ура!
    Неизвестно откуда появившаяся труба пронзительно запела, как только губы майора прикоснулись к ее мундштуку. Задорная мелодия сразу же заставила сердце каждого биться чаще и прогнала дурные мысли из головы.
    – Спасибо тебе, Антон, что ты есть… – прикрыв глаза, тихо сказал Трумбашов.
    – Вперед, защитники Империи! Вперед, к победе! – а потом уж как-то совсем по-дружески добавил Антон. – Удачи вам, ребята.
    Взвод разведчиков незримо для противника испарился из части.

    ***

    – Фанфарин с нами не поперся. Хвала Незебу! – Поверкин вознес руки к сине-зеленому потолку джунглей.
    – Что странно… Я четко слышал, как они говорили с генералом. И полковник должен был «непосредственно проводить командование операцией», – Ремнев был менее оптимистично настроен.
    – Может, он нас догонит? – предположил один из дублей.
    Взвод приглушенно засмеялся.
    – Удачная шутка, Женька. Сплюнь, – капитан достал карту и поманил всех к себе. – Итак, вместо беспредела, который был нам предложен нашим драгоценным картежником, мы делаем вот что. Разделяемся на стандартные группы и чешем к Стану Лиги. Нагиб, ты с ребятами идешь через Паучий склон. Вас, скорее всего, заметят, – капитан поймал недовольный взгляд куска и виновато пожал плечами, – поэтому вы делаете вид, что ваша конечная цель Метеоритная копь. Там ты обязательно должен стряхнуть хвост. Дальше, – Игорь перевел взгляд на Трумбашова. – Вы пойдете вдоль храма Тенсеса. У вас задача обычная – перемещаться максимально скрытно, обнаружение недопустимо. Ну а мы будем строить из себя охотников на дезертиров и проскользнем вдоль границы с Плато Коба. Точка сбора — вот здесь, – капитан указал на карту чуть западнее Стана Лиги. – Дальше действуем по нашему плану. Вопросы есть? – и после короткой паузы скомандовал. – Приступить к выполнению.
    Группы двинулись в трех направлениях. Шли достаточно быстро – времени было в обрез. Отделению Поверкина достался самый длинный путь, поэтому остановки для отдыха были недоступной роскошью. Под сплошной стеной из зарослей влага стала парить, отчего диверсанты довольно быстро заскучали по холодному бризу возле края аллода. Как только разведчики пересекли условную границу между Империей и Лигой в Чаще Текуани, группа все же остановилась для короткой передышки.
    – Сейчас внимательно, – не отрываясь от рассматривания своего сектора, скомандовал Поверкин. – Старательно избегаем столкновений, это крайне важно. Перед самой операцией для дополнительного инструктажа времени почти не будет. Работаем по моей схеме, не рискуем. И помните, – капитан обернулся к группе, – от нас зависят жизни наших сослуживцев.

    ***

    Воздух был наполнен светом, теплом и серебристым смехом детворы, струящимся, подобно весенним ручейкам. Лучи солнца, скользя по листве и лепесткам цветущего сада, искрящимися каплями стекали вниз к крохотному пруду, отражаясь от его поверхности игривыми зайчиками, чтобы в конце своего пути создать невероятную игру красок на тончайшей изумрудно-голубой и золотистой поверхности молодых крылышек.
    – Алистер, не намочи ножки! – эльфийка обернулась на сына, стоящего возле пруда.
    Юный Алистер закатал штанишки по колено и уже приготовился к захватывающему морскому путешествию, но оклик матери его остановил.
    – Я знал, что ты это скажешь, – мальчишка бессильно опустил руки.
    – Тогда почему же ты все равно полез в пруд? – мама подошла, чтобы поправить измятую одежду.
    – Да, почему? – вокруг столпились остальные дети.
    – Не приставайте к старшему брату, идите играть, – эльфийка подождала, когда дети отвлекутся, и отвела мальчика в сторону, усадив его на скамейку в тени крон деревьев. – Солнышко, ты опять за свое?
    Алистер скорчил недовольную мину, закинув голову.
    – Ну ма-а-ам…
    – Ты не сможешь изменить того, что увидел в видениях. Это невозможно, мы с твоим отцом тебе уже много раз объясняли, – мать потормошила сына за коленку. – Однажды это перестанет быть для тебя проблемой.
    Мальчишка лишь устало закатил глаза.

    К обеду мама забыла про утренние капризы Алистера, да и у самого юного эльфа настроение улучшилось. Изредка видения, даже самые обрывочные, не давали Алистеру выспаться, отчего на следующее утро он начинал винить всех окружающих в том, что они четко следуют некому сценарию, дабы подразнить его и без того плохое самочувствие. Сегодня же все обошлось малой кровью.
    – А Алистер утром на маму из-за снов злился!
    Если бы не младшая сестра.
    – Жаннет! Ябедничать некрасиво! – осадила ее мать.
    – Да, закладывать родного брата – не лучшее занятие, – присоединился отец. – Однако, Тина, дорогая, пора что-то менять в жизни нашего мальчика. Это не может длиться вечно.
    – Но он еще совсем ребенок!
    – Ма-ам! – возмутился Алистер, но мать шикнула на него.
    – Неважно, даже в таком юном возрасте у него уже проявились способности к телепатии и предсказанию будущего. Это дар, вне всяких сомнений.
    – Этьен, послушай сам себя, ты… – мать вдруг осеклась, взглянув на детей. – Поговорим после обеда.
    После трапезы Тина отвела детей к няне на занятия. Алистер старательно изображал равнодушие, стараясь убедить мать в том, что его не заботит ее дальнейший разговор с отцом. Рыба клюнула на эту приманку – эльфийка, успокоившись, отправилась в дом.
    Отговорку, нужную для того, чтобы улизнуть от няни долго придумывать не пришлось, последняя была погружена в свои мысли, из которых Алистер сразу надергал деталей для своего объяснения. Он, в силу раннего возраста, не мог понять, почему это всегда работает, но факт оставался фактом. Успешно покинув сад, юный эльф поспешил в дом, к комнате отца с матерью. Алистер не хотел узнать, что о нем думают его собственные родители из видений или их мыслей, он хотел услышать это из их уст лично.
    – …это необходимая мера, он должен начинать учиться сейчас, иначе вскоре его собственные способности выйдут из-под контроля.
    – Но он же ребенок! – не унималась Тина. – Подумай сам, во что превратится его жизнь? Для семилетнего мальчика это кошмар… Этьен, ради блага нашего сына… Я прошу тебя, дай ему еще немного времени.
    – Тина, я тоже желаю ему добра и только добра. Но любой природный дар способен погубить своего хозяина, если он вовремя его не обуздает.
    Мать замолчала, за дверью послышались всхлипы.
    – Они не заберут его у нас навечно… – голос отца изменился, в нем появились нотки печали, – Ему всего лишь нужно обучение. А потом, вот увидишь, он прославит не только нашу семью, но и весь дом Близар.
    Алистер отпрянул от двери. В следующее мгновение его вдруг охватил панический страх от осознания того, что вскоре некие «они» заберут его у матери. Но гораздо страшнее было потому, что видения, подтверждающие слова родителей, уже случались. И теперь самые ужасные кошмары Алистера грозили стать неминуемой реальностью. Юный эльф не видел лица матери сквозь дверную щель, но на телепатическом уровне чувствовал, как ей больно. Мысли отца, в свою очередь, походили на густой туман и разобраться, что он по-настоящему чувствует не представлялось возможным.
    – Завтра же я свяжусь со столицей, – после последних слов отца Тина зарыдала в голос.

    Он бежал. Бежал, куда глаза глядят, совсем не отдавая себе отчета в том, куда он направляется. По щекам обильно текли слезы, Алистер то и дело спотыкался о корни деревьев, падал, но опять вставал и бежал дальше.
    Солнечный сад с прудом возле дома, улыбка матери, надоедливые сестры, строгий, но любящий отец и даже видения о завтрашнем спокойном дне – все, что он любил, все, что делало его счастливым вдруг сперва померкло, а потом рассыпалось, как песчинки разбитых песочных часов. Единственное, что он теперь мог видеть – фрагмент кошмарного сна.
    На пристани стоит отец. Алистера волокут цепкие руки, голова раскалывается от боли, во рту кислый привкус крови. Палуба судна начинает отдаляться от тверди, и тогда Алистер кричит, но крик его тонет в странных вибрациях. Спокойствие отца сменяется гримасой тоски, его фигура бездвижна и подобна камню. Вибрации усиливаются, боль накрывает сознание, утягивая картину происходящего в черную пропасть. Жирную точку ставит белая вспышка.
    Всегда на этом моменте Алистер просыпался и теперь он мечтал только об одном – как и всегда, очнуться в своей постели, утереть слезы и попросить служанку принести порцию льда для снятия головной боли.
    Но сегодня все сложилось иначе – проснуться ему не было суждено.

    ***

    – Вы совершаете огромную ошибку.
    – Я так не думаю. Благодаря моим исследованиям Лига сделает первый уверенный шаг на пути уничтожения Империи, – эльф, продолжая смотреть на собеседника свысока, плавным движением поправил монокль.
    – Это не верный путь. Вы создали убийцу, бездушную тварь, не говоря уже о том, что сломали ему жизнь.
    – И вновь я с вами не согласен. Он доволен собой, как никогда. И это, кстати, тоже является частью его оружия.
    Скулы пожилого канийца заиграли. Он положил себе руку на грудь, пытаясь успокоиться.
    – Воспитывая в нем тщеславие, вы уничтожаете его рассудительность. В конце концов это вылезет всем нам боком.
    – Да? – эльф не стал скрывать противную ухмылку. – Прозор, вы просто параноик, и отчет, который должен прийти с минуты на минуту, подтвердит мои слова.
    – Я не параноик! – каниец все же сорвался на крик. – Я, в отличии от вас, умею смотреть в будущее! И, если вы продолжите в том же духе, оно будет вовсе незавидным!
    – А куда же я по-вашему смотрю? – эльф нагнулся к Прозору до неприятного близко, так, что последнему пришлось сделать шаг назад. – Когда единственный объект моих забот – благоустройство Лиги?
    В дверь постучали, с легким скрипом она отворилась – на пороге стоял гонец.
    – Жан ди Грандер, вам послание со Святых Земель.
    Эльф выпрямился, одновременно растягиваясь во все той же мерзкой ухмылке. Не поворачиваясь к гонцу, он протянул руку немного назад. Посыльный вручил ему письмо и удалился.
    – Что я и говорил, – торжествуя, сказал Жан, когда его глаза прочитали первые несколько строк послания. – Мой подопечный идеально отработал свой первый выход в мир.
    Но спустя мгновение довольная мина таки сползла с лица ученого. Его глаза забегали по свитку, он перевернул его, удивленно скривив губы.
    – Странно, отчет совсем короткий. Никаких подробностей, что не входит в привычку у моих коллег… Хотя, – эльф бросил письмо на стол и равнодушно махнул на него рукой, – это вовсе не повод для беспокойства.
    – Я бы не был таким самонадеянным.
    – Мы делаем первые шаги. Пер-вы-е, – Жан ди Грандер вновь вздернул нос, монокль блеснул в свете свечей. – А вы трус. Жалкий трус. Война таких не любит.
    Эльф презрительно хмыкнул и вышел из комнаты. Прозор, тяжело вздохнув, взял письмо со стола и внимательно его пересмотрел.
    – Уж мне казалось, мы пытаемся положить конец этой войне, а не разжечь ее еще больше…

    ***

    – Что? Как?! Почему?! – Жан аж выронил монокль, сотрясая воздух. – Я хочу подробностей!
    – В послании указана только весть о поражении и о том, что он успешно воскрес. Ничего больше, – посыльный гораздо лучше сохранял спокойствие, даже под дождем горячих брызг, летящих со стороны разгневанного ученого. – Еще я лично должен вам передать, что они прибудут в столицу через четыре дня.
    – Почему так долго?!
    – Его и так везут как можно быстрее. Обычное время перелета от Святых земель до Новограда – неделя.
    Эльф тяжело опустился на стул, вернул монокль на свое законное место, поправил белые локоны, упавшие ему на лицо.
    – Никого не оповещать о случившемся до выяснения всех обстоятельств. И еще, – Жан ди Грандер бросил на гонца взгляд исподлобья, – у меня сегодня не приемный день.
    – Не возможно, – с тем же стеклянным спокойствием ответил каниец, – Прозор Толмачевский уже извещен обо всем, а также собирается посетить вас в ближайший час.
    Жан оглушительно заскрипел зубами, перо в его руке с хрустом сложилось пополам.
    – Оставьте меня, – прошипел эльф, посыльный, поблагодарив про себя Тенсеса, покинул кабинет.
    Сказать, что Жан был вне себя от ярости, не сказать ничего. Он сам немного был рад тому, что не имел привычки бить хрупкие предметы и рвать документы в такие моменты, но сейчас злоба его просто переполняла. Во многом потому, что ее дополняло ненавистное ему чувство неизвестности. Что случилось, как и почему его идеальные планы дали трещину? Ответ он не может получить сейчас никак, он обязан ждать.
    – Демон бы его побрал! – зарычал эльф и в порыве ярости смахнул со стола чернильницу.
    Вязкая жидкость легла на пол обширным черным пятном, растянувшимся в направлении полета сосуда. Брызги живописным ореолом разлетелись по краю лужи, чем довершили картину, в которой глаза эльфа сразу рассмотрели истинную Красоту. Мысли о прекрасном, что можно найти в беспорядочном течении жизни мгновенно отвлекли ученого и свели на нет весь его гнев. Жан откинулся на спинку стула, запрокинул голову, закрыв глаза – руки еще едва заметно дрожали.
    «Все не просто так… Я должен дождаться его приезда. Уверен, вместе мы исправим допущенную оплошность…», – эльф мыслил уже совсем спокойно, вновь привычно раскладывая все детали собственных идей по полкам.
    Раздался стук, Прозор, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет. Каниец медленно подошел к столу, его взгляд поймал чернильное пятно на полу, он посмотрел на эльфа: в глазах читалось ожидание.
    – Пришел позлорадствовать?
    – Нисколько. Я пришел сказать, что это повод задуматься.
    – Над чем? – Жан подался вперед, упираясь руками в стол. – Еще ничего не известно!
    – Вы много раз повторяли, что ваше… «оружие» совершенно. Я же, в свою очередь, пытался убедить вас в том, что совершенства в мире нет…
    Для эльфа подобное заявление было ударом ниже пояса. Ярость вернулась в мгновение ока с удвоенной силой. Губы ученого сжались добела, глаза, наливаясь кровью, стали вылезать из орбит.
    – Вам следует отказаться от своего замысла, отозвать коллег и внимательно пересмотреть все предыдущие результаты исследований, – спокойно продолжил каниец. – Я не просто прошу, я умоляю вас прислушаться к моему мнению, напомню, что я тоже причастен к этому делу.
    – Вон… – выдавил из себя Жан.
    Прозор не стал утруждать себя бессмысленным спором и покорно отправился на выход.
    – Подумайте над моими словами, Жан, – сказал он, стоя на пороге. – Я лишь говорю, что я вижу со стороны. Вы ошибаетесь…

    ***

    – Прошу вас, дайте им передохнуть! – лекарь безуспешно пыталась остановить ученого. – Они же все-таки с войны приехали, к тому же, перелет был очень тяжелым, смилуйтесь!
    Жан ди Грандер продолжал движение твердой походкой, не обращая внимания, и тогда девушка тронула его за плечо.
    – Пожалуйста…
    – У меня нет времени на ваши сопли! – эльф резко развернулся на месте, смахнув ее руку. – Попрошу оставить меня или с вами разберется стража.
    Убедившись, что лекарь больше за ним не последует, он двинулся дальше.
    – Ох, магистр! – перед палатой его встретил коллега, – Как я рад, что мы, наконец, пересеклись.
    – Взаимно, Терентий, – равнодушно ответил эльф. – Я должен немедленно поговорить с ним.
    – Лучше этого не делать, дайте ему хотя бы день, – взгляд у ученого был какой-то растерянный. Видимо, он хотел что-то сказать, но не решался. – У меня для вас есть новости.
    – Выкладывайте, – Жан скрестил руки на груди.
    Каниец сперва замялся, а потом качнул пару раз головой в сторону выхода.
    – Я здесь могу вас выс…
    В ответ ученый что есть мочи замахал на магистра руками, а потом с умоляющим взглядом приставил палец ко рту. Эльф удивленно посмотрел на коллегу и, наконец, решил выполнить его просьбу. На улице каниец ухватил Жана за руку, стараясь как можно быстрее утянуть его от лечебницы.
    – Что за фамильярность! – возмутился эльф, но хватка Терентия не ослабевала, пока они не отошли на пару кварталов.
    – Мне это может стоить жизни, – объяснил каниец, отпуская разгневанного магистра. – Вас, наверное, смутила краткость отчетов за последние несколько недель?
    – Я заинтригован, – холодно произнес эльф. – Можем обсудить это у меня в кабинете.

    – Ну что же, я просто жажду узнать, почему вы и ваши коллеги все это время обделяли меня новостями, – сказал Жан, усаживаясь за свое рабочее место.
    – Все дело в… моральном воспитании Алистера, – неуверенно начал Терентий. – Он потерял всякую меру и самообладание…
    – Это никоим образом не должно мешать ему уничтожать имперских солдат.
    – Да, но все же… Он слишком увлекается процессом. И сейчас развитие порчи его рассудка стало необратимым…
    – К делу, Терентий, ближе к делу, – поторопил канийца Жан.
    – Он читает мысли всех, кто его окружает. Один ратник мысленно бросил оскорбление в его сторону и… Алистер поквитался с ним.
    – Убил? – во взгляде магистра появилось легкое напряжение.
    – Нет, но этот воин уже никогда не возьмет в руки меч.
    – Значит, это будет всем хорошим уроком, – облегченно выдохнул эльф.
    Глаза Терентия округлились, он замер с открытым ртом, не зная, что сказать.
    – Теперь я хочу знать, почему мой подопечный потерпел поражение, – Жан сделал несколько записей в своем дневнике. – Засада? Предательство? Что?! – эльф очень внезапно сорвался, – Что могло случиться с моим идеалом?!
    – Вы, кажется, не поняли, магистр. Он опасен.
    – Отвечайте на мой вопрос, – эльф насупился.
    Терентию пришлось сдаться, Жан не желал вникать в суть проблемы.
    – Во время одного из походов он решил не возвращаться в основной лагерь и остановился на ночлег в станице возле Чащи Текуани. Ночью его вместе с охраной атаковала рота имперских солдат, застав врасплох. Но это не главное…
    – Я так и знал, – Жан откинулся на спинку стула. – Провал был результатом коварства Империи… Банально. Теперь мне интересно другое…
    – Магистр, выслушайте меня, – взмолился каниец.
    – Мне интересно, почему Алистер не предвидел этого, – эльф, казалось, даже не замечал коллегу, его слова летели мимо, все до единого. – Но, эту деталь мне сможет поведать только сам Алистер. Вы свободны.
    У Терентия отняло дар речи. Лишь за дверью кабинета магистра он пришел в себя. Решение было принято в течении секунды.
    Через полчаса прошение об его освобождении от исследований ожидало подпись.

    ***

    – Расскажи мне все. До мельчайших подробностей. Чему ты научился, что открыл для себя, чем был порадован, чем, наоборот, недоволен. Но самое главное – расскажи мне, мальчик мой, что случилось в ту ночь? Тебе не было видения о скорой кончине?
    – Нет, наставник, видение было. Но я не смог проснуться.
    – Что значит, не смог? – Жан удивился и возмутился одновременно.
    – Подозреваю, что это предательство. Мне что-то подсыпали в пищу.
    – У тебя были враги? Недоброжелатели?
    – Полно! – капризным тоном ответил Алистер. – Они все не в состоянии оценить важности моей персоны. Практически никто из этих отморозков не понимает, что я ключ к победе! Мне нужна охрана получше, лучше именно тем, что я смогу им доверять!
    – Я понял тебя, – магистр остановил порыв подопечного, положив ему руку на плечо. – Лично разберусь с этим вопросом. Теперь ответь мне – как твои способности? Хорошо ли сработало все, чему ты учился, в бою?
    – Очень неплохо, наставник. Солдаты и бойцы – самая легкая добыча, им нечего мне противопоставить. Маги любого сорта сражаются на средних расстояниях, здесь мои способности опять дали огромное преимущество. Проблемы возникают только с теми, кто может атаковать меня с дистанции, в самой дистанции и проблемы, порой я не дотягиваюсь, а вот их арбалеты до меня – вполне. Мы должны поработать над этим. В остальном – Империя слаба. Если убрать все шероховатости и недоработки во мне, которые теперь нам известны, ничто меня больше не остановит.
    – Чего я и ожидал от своего подопечного, – Жан сложил руки за спиной и стал нарезать круги по светлице. – Ну что же, нам предстоит проделать огромную работу, на это уйдут месяцы, может, даже годы. Имперцы пущай думают, что одолели тебя, пускай забудут. Тем неожиданней для них станет наш новый удар.
    – Наставник… – голос Алистера почти незаметно дрогнул, – сколько операций мне предстоит пережить на этот раз?
    – Не меньше трех. Но тебя же это не остановит?

    ***

    Испытывал ли Алистер волнение, страх, неуверенность?
    До того, как вновь отправиться войну, ему оставался месяц с небольшим. За ушами красовались два свежих шрама, но у своего хозяина они вызывали больше гордость, чем дискомфорт.
    Гордость.
    Чуть ли не единственное чувство, которое знал Алистер. Больше он не ощущал ничего. Проблемы прислуги, компаньонов, которые помогали ему тренироваться, и даже наставник – все они оставались в тени его тщеславной персоны.
    Он – ключ к победе. Он важен. Все остальное мелочно. И пусть хоть кто-то попытается усомниться в этом.
    – Как ни странно мне это говорить, но я удивлен! – в очередной раз восторгался Жан ди Грандер. – Твои способности в разы превышают пределы возможностей самых сильных мистиков Лиги. Последняя операция дала больше, чем я ожидал.
    Алистер промолчал с едва заметной улыбкой на лице, ядовито-желтые огоньки глаз аккуратно скользнули по учителю. Эльф медленно моргнул, удовлетворенно вздыхая – мысли наставника соответствовали тому, что он говорит.
    – На сегодня хватит, – магистр махнул рукой прислуге. – Можешь отдохнуть, – добавил Жан, обращаясь уже к Алистеру.
    – Я бы хотел прогуляться сегодня.
    Ученому эта просьба явно не пришлась по вкусу.
    – Ты уверен? – эльф устало наклонил голову.
    – Да. Через месяц я покину этот город и, вполне возможно, мое возвращение сюда будет нескорым.
    – Справедливо, – согласился Жан, мысленно раздражаясь предшествующим лишним хлопотам.

    Вечерний Новоград уютно играл теплыми тонами, разливающимися из окон домов. На улицах было практически безлюдно, лишь изредка слух тревожили одинокие шаги припозднившихся горожан. Несколько ритмичных ударов с городской колокольни известили гуляющих о позднем часе.
    – Итак, я бы хотел подвести итоги наших последних занятий, – магистр прервал непродолжительное молчание, чем смутил своего ученика – Алистеру хотелось немного отдохнуть от внешних раздражителей и просто насладиться тишиной. Увы.
    – Дистанция комфортного контакта: сто метров, – эльф монотонным голосом начал свой отчет, – время, необходимое на нанесение урона, несопоставимого с жизнью: три секунды, максимальная продолжительность полной активности без риска: полтора часа, зрительный контакт: обязателен…
    – Досада… – прервал его наставник. – Вот если бы ты смог преодолеть и это препятствие… Ты только представь, первый в Сарнауте мистик, который смог установить контакт разумов, не видя своей жертвы!
    – Мне кажется, огромной дистанции достаточно.
    – Они будут прятаться в свои норы, пытаться ударить тебя в спину…
    – Я вижу свою смерть в видениях. Удары в спину мне больше не страшны. Также я избавился от одной из главных проблем боевого оракула – группа врагов мне теперь тоже не страшна.
    – Да, но…
    – Учитель, – глаза Алистера будто загорелись ярче, – позвольте моей голове немного отдохнуть. Какой прок от того, что мы мусолим подробности?
    – Прости, – Жан осекся. – Я лишь хочу, чтобы все было идеально. Нельзя оставлять врагу ни шанса.
    – У них его и не будет.
    Позади послышались голоса, молодая канийка с дочерью торопились домой. Девчонка, играя, сновала вокруг матери, плела на ходу безделушки из вялых травинок, напевала что-то под нос. Два эльфа в дорогом одеянии быстро завладели ее вниманием, отодвинув прочие забавы в сторону. Девочка остановилась на пути у незнакомцев, внимательно их разглядывая.
    Алистер опустил глаза вниз только тогда, когда запнулся о ребенка. Одарив девчонку взглядом, полным презрения, он довольно грубо оттолкнул ее. Магистр предпочел посмотреть на происходящее сквозь пальцы. Девочка замерла на прежнем месте в недоумении, такого поведения взрослых она на себе еще не испытывала.
    – Оленька, ну что же ты мешаешься… – попыталась успокоить ее мать.
    В глазах ребенка блеснула детская злоба, смешавшись со слезами.
    – Что? – едва слышно спросил Алистер, резко останавливаясь, его скулы заиграли, на лбу появились две лишние морщинки.
    Вечернюю тишину разорвал пронзительный детский вопль.
    Мать, рыдая, держала на руках бьющуюся в конвульсиях дочь: глаза ее закатились, оставив взору только белки без зрачков, из носа обильно текла кровь.

    ***

    – Замяли?! – не сдерживая порыва орал Прозор. – Замяли!? Он убил ребенка!
    – Я… знаю… – отрешенно ответил Жан. – Нас курирует как Городской, так и Сыскной приказы… Они сказали…
    – Твою мать! Жан! Когда же ты очнешься?!
    – Оставь меня, – смотря в пустоту, попросил магистр.
    Из его кабинета еще минут десять доносились надрывные крики, требования, угрозы: Толмачевский был просто вне себя. Потом, словно поставив точку, громко захлопнулась дверь и все стихло.
    Жан ди Грандер растекся на своем рабочем месте, внутри будто опустело. Все пропало, все… было сделано неправильно.
    – Я создал чудовище… – вслух проговорил магистр. – Что же я натворил…
    Сыскной приказ плевать хотел на случившееся. Они так легко и так быстро все замяли, Жан не знал даже, что сделали с матерью девочки – она ведь свидетель. В любом случае, теперь глаза магистра были открыты, отчего становилось очень не по себе. Принимать решения нужно было быстро.
    – Я тебя создал, я тебя и уничто…
    Договорить Жан ди Грандер не успел – резкая вспышка боли в сердце оборвала его на полуслове. По телу прошла жуткая судорога, корчась, эльф мешком упал на пол и в следующее мгновение испустил дух.
    Алистер хотел обсудить с наставником следующие занятия и пожаловаться на боль в затылке. С легкой досадой он отошел от щели в дверном проеме, мысли эльфа уже были заняты другими заботами. О подозрениях можно было не беспокоиться: смерть наступила от сердечного приступа, весьма закономерно при такой деятельности. Стоило найти себе нового куратора, хотя… До отправки на Святые земли оставался всего месяц.

    ***

  10. #10
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    – Доложить обстановку, – скомандовал Поверкин командирам групп.
    – Чисто, хвоста даже не было, хошь верь, хошь не верь, – отчитался Нагиб.
    Капитан бросил на него немного раздраженный взгляд и вопросительно посмотрел на Трумбашова.
    – У нас тоже чисто. И как-то… тихо. Слишком тихо.
    – Во, а я еще утром что-то неладное почувствовал, – поддакнул ему Ремнев.
    – Так, хватит загущать краски, и без того тошно, – Игорь поднял руку, призывая остальных умолкнуть. – Теперь к делу. У нас с вами задача сверхъестественная. Устроить здесь веселье для лигийцев, чтобы никто не смел обвинить нас в невыполнении приказа, вернуться к своим раньше установленного срока и принести с собой неоспоримые доказательства того, что запланированная Фанфариным операция ничто иное, как бездарные потери. Также, при выполнении данной боевой задачи, очень желательно не подохнуть самим.
    – И почему мне кажется, что ты пытаешься оттянуть неизбежный финал? – спросил замком. – Когда-нибудь все равно объявят о наступлении.
    – Тогда этим будет заниматься Сечин, – уверенным тоном ответил капитан, но потом изменился в лице и добавил, – я надеюсь… И тебе ли мне стоит напоминать, что сражения идут не за стан Лиги, а за храм Тенсеса?
    Старлей лишь пожал плечами.
    – Два человека на разведку, – Поверкин указал на Трумбашова и Цагрина. – На выполнение десять минут.
    «Только бы на проныр не напоролись», – подумал про себя Сергей.
    В лагере царило оживление: в центре строились отряды, возле палаток седлали лошадей, зачем-то грузили боевой обоз. Вывод был один – враг активно готовился к наступлению.
    – Беда, – тихо произнес Гриша, разглядывая стан в бинокль. – Это в наши планы не входило.
    – Как сказать, – не согласился с ним старлей. – Может, нам так даже проще будет переполох устроить. Хотя постой…
    Виктор вырвал у сослуживца бинокль и усиленно стал разглядывать что-то в центре лагеря. Потом почему-то пару раз тряхнул головой, поморгал и снова прильнул к прибору.
    – Что-то не так? – Цагрин с удивлением наблюдал за своим командиром.
    – Возвращаемся. Срочно.

    – Игорь, у меня очень плохие новости, – доложил в укрытии Трумбашов.
    Поверкин почувствовал, как неприятно потянуло за почки. Немного погасив в себе нахлынувшее волнение, он кивнул.
    – Они знают, что мы здесь?
    – Это было мое первое предположение. Но, увы, я ошибся. Помнишь оракула, который положил взвод Воронцова?
    – Помню. И положил он гораздо больше. И, слава Незебу, эту тварь тогда приглушили ребята из третьей роты.
    – Видать, не приглушили…
    – Ты уверен? – глаза капитана стали округляться.
    – Да, я эту рожу на всю жизнь запомнил.
    – Они явно готовятся идти в наступление, – подал голос Цагрин.
    – Теперь понятно, чего меня так с утра колбасило. Игорь, – голос Ремнева стал до предела серьезным, – ты ведь понимаешь, что это значит?
    – Понимаю. Нашим не то, что нельзя идти в атаку. Им нужно, как можно быстрее, сворачиваться и отступать.
    – А потом что? Куда бежать? Аллод не резиновый.
    – А можно немного подробностей? – встрял в разговор командиров Стрельцов младший.
    – Если кратко, это нечто, способное убить нас всех. Для тех, кто не понял, всех – это нашу часть.
    Взвод дружно поежился, разведчики стали испуганно переглядываться.
    – Полтора года назад мы, – Игорь указал на себя, Алексея и Виктора, – столкнулись с мистиком невероятной силы. Мы тогда служили под началом капитана Штурмина. Нам повезло, мы только в разведку в тот день ходили, где его и обнаружили, а вот Воронцов со своим взводом потом получил задание уничтожить оракула. Один Воронцов и выжил.
    – А как же с ним в итоге справились?
    – Крупно повезло. Отследили, что он однажды не вернулся в стан под охрану и заночевал на слабо обороняемом блокпосту. Отправили туда третью роту и во сне его пришибли.
    – Надо было голову рубить!
    – Да там такой переполох поднялся, не до того стало… Бойня настоящая была, наши решили отступить, так как свою основную задачу выполнили.
    – Игорь, надо действовать быстро, – прервал капитана Ремнев.
    – Подожди, я думаю…
    – Нет времени думать! – замком немного повысил тон. – Ты не сможешь за считанные минуты придумать новый гениальный план, нужно импровизировать, – Алексей наклонился ниже, ловя снующий взгляд Поверкина. – Потери неизбежны… наша задача – не избежать их, а хотя бы сократить.
    Капитан озадаченно осмотрел отряд, прикидывая.
    – Здесь остается диверсионная группа. Остальные – разделиться и максимально быстро добраться до наших. На ваших плечах задача куда сложнее нашей: вы должны будете убедить полгарнизона отступить… Витя, постарайся сразу найти тех, кто помнит, что это за тварь.
    – И что мы собираемся делать? – спросил Стужев, провожая взглядом две трети взвода.
    – Тормозить наступление.
    – На верную смерть идем… – равнодушным тоном подметил Андрей.
    – Всю жизнь мечтал лежать в братской могиле… – поддержал его Женя.
    Подготовка в Стане Лиги шла полным ходом. Оборона оракула была внушающих масштабов: в лобовой защите стояло не менее пол стяга ратников, каждое копье из которого возглавляли витязи, позади располагались отряды лучников. С флангов собиралась конница, маги и жрецы Света для поддержки. Мистик являл собой ядро сей жуткой машины и подобраться к нему было задачей нереальной.
    – Кажись, скрываясь под предлогом войны ради храма Тенсеса, Лига решила положить конец нашему существованию, – Ремнев водил биноклем по лагерю противника.
    – Ты давай бросай свои предположения и делом занимайся, – осадил его капитан.
    – Оракула мы не хлопнем. Никак. Про это можно забыть.
    – Хорошо, то есть, плохо. Что еще можешь сказать?
    – Они разделятся и пойдут по трем направлениям. Джунгли не дадут такой толпе двигаться в том построении, которое мы видим сейчас. Вероятнее всего, противник стянет свои силы возле храма, чтобы убедить Империю в своих намерениях драться за дар Тенсеса. Там они, как сами предполагают, с легкостью прорвут линию фронта, благодаря оракулу, которого никто не ожидает увидеть, и пойдут в наступление. На данный момент мы можем сделать только одно – заставить их работать не по плану. Только я не могу даже сказать, насколько полезно для нас это будет в будущем. Врага наши действия, разве что, притормозят. И, наконец, хорошая новость – противник слишком занят, что дает нам возможность творить некоторый беспредел прямо у них под носом.
    – Тогда оно того стоит, нужно выиграть для наших хоть немножечко времени.
    План Ремнева имел только первый пункт, а дальше подразумевал действия по обстоятельствам, чем страшно раздражал Поверкина. Алексей решил напугать (хотя слово смутить подошло бы больше) противника диверсией, со стороны выглядящей, как атака. Как он собирался заставить врага поверить в то, что атакующих больше, чем пять человек, пока что было не ясно.
    – Шмотки вражеские нужны. Желательно не с рядового содранные, – Алексей вприщур провел глазами по периметру стана.
    – С огнем играем… – вздохнул Поверкин. – Андрей, Жень, подсобите.
    Скрываясь в низкой растительности, трое диверсантов поползли к лагерю. Патрульных кругом хватало, а вот начальства среди них не имелось. Нужно было привлечь кого-то рангом повыше.
    Поверкин скользнул взглядом вдоль забора – вот оно! Несколько старых ящиков, пустые бочки и прочая рухлядь. Рядом, опираясь на эту хрупкую конструкцию, стоит зевающий ратник. Самое то.
    Капитан медленно, не издавая ни звука, подобрался к жертве. Выбрав подходящий момент, он подцепил трухлявую доску нижнего ящика и вывернул ее с потрохами. Эффект был самый подходящий – со стороны все выглядело так, будто старая куча пустого инвентаря не выдержала вес опершегося на нее дозорного. С оглушительным грохотом и треском конструкция сложилась за мгновения, оставляя в глубоком недоумении заспанного ратника. Игорь остался погребенный под обломками, но жаловаться не стоило – искать его там не станут. Доски были легкими и почти не доставляли бы неудобств, если бы не злосчастный гвоздь, впившийся ему между лопаток.
    В следующий момент удача еще раз повернулась к диверсантам. Привлеченный грохотом десятник быстрым шагом направлялся к месту инцидента. Да, к тому же, громкая ругань распугала других дозорных.
    «Никто не хочет попасть под горячую руку, а?» – усмехнулся про себя Поверкин.
    Условия были идеальными, промедление стало бы роковой ошибкой. Капитан, пользуясь тем, что все внимание врага поглощено бранью, освободил спину от гвоздя, чтобы тот при рывке не распорол ее до поясницы, немного раздвинул доски перед собой и приготовился к атаке. Стрельцовы давно подобрались поближе и ожидали действий Игоря.
    Поверкин вылетел на дозорного из кучи обломков, как тигр выпрыгивает на жертву из кустов. Ратник лишь слабо дернулся и затих – кинжал глухо вошел в эластичное соединение брони под лопаткой, поразив его прямо в сердце. Братья повалили десятника в то же мгновение.
    – Без крови! – зашипел капитан.
    «Да сам знаю», – мысленно пробубнил Андрей, врезая удавку в горло канийцу.
    Нерадивого дозорного быстро спрятали под рухлядью, десятника же раздевать на месте было некогда, поэтому труп диверсанты швырнули под ближайший куст. Капитан жестом приказал затаиться и ждать. Больше всего он переживал, что пропажу сейчас же обнаружат, но, похоже, остальные охранники сильно не хотели вмешиваться. Поверкин присмотрелся внимательнее – воины выглядели как-то подавленно, некоторые даже испуганно. Игорь хотел бы узнать причину, но сейчас не было такой возможности. В самом же лагере было слишком много забот, чтобы обращать внимание на мелочи.
    Наконец, между дозором появилось небольшое окно, и капитан подал сигнал братьям.
    – Какие же они все-таки толстые! – с выкаченными от натуги глазами шептал Женя, когда они на пару потащили канийца.
    В два захода десятник был доставлен в укрытие. Ремнев, довольно кивая, тут же принялся раздевать его.
    – Не лучший вариант, но сойдет, – старлей оценил размер доспеха и покачал головой. – Вот так здоровяк. Игорь, ты у нас самый крупный…
    – Не, инициатива, сам знаешь… К тому же, нет у меня таланта к твоим спонтанным штучкам. Так что надевай поверх своей формы. Выиграешь вдвойне – и размер почти впору, и переодеваться потом не будет нужды.
    Алексей скептически улыбнулся, но подчинился приказу.
    – Будем надеяться, что в суматохе у них не будет времени меня разглядывать. Итак, – он повернулся к группе, демонстрируя свой новый образ, – запоминайте, как я выгляжу, и постарайтесь меня не пристрелить. Доставайте зажигательные стрелы, все, что есть.
    Разведчики повынимали из колчанов свои запасы, замком разделил их между всеми поровну, добавив к общему числу свой резерв.
    – В самый раз, – Ремнев продолжал размышлять вслух, – Женя, Андрей, вы передохнули уже?
    – Ага, а что? Еще кого-то переть надо?
    – Нет. Сейчас все будем очень быстро и очень много бегать. Ваша задача – движение перекатом вдоль лагеря и поочередная стрельба с небольшой задержкой. Тут тебе раздолье, Игорь, ты ж любишь играться в расчеты и синхронизацию.
    – Ну спасибо. Мне слабо верится, что таким образом мы сымитируем массовку.
    – Это уже моя задача… Операция «Карнавал» начинается, – голосом мистификатора объявил Ремнев и скрылся в своем направлении.
    Старлей, аккуратно лавируя между деревьями, незаметно для глаз дозорных выплыл к стене. Алексей как можно сильнее расправил плечи и выпятил грудь, чтобы добавить своему образу грозности. На первый раз прокатило – у входа в стан два стражника выпрямились, Ремнев едва сдержался, чтобы не отдать честь. Удалившись немного вглубь лагеря, замком осмотрелся и подал сигнал своим.
    Четыре пылающие стрелы друг за другом вырвались из густых зарослей и впились в своды палаток, расплескивая по ним языки пламени. Спустя мгновение еще четыре, потом еще. Ремнев кивнул сам себе и ринулся в другой конец лагеря. Он быстро нашел сигнальный колокол и что есть мочи зазвонил в него, оглушая всех, кто находился рядом.
    – Пожар! – Алексей горланил наперебой звону.
    Лигийцы, обратившие сперва внимание на атакующих, от такого жуткого набата немного опешили и перевели внимание на палатки.
    «Слава, Незебу, сработало» – выдохнул про себя Ремнев.
    Помучив колокол секунд десять, старлей бросил его и побежал к толпе, предпринимающей попытки потушить жилые шатры.
    – Спасайте запасы! Обоз горит!
    Спорить никто не стал (десятник все-таки), все метнулись к обозу, который, кстати, едва тлел. Однако Ремнева и след простыл и выяснять подробности было не у кого. Шатры, в свою очередь, теперь успели разгореться и потушить их стало куда сложнее.
    Еще с минуту замком носился по лагерю и сеял суматоху во все его углы, не давая врагу нормально скоординироваться. Никто не решался дерзить десятнику и план Ремнева работал, как часы. До тех пор, пока он случайно не наткнулся на начальство рангом повыше.
    – Кто приказал? – сквозь треск огня и крики заорал на Ремнева воевода.
    – Всеволод Ратиборов!
    – Кто?!
    – Новоприбывший!
    – В каком чине?
    Ремнев понял, что запахло жареным. Называть звание повыше было бы самоубийством, вероятнее всего, таких знают поименно.
    – Сотник!
    – К ответу! Чтоб через полминуты он был здесь!
    Алексей опять чуть не отдал честь, развернулся на месте и скрылся между палаток. Подав сигнал своему взводу мотать удочки, он принялся просачиваться к выходу. Позади стали доноситься возмущенные возгласы, где-то отчетливо прозвучало «лазутчик», Ремнев добавил ходу. Дозорные у ворот странно на него покосились, старлей оглянулся – несколько рук из толпы указало в его сторону. Разоблачение было неминуемо, поэтому Алексей решил не тянуть и рванул напролом, попутно срывая с себя тяжелые наплечники. Шлем полетел в голову одного из ратников, загородивших проход, что заставило его пригнуться. Ремневу этого оказалось достаточно, чтобы прыгнуть через воина, как в игре в чехарду. Старлей получил вслед мечом в спину от второго дозорного, но от ранения его спасла великоватая броня. Клинок разрубил ремешки, удерживающие поножи, Алексей запнулся о слетевшие штаны, перекатился и выпрыгнул из них, как из второй кожи, еще раз подметив про себя пользу того, что доспех ему круто не по размеру. Следом засвистели стрелы, но старлей к тому моменту уже был в укрытии деревьев. Ремнев рискнул оглянуться – стан Лиги сейчас был похож на гнездо шершней, в которое воткнули палку.
    В условленном месте его встретил взвод в полной готовности отступать.
    – Карнавал удался! – нервно хохоча, бросил Алексей. – Хорошо горит!
    – А теперь что? – с круглыми от страха глазами спросил дубль младший.
    – Теперь? – спокойно переспросил Ремнев, – Бежим.
    Группа рванула прочь от лагеря в спасительную тень джунглей. Позади послышался хруст и треск ветвей – выходка диверсантов привела лигийцев в ярость.
    – Ходу! – Игорь подгонял остальных, сам бежал замыкающим. – Догонят, костей не соберем!
    А подгонять и не требовалось – ничто так не добавляет прыти ногам, как огромная толпа ратников, несущаяся по пятам, с одним единственным желанием разорвать на куски обидчика. Каждый из группы Поверкина был готов дать голову на отсечение, что никогда так быстро еще в жизни не бегал.
    Преимущество разведчика в перемещении по пересеченной местности спустя пару минут дало о себе знать: шум поутих, среди преследователей остались только лучники и проныры. Свист стрел то и дело заставлял диверсантов втягивать головы, но гонку за собственные жизни они пока выигрывали. Ремнев делал ставку на то, что враг рано или поздно отстанет, сообразив к чему они затеяли всю эту катавасию. В противном случае группу ждала очень незавидная участь.
    К великому счастью диверсантов, замком не ошибся. Лигийцы тоже не дураки – наверняка они догадались, что взвод разделился заранее и доложить о прибытии оракула уже есть кому, поэтому нет никакого смысла гонять несчастную пятерку.
    – С первым пунктом мы справились, – хрипя, сказал капитан. – Теперь необходимо проверить обстановку на линии фронта. Пять минут прогулочным.
    Поверкин всей душой надеялся увидеть другую картину по прибытии на блокпост возле храма, но ожидания не оправдались. Происходящее было похоже на полную противоположность его просьбе. Вместо того, чтобы отступить, к линии фронта стягивались войска.
    – Какого… – опустошенно выдохнул капитан, – Антон!
    Майор обернулся на оклик, вид у него был озабоченный. Легкой трусцой он поспешил навстречу группе.
    – Игорь, это правда?!
    – Да, мать его, да! Почему вы все еще здесь? Что происходит?
    – Хлопотами Фанфарина… – Тулумбасов скривился в досаде.
    Капитан длинно, со смаком выматерился.
    – И что он собирается делать? – капитан спросил уже спокойнее, подавляя в себе злобу.
    – Лучшая защита – нападение. Так и сказал, – Антон растянулся в измученной улыбке.
    – Чтоб его… А моих ребят видел?
    – Да, они здесь, пройдись поищи. Мне пора.
    Поверкин приказал остальным искать запчасти своего взвода, сам же попытался высмотреть начальство. Ни генерала, ни полковника найти не удалось и Игорь вернулся на условленное место. Нашлась только вторая группа, головорезы, по словам Трумбашова находились на других блокпостах.
    – Великий Незеб, вот это бардак… – хватаясь за голову выдавил Игорь.
    – Ага, – согласился Виктор, – ты дальше послушай. Официальный план таков: наши силы выдвигаются навстречу противнику за огневым валом. Артиллеристы будут лупить прямо у нас перед носом.
    Ремнев едва слышно хмыкнул, приподняв брови.
    – Действенно, но такой метод используют только самые «кровавые» полководцы. Такие обычно солдат за людей не считают. Чего уж там, один другой снаряд ляжет сильно близко к своим, размажет два-три взвода, но это ведь совсем мелочь.
    – А если еще учитывать, что у врага оракул, который гасит людей пачками? – вставил старший дубль.
    – До чего же хреново, что Нагиба с ребятами нет. Какой толк с диверсионной и разведывательной групп в этом бою… Без головорезов, как без рук.
    – Не ставь на нас крест, Игорь, – обиженно бросил Шашкин. – Мы тоже кому хочешь могем трепу задать, плевать на специализацию.
    – Тут назревает драка покруче. И наша тактическая единица будет иметь куда меньший вес супротив отряда лучников.
    – Не можешь побить врага на его территории – тяни на свою, – Алексей стал размышлять вслух, потирая лоб. – Нужно думать над тем, как выманить оракула. Только тогда у нас будет призрачный шанс совладать с ним.
    – Предлагаешь опять увиливать от официальных приказов? – усмехнулся Трумбашов.
    – А у нас есть выбор? Игорь прав, с диверсанта в кровавом побоище толк невелик, – Ремнев немного помолчал, мусоля в голове одну идею. – Есть у меня предположение на счет мистика. Это могло бы сыграть нам на руку.
    Разведчики выжидающе посмотрели на старлея.
    – У него гордыни столько, что аж их ушей валит. Опережая ваши вопросы, уверяю вас, в свое время я очень внимательно изучил всю документацию, связанную с ним. И его самого видеть приходилось. Но есть один нюанс – с тех пор много воды утекло, вполне возможно, он изменился благодаря своему поражению. И, я более чем уверен, над своими навыками он работал, не покладая рук.
    – У меня есть план, но он не сработает, я знал об этом с самого начала и тратил время на пустую болтовню, – Женя передразнил Ремнева противным тоном.
    Алексей даже не взглянул на сержанта.
    – Хочешь на него посмотреть? – спросил Поверкин.
    – Ага. Нужно оценить степень изменений. Если он недалеко продвинулся в своем интеллектуально-духовном развитии, то у меня есть пара вариантов.
    – Значит, мы идем вместе со всеми, – печально подытожил капитан, закатив глаза.

    Сергей безуспешно пытался себя успокоить, но треклятое воображение не давало этого сделать. Если бы он знал, каково это – оказаться в гуще сражения, скорее всего, сейчас бы его терзало лишь легкое волнение. Но максимумом для Стужева было столкновение двух небольших отрядов еще с того раза, когда он ездил с инспекцией на секретный аллод. Здесь, на Ассээ-Тэпх его служба ограничивалась разведкой, чаще диверсиями, и бои являли собой мелкие стычки между разведгруппами и драки с фауной. Сейчас же ему предстояло нечто совсем новое, пугающее своей масштабностью.
    – Пора, – смотря куда-то вдаль, скомандовал Поверкин.
    Им приказали занять место в строю позади силовиков. Построение было совсем кратким, все и так уже знали, на что идут.
    – Постарайтесь не высовываться, – шепотом передал остальным капитан. – Нам, во чтобы то не стало, нужно добраться до оракула.
    В строю чувствовалось сильное напряжение, смерть поджидала имперцев практически со всех сторон: при малейшей ошибке наводчиков она могла прилететь снарядом с тыла, фланги прикрывала конница, но никто не мог знать, пойдет ли Лига только в лобовую атаку или попытается сомкнуть клещи. Впереди же их ожидало нечто вовсе невообразимое.
    С первых рядов послышались первые команды, извещающие о визуальном контакте с врагом. Через минуту со стороны Паучьего склона раздался гул, постепенно перерастающий в холодящий душу свист. Над головами имперцев пронеслись два десятка снарядов, завершив свой путь оглушительными хлопками впереди. Огневой вал выполнил свою задачу – заставил противника залечь в укрытиях, отрезая огневым точкам лучников возможность действовать.
    – В атаку!
    Строй ринулся вперед, наполнив воздух воинственным ревом. Ведущие ряды обеих сторон схлестнулись в кровопролитном бою. Первый ход стал выигрышным для Империи, враг стал отступать на предыдущую линию обороны.
    Крик, гул, свист, хлопки, атака. Крик, гул, свист, хлопки, атака.
    Первые десять минут боя для Стужева растянулись в долгие часы. От страха его знобило, руки сперва вообще отказывались слушаться, хотя пока что больше сражались силовики. Разведка лишь оказывала небольшую поддержку стрельбой по сложным мишеням.
    Под ногами хлюпала мягкая земля и еще нечто очень податливое. Сергей догадывался, что это и старался не смотреть вниз. Свежая плоть под ярким солнцем быстро начинала парить, воздух заполнился смрадом внутренностей.
    Когда они перевалили через еще одну линию, Стужева вдруг передернуло. Страх куда-то исчез и ему на смену пришла животная ярость. Сергей почувствовал, как его переполняет желание рвать глотки голыми руками. Ты или тебя, ты или тебя…
    Несколько желтых вспышек блеснуло сквозь пелену пыли, Шашкин сразу понял, что это и заорал:
    – Ложись!
    Большинство успело занять укрытия, а вот коннице во главе с Тулумбасовым повезло меньше – на лошади не спрячешься. Майор успел затормозить, но взрывом подняло каменные осколки и ослепило его скакуна. Животное опешило от боли, попятилось и перестало слушаться. Снова вспышки, короткая пауза. На этот раз взрывная стрела разорвалась прямо под брюхом коня Тулумбасова. Тело майора, как тряпку, подбросило в воздух вместе с остатками лошади, уже без искры оно глухо приземлилось в воронку.
    – Антон! – истошно завопил Трумбашов. – Нет, Незеб, не-ет!
    – Твою мать! – выругался Поверкин. – Не вылезать из укрытий!
    Его голос заглушило еще несколько разрывов.
    – Где этот сраный оракул?! Почему он не выходит сражаться?
    – У врага потерь меньше, – окидывая взглядом поле боя, крикнул Ремнев. – Они целенаправленно отходят!
    Теперь боевое преимущество было у Лиги, лучники давили огнем и не позволяли ни на секунду высунуться из воронок. Паучий склон, как назло, затих.
    – Почему артиллерия молчит? Они что, уснули там? От конницы уже практически ничего не осталось!
    – Похоже, именно поэтому противник отступал. Они дали время своим разобраться с нашей огневой поддержкой. Теперь мы сами по себе.
    Игорь аккуратно выглянул из укрытия, от увиденного у него на лбу непроизвольно выступил холодный пот.
    – Боюсь, что это так. Он здесь.
    – Бинокль, – Ремнев протянул руку Виктору, тот вручил ему прибор.
    Замком выбрал для наблюдения небольшую насыпь, набросал себе на голову земли, чтобы лучше слиться с ландшафтом.
    Алистер уже почти успел забыть сладкое ощущение преимущества. Жажда крови овладела им моментально и теперь он наслаждался каждым убийством, хоть и занимало это у него всего какие-то секунды. Поле брани переполнилось воплями, солдаты один за другим падали в агонии. Эльф победным маршем медленно продвигался вперед, ничто не могло остановить его, любой, кто пытался прорваться вперед, попадал под жернов охраны оракула.
    – Как мы его вытянем из-под стражи? И даже если вытянем, что будем делать дальше? Ему нужны всего мгновения, чтобы убить, – с отчаянием в голосе спросил Цагрин.
    – Наш единственный шанс — это джунгли. Ни один мистик в Сарнауте не может нанести урон жертве, не видя ее. Мы должны попробовать, – Алексей опустил бинокль и обернулся к товарищам.
    – Не видя жертвы… – Поверкина вдруг осенило. – Я знаю, что делать. Мы должны отойти назад.
    – Отступаем! Прикажите всем отступать! – закричал капитан.
    – Почему? Кто приказал? – к нему в укрытие перебрался командир роты солдат.
    – Я приказал!
    – Но…
    – Слушай, ты хочешь, чтобы все твои ребята полегли от рук этого монстра?! Нет? Тогда оттягивай своих назад!
    К счастью Игоря, мотивации хватило на всех. Команду быстро передали остальным и силы Империи стали отходить к джунглям.
    – Что теперь? – к Поверкину обратилось сразу несколько вопросительных взглядов, как только между враждующими сторонами образовалась достаточная дистанция.
    – Ищите сухие листья, ветошь, любой мусор. Как можно больше.
    – Что ты задумал? – позади раздался знакомый голос, Игорь обернулся и увидел перед собой Сечина.
    – Дымовая завеса, товарищ генерал. Поможет скрыть наши войска от оракула хотя бы частично, он потеряет превосходство в дистанции.
    Генерал молча кивнул. В зрительном контакте между ним и капитаном остался незаданный вопрос.
    – Я сейчас воюю на другом фронте, – ответил на него Сечин. – Постараюсь сделать все, чтобы в ход пошел твой план, а не новая порция потерь.

    Топливо было разложено широкой полосой ворохов вдоль линии фронта. Через пару минут вся территория вокруг заполнилась густым серым дымом, имперцы затаились, ожидая атаку противника.
    – Вот это мне уже больше нравится, – облизываясь, шепнул Гриша. – Вот это уже по нашим правилам.
    Пелену дыма разорвало несколько вспышек – лучники попытались обстрелять врага вслепую. Результат был мизерным, если не нулевым. К тому же, взрывы не справились с плотной завесой – места, где поток воздуха рассеял дым, быстро заполнились вновь. Оставалось только ждать, когда лигийцы полезут на рожон.
    Тишину нарушили первые шаги и звон доспехов.
    – Не высовываться, – скомандовал капитан. – Наша цель оракул.
    Раздался звон сомкнувшихся клинков, за ним крики боя. А еще мгновения спустя раздались те самые вопли.
    – Он близко.
    Стужев почувствовал, как волосы на спине и голове становятся дыбом. Руки и колени опять охватила мелкая дрожь, Сергей попытался успокоиться, крепко зажмурившись. Он будто чувствовал присутствие мистика, его прожигающий взгляд. Вопли, еще вопли, все ближе и ближе. В какое-то мгновение вдруг все стихло, и лейтенант слышал теперь только свое учащенное дыхание. Он не заметил, как на самом деле он просто задыхается от страха и ничего не видит перед собой.
    – Сережа! – Стужев чуть не закричал от неожиданности, когда его одернул старшина. – Возьми себя в руки, хлопчик! Слышишь?
    Борис смотрел на него, крепко держа за руку.
    – Слышишь? – повторил Шашкин.
    Сергей пару раз кивнул, дыхание стало успокаиваться, сердце, ходившее ходуном, постепенно пришло в норму. Сглотнув несуществующую слюну, он кивнул.
    – Я в порядке.
    Бой немного поутих, рядом послышались шаги. Диверсанты продолжали сидеть неподвижно и боясь дышать. В дыму нарисовалось несколько силуэтов, один из них ступал особенно медленно, тяжелые полы тихо шелестели по земле.
    – Вы думаете, я не знаю, что вы здесь? – надменно спросил Алистер. – Ваш страх смешался с этим дымом… Ох, постойте-ка, может, сей чад и есть ваш трепет?
    Эльф мерзко засмеялся.
    – Выходите, прекратите бессмысленные страдания. Ваши жалкие мыслишки о том, какой я ублюдок, воняют мне хуже, чем это безобразие, – мистик махнул рукой, разгоняя завесу.
    Внезапно эльф остановился и указал союзникам какое-то направление. Повиновавшись, стража пошла проверить указанное место, оттуда стали доноситься звуки рытья в мусоре.
    – Здесь никого нет!
    Вслед за откликом последовало два глухих удара.
    Ремнев, вытирая кровь с клинков, не постеснялся насмешливо выругаться, зная, что оракул читает его мысли. Все равно этот трюк можно было провернуть всего один раз, дальше эльф догадается, что своими мыслями диверсанты будут обманывать и путать противника, а не указывать ему верное направление.
    – Думайте о чем угодно, только не о своих действиях, – старлей предупредил всех перед боем. – Но о бабах лучше не стоит, а то увлечешься, – он покосился на Стужева.
    Сергей вспомнил эти слова сейчас, немного юмора произвело на него успокаивающее действие. Правда, забивать голову чем-то другим было сложно, поэтому он просто стал перебирать свой запас бранных слов, бросая их в адрес оракула.
    Диверсанты стали незаметно нарезать круги вокруг мистика, постепенно уничтожая его обмелевшую охрану. В отличии от неприятеля, они отлично ориентировались на местности вслепую, оракул не знал даже, что его постепенно утягивают к зарослям.
    – Да как ты смеешь?! – похоже, кто-то из разведчиков угодил в больное место, оскорбив что-то святое.
    Мистик надрывно зарычал и стал бросать наугад астральные диски. С режущим слух свистом они вонзались в землю вокруг, но жертвы каждый раз оказывались слишком далеко. Осознав бессмысленность своих действий, Алистер замер на месте и, глубоко вздохнув, развел руки. Земля мелко ****ожала, на лице эльфа появились морщины от напряжения.
    – Алистер, нет! – успел крикнуть кто-то из его охраны.
    Воздух вокруг мистика дрогнул.
    – В укрытие!
    Гул, вошедший в резонанс с окружающим ландшафтом, заглушил все прочие звуки, от фигуры оракула прошла сильнейшая ментальная волна, снося все на своем пути и рассеивая дымовую завесу. Личной страже мистика досталось больше всего, импульсом большинство оглушило, кого-то лишило сознания, были и погибшие.
    Алистер стоял в полном недоумении посреди поляны в джунглях.
    – Как? Я же…
    – Вот теперь мы будем сражаться на нашей территории, – торжествуя, шепнул Поверкин.
    Скрываясь за деревьями, диверсанты незамедлительно атаковали мистика. От половины болтов Алистер чудесным образом увернулся, другую часть поглотила астральная форма мистика, превращая смертоносные стрелы в прах.
    – Вот тут я ошибся, – припав спиной к широкому дереву, признался Ремнев капитану. – С даром предсказания у него все в порядке. Расстрелять не выйдет.
    – Если так, то и в ближнем бою нас ожидает то же самое. Только там еще и прятаться негде… И нахрапом не возьмем – опять импульсом раскидает, – Игорь вытер подсохшую струйку крови под левым ухом. – Надо что-то выдумывать опять и как можно скорее. Давай, мастер парадоксального мышления, вся надежда на тебя.
    Алексей нервно поиграл скулами, перебирая в голове идеи, но вдруг осекся.
    – Ха! Как я сочиню план, когда у меня нет возможности открыто думать?
    – Иди тогда, играй в отшельника, что я могу сказать, – пожал плечами капитан. – Лес сейчас пустует, там ты вряд ли на кого напорешься. А мы попытаемся его удержать, охраны у него не осталось.
    – Постараюсь побыстрее.
    Игорь выглянул из-за дерева, мистик был занят швырянием дисков по мечущимся в зарослях разведчикам.
    – Сейчас!
    Ремнев сорвался вглубь леса. Убедившись, что замком ушел достаточно далеко, Поверкин вернулся к бою. Пользуясь тем, что оракул отвлекся на других членов группы, Игорь прицелился эльфу в торс и взял немного левее, на упреждение, по направлению его движения. Тетива хлестко щелкнула, отправляя болт в полет, но капитану было интересно вовсе не попадание, он смотрел, что предпримет мистик.
    Алистер не отпрыгивал, не пытался увернуться. Он просто в нужное время встал в нужное место. Туда, где он будет в полной безопасности.
    – Беда… – выдохнул Поверкин, вновь спрятавшись за деревом.
    Рядом остановился Трумбашов, пытаясь перевести дух.
    – Так не пойдет, – задыхаясь, сказал Виктор. – Мы все вместе устанем раньше, чем он один. И, кстати, где Леша?
    – Играет в шахматы.
    – С кем?
    – С ним, – капитан кивнул головой на поляну.
    – Кто выигрывает?
    – Понятия не имею.
    – А мы типа болельщики?
    – Нет, мы типа фигуры.
    – Я в восторге.
    – Я тоже.
    Беготня вокруг разъяренного мистика продлилась еще минут пять, но разведчикам это время показалось вечностью. Любая ошибка или промедление могли стоить жизни. Поверкин надеялся на своего зама, но все равно пробовал загнать оракула в западню. Однако ничто не срабатывало. И, все же, были некоторые плюсы. Похоже, Алистер принял сражение с невидимыми врагами, как вызов, и совсем не торопился, смакуя собственное превосходство.
    Наконец, из джунглей показался Ремнев и капитан облегченно выдохнул.
    – Скучал? – томным голосом спросил его старлей.
    – Действуй, – изнеможенно выдавил Игорь.
    – Мне нужно, чтобы его отвлекли на достаточное количество времени. Так, чтобы я успел к нему подойти.
    – Называй вещи своими именами. На живца. Это слишком опасно, я не хочу никого ставить под удар.
    Алексей пожал плечами:
    – Это единственный выход.
    – Все будет хорошо, дядь Игорь, – дубль старший оказался рядом и все слышал. – Это наша обязанность в отряде.
    Капитан, сцепив зубы, наблюдал, как Андрей подает Жене команду и отсчет. Братья синхронно выскочили из зарослей, бросившись на оракула.
    Алистер, расплываясь в победоносной ухмылке, ударил младшего Стрельцова ментальной волной и закрепил свое внимание на дубле старшем. Андрей поперхнулся воздухом, его рот раскрылся в беззвучном крике – ощущения были сравнимы с тем, как некая рука ухватила его за мозг и рванула куда-то в сторону. Эльф усилил хватку, но внезапно часть его сознания увлекло видение: перед ним, корчась от боли, лежит диверсант, Алистер чувствует сильный удар пониже затылка, оборачивается, но позади никого нет.
    Оракул растерялся. Кто его ударил? Это видение… смерти? Но он не видел своей кончины, а тем более, не видел того, кто его убил. Он посмотрел на недобитого Стрельцова и в следующее мгновение видение стало реальностью. Андрей схватился за голову и заорал, затем последовал удар, но боли Алистер не почувствовал. Он обернулся – позади была пустая поляна. А потом мир вокруг будто свернулся в точку и провалился во тьму.
    Жизнь величайшего мистика оборвал удар в затылок снизу-вверх. Ремнев замер под эльфом в низкой стойке, держа клинок обратным хватом.
    Труп эльфа рухнул на землю, следом попадали запыхавшиеся разведчики.
    – Андрюха! Ответь, ответь мне… – Женя подполз к брату.
    – Я… в порядке… почти, – Стрельцов старший кашлянул кровью, попавшей в горло через носоглотку. – Голова… раскалывается…
    – Ну, нихрена ж себе! – выдохнул Цагрин, – Я такого никогда не видел…
    Ремнев, утерев кровь с клинка, повернулся к капитану и спросил:
    – Что будем делать? Тащить?
    – Не-е-т… – простонал Поверкин. – Ни в коем случае. Эта зараза способна на все, что угодно. И вернуться из Чистилища в любой момент тоже. К тому же у нас скоро будет хвост.
    – Тогда, – Алексей поднялся и подошел к трупу.
    – Стой, – остановил его капитан. – Зови Стужева.
    – Да ну, Игорь… Ты уверен? Парень ведь…
    – Зови Стужева, я сказал!
    Сергей, раскинув руки, лежал на мягкой траве и пытался отдышаться. Бой вымотал его почти до предела. Над ним выросла фигура Ремнева.
    – Уже? – немного жалобно спросил Стужев.
    – Не совсем. Надо кое-что сделать. Иди сюда.
    Старлей подвел его к трупу и кивнул Поверкину.
    – Обнажить оружие, – приказал капитан. Сергей повиновался. – Режь голову.
    Лейтенант нервно сглотнул и посмотрел на мертвого эльфа. Затем присел возле него и занес руку, чтобы выполнить приказ. Лезвие остановилось возле горла.
    – Чего ты медлишь? Быстрее, нам валить надо, – поторопил его Игорь.
    Стужев стиснул зубы и попытался еще раз. Безуспешно.
    – Я… Я не могу… – сухо произнес он.
    Сергею раньше казалось, что сделать это не сложно. По крайней мере, не сложнее, чем убить противника в бою. Но во время драки любые движения, несущие смерть, подталкивало ощущение опасности. Либо ты, либо тебя. И не важно, что стоило отрубить врагу для того, чтобы его победить. А сейчас этот эльф лежит перед ним не то, чтобы безоружный… Он полностью беззащитный. В этот момент Стужев осознал весь смысл того, что Поверкин рассказывал ему о даре Тенсеса. Отправить в Чистилище – непросто. Убить – невероятно сложно.
    Сергей стал всячески себя уговаривать. Во имя Империи, ради защиты тех, кто может пострадать от руки этого чудовища, да, в конце концов, просто потому, что сейчас его друзья чуть было не погибли. Но демон его раздери, все это было недостаточным поводом для того, чтобы совершить этот омерзительный поступок.
    – Стужев! Или ты сейчас режешь голову, или мы возвращаемся в лагерь, где ты пишешь добровольный рапорт об увольнении из имперской армии! – а потом, сменив тон, капитан добавил. – Сережа, режь. Это приказ.
    Сработало. Сергей задержал дыхание и нанес удар. Кровь брызнула ему на лицо, заставив тут же зажмуриться, но это не помогло. Он чувствовал, как теплая вязкая жидкость стекает по переносице и останавливается, впитываясь в маску. Желудок отвратительно сжался, но лейтенант сдержал позыв.
    Еще два удара завершили начатое, и капитан скомандовал отступать.
    Шли всю дорогу молча, группа была мрачнее тучи. Стужев благодарил богов за то, что Поверкин не повесил на него вдобавок обязанность нести голову. По прибытии в часть капитан сразу отпустил Сергея в казарму, попросив у начальства дать ему отдых прежде отчета.
    Стужев до вечера не проронил ни слова, полностью погрузившись в размышления. В нем будто переломилось что-то, будто сделал шаг за дверь из теплого дома на мороз. Вначале невыносимо – аж дух захватывает, но очень быстро привыкнув, невозможно вернуться. Пронизывающий холод, что так будоражит тело, не отпускает и сковывает движения. Вместе с ним – сладчайшее чувство власти, уверенности, дозволенности. Непередаваемое…
    – Все, Серега, хорош валяться! Иди отчет сдавать.
    Голос капитана вырвал Сергея из мыслей в реальность. Опомнившись, Стужев будто проснулся от жуткого кошмара.
    – Чего это я? – спросил он сам у себя. – Надо с подобным завязывать.
    На выходе из казармы разведчик по привычке посмотрелся в зеркало. Его взгляд остановился на собственных глазах и увиденное ему вовсе не понравилось.
    В штабе с бумагами мучить долго не стали, видимо, свои походатайствовали. На выходе Сергея поймал капитан.
    – Все нормально? – Поверкин тормознул лейтенанта за плечо.
    Стужев рефлекторно стряхнул его руку и резко обернулся. После небольшой паузы он, наконец, понял, кто перед ним и извинился:
    – Виноват.
    – Не стоит. Ты как?
    – Относительно, – разведчик пожал плечами. – Чувствую себя странно.
    Капитан молча поманил Сергея за собой. Через десять минут они сидели в модуле Поверкина, а на столе была бутылка водки и небогатая закуска.
    – Ну, что с тобой не так? – спросил Игорь, наполняя стаканы.
    – Не знаю, – Сергей потупил взгляд. – Когда я резал ему голову – было омерзительно. Почему? Не знаю, я же уже многого насмотрелся. Однако меня больше заботит то, что случилось чуть позже. Мне… захотелось еще… До вечера я пытался понять, – он поднял глаза на Поверкина, – должен ли я опасаться подобных желаний?
    Капитан внимательно посмотрел на Стужева.
    – У разных людей ответ на этот вопрос звучит по-разному, Серёжа.
    – А вы как считаете?
    – Все зависит от того, за что воюешь. Вот как ты считаешь, чего ради ты отправляешь в Чистилище лигийцев? Конкретно здесь, на Святых Землях.
    – Ну… – лейтенанта смутил этот вопрос, так как ответ казался очевидным, – потому, что они враги. Потому, что они посягают на нашу Родину, и мы должны защитить ее любой ценой.
    – Немного приторно звучит, не находишь? – капитан насмешливо улыбнулся.
    – Я не знаю, приторно или нет, но мне очень не хочется, чтобы мой отец вкалывал где-нибудь на каторге, а сестру обесчестили.
    – Так немного лучше. Проще и яснее. Перейдем к следующему этапу, – Игорь поднял стакан и, чокнувшись с Сергеем, залпом осушил его. – Значит, ты воюешь ради защиты близких. Цель весьма благая. Из чего и вытекает ответ – жажды крови ты должен бояться. Если тебя поглотит эта страсть, ты из защитника превратишься в уничтожителя. И тогда ты точно проиграешь эту войну. Ты станешь тварью, ничем не лучше той, что разжигает ненависть между людьми. А подобных, к сожалению, хватает и среди нас.
    – В смысле среди нашего взвода? – у Стужева округлились глаза.
    – Нет. За своих ребят я могу поручиться. С самого начала, как только я получил в свое распоряжение взвод, я старался культивировать свои идеи в каждом. Хоть было и трудно, но спустя некоторое время мне удалось убедить даже головорезов в том, что война — не развлечение. Теперь я говорю это и тебе. В любом случае, не мне решать за тебя, но… не позволяй войне себя искалечить. Помни, ради чего ты здесь. Помни, ради кого ты каждый день готов отправить любого в Чистилище или, если это необходимо, на тот свет.
    Сергей почувствовал какое-то странное облегчение. Сродни тому, когда долго искал в темноте ступеньки, боясь оступиться, и тут кто-то зажег свет. Однако так же его не покидало ощущение, что на душе осталось темное пятно.
    – А что будет, если я все-таки сломаюсь?
    – Тогда ты потеряешь все. Себя в первую очередь. И тебе некуда будет вернуться. Если быть точнее – ты не сможешь вернуться.

    ***

    – Так это были вы?
    – Да. На Паучий склон мы опоздали, Лига сработала очень быстро и грамотно, все орудия были выведены из строя еще в самом начале сражения. Я не стал ждать официальных приказов, зная, что вы в самой гуще. Мы прибыли как раз к тому моменту, когда вы устроили дымовую завесу. Зашли к врагу с тыла и некоторое время имели небольшой перевес, так как они не ожидали атаки со спины.
    – Значит это тебе с ребятами мы обязаны своими жизнями… – вздохнул Поверкин, с тоской глядя на Нагиба. – Если бы не вы, наши группы просто смяло под сапогами его стражи.
    – Вроде того… Мы прореживали врага, как могли…
    – Всем встать, – твердо скомандовал капитан, взвод повиновался.
    – Почтим память наших погибших товарищей. Всех, кто отдал жизнь за Родину в этом бою. Минутой молчания отдадим последние почести нашему ушедшему члену семьи. Хруст Хрящевых, ты навсегда останешься в наших сердцах, вечная память…
    Разведчики обнажили головы, приложив береты к сердцам. Кто-то был еще достаточно молод, а кто-то уже был обтесан жизнью и войной с головы до пят. Но каждый из них понимал, сколько жизней намоталось на минутную стрелку в этот момент. Сколько ожидающих глаз у окна наполнятся слезами, при виде скупого бланка похоронки.

    ***

    – Это правда? – голос Трумбашова дрогнул от волнения.
    – Сейчас проверим.
    Разведчики всем взводом направлялись в лазарет, на пороге их встретил неодобрительный взгляд медсестры.
    – Тут вам не приемная! А ну валите, раненым нужен покой!
    – Верочка, мы всего на пять минут, – заверил ее Гриша.
    Сестра раздраженно кивнула головой, закатив глаза.
    Майор Тулумбасов мирно читал книгу, лежа в своей койке. На месте левой ноги пониже колена был хорошо различим провал.
    – Антон! – Виктор сорвался с порога. – Слава Незебу!
    – Живучий, гад! – рассмеялся Поверкин. – Видел бы ты свой полет.
    – Теперь вы точно "плохой танцор", товарищ майор, – заглядывая под одеяло, пошутил Стужев. Можете даже не дергаться под музыку.
    – Ты б не шутил так, Незеб все слышит, – толкнул лейтенанта в бок Ремнев.
    – Тебе смешно, – как-то совсем грустно и по-детски отозвался покалеченный Тулумбасов.
    – Не горюй, – попытался успокоить его капитан. – Я уверен, ты будешь замечательным отцом.
    – Эх, Баян… Столько лет мы вместе…
    – Он ушел с пользой. Пущай твои дети на каждый день рождения вспоминают и благодарят.
    Майор горько усмехнулся.
    – Уеду ведь от вас… Комиссуют.
    – Значит, пришла пора, Антон. Будешь бумажками ворочать и ходить раздавать пинки молодежи. Кто-то же должен это делать. А с колотушкой нынче живут, вполне себе.
    – Я себе ногу красивую сделаю… – немного смущенно сказал майор. – Резную. Я раньше стеснялся сказать, что резьбой по дереву увлекаюсь.
    – Вот видишь… – в глазах Виктора блеснула влага. – Все у тебя будет хорошо. А мы… мы будем скучать.
    – Я тоже.

    ***

    – Так что с Фанфариным?
    – Дам я тебе один совет, капитан. Не суй нос в это дело. Дебри политики не для таких, как ты. Полковник отправился домой, забрав то, за чем приехал. И даже немного сверху.
    Сечин не стал рассказывать Поверкину почему, на самом деле, Фанфарин не участвовал в операции. Не стал говорить, что полковник «как бы» подвернул ногу перед выходом из части. Что он тот еще трус, скрывающийся под личиной амбициозного полководца. Не упомянул, как выписал полковнику необходимую бумагу, а провожая с пристани на корабль, плюнул ему на ботинки и послал открытым текстом.
    – Пусть Павлишин поставит себе очередную галочку и оставит нас в покое еще на полтора года, – злобно проговорил генерал.
    – Звучит так, будто у вас с этим Павлишиным какие-то личные счеты.
    – Не совсем так… – устало ответил Сечин. – Мы учились с ним в военном училище… в одной группе. Мы были в одинаковых условиях, но… я всегда следовал принципам человечности и почти не находил единомышленников. Павлишина все любили и уважали. В первую очередь – преподаватели, начальство. Он во всем был безукоризнен. Я говорю это отнюдь не из зависти. Да и завидовать ему я бы никому не порекомендовал. Теперь мы воюем в интересах одной страны, но находимся по разные стороны баррикад. Вот и все, что тебе стоит знать. Вся прочая мерзость не для твоего чистого сознания. Оставайся таким, капитан, как можно дольше.
    Последний раз редактировалось Awi; 23.03.2015 в 23:46.

  11. #11
    Аватар для csoIV
    Источник знаний csoIV на пути к лучшему
    Регистрация
    30.12.2008
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    3
    Репутация
    10
    Интригует.

  12. #12
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Повесть теперь также можно почитать на сайте журнала "Сумбур". Правки, как мелкие синтаксические, так и заметные изменения целых эпизодов (если вдруг такие будут произведены) могут появиться именно там, так как на форуме возможность редактировать свои сообщения доступна лишь в течении дня. Это сделано также для тех, чьи глаза непривычны к прочтению большого количества текста на темном фоне.

  13. #13
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Глава III

    Часть первая. Трясина повседневности

    Стужев открыл глаза и сладко потянулся. Давно уже ему не удавалось так хорошо выспаться. Повернув голову, Сергей улыбнулся и, приподнявшись, легко поцеловал голубовато-серое плечо. Неспешно одеваясь, лейтенант всё продолжал думать о своем необычайно хорошем самочувствии.
    – Надо практиковать подобное чаще, – подытожил он для себя и отправился к выходу.
    Когда Стужев уже собирался открыть дверь перед собой, она внезапно распахнулась и в проем ввалился задыхающийся Стрельцов младший, спешно запирая её за собой.
    – Ты идиот?! – с порога гаркнул Женя.
    Сергей невозмутимо выгнул одну бровь и щелчком пальца стряхнул пылинку с погона.
    – Я считаю, что половая жизнь между различными расами вещь допустимая. Более того, – он блаженно прикрыл глаза, приподняв подбородок, – я даже не ожидал, что орчиха может быть настолько хороша в постели. И, ты знаешь, они вовсе не грубые, как я себе…
    – Придурок! – перебил его дубль. – Я не об этом! У неё есть брат!
    – Ну, я подозреваю, что у неё и родители есть. И дедушка и… – довольная мина Стужева медленно сползла с его лица. – Брат. В смысле не дома. В смысле…
    – Да, кретин! Он служит в нашей части. И это его хлопотами она работает завскладом.
    Сергей выдержал небольшую паузу, а затем аккуратно спросил:
    – Я надеюсь, он еще не знает о нашем ночном мероприятии?
    – Знаешь, Стужев, если бы ты прилагал хоть какие-то усилия к тому, чтобы вас не было слышно, сейчас бы молва о вашем «мероприятии» была бы на ушах у меньшего количества людей.
    – И где же на данный момент находится тот, кто несёт мне неприятности? – с этим вопросом лейтенант потянул на себя дверь склада, открыв взору улицу.
    Стрельцов посмотрел сначала наружу, потом опять перевёл взгляд на Стужева и указал обеими руками прямо по курсу, будто держа поднос. «Пожалуйте, кушать подано!». Лейтенант посмотрел в указанном направлении – в двадцати метрах от склада стояло несколько солдат и каратель, размахивающий ручищами. Он достаточно эмоционально изображал, что сделает с тем, кто прикоснулся к его сестре. После очередного взмаха граблями, один из солдат указал в сторону склада, отчего Стужев резко захлопнул дверь. Сергей нервно сглотнул, затем вдруг воспрянул от посетившей его мысли:
    – Свалю через запасной выход!
    – Это склад. Здесь нет чёрного хода, – равнодушным тоном подметил Женя.
    – Э… ну ладно, где только наша не пропадала… И там пропадала, и там пропадала, – взгляд лейтенанта начал метаться из стороны в сторону.
    Он ринулся обратно в помещение, Стрельцов последовал за ним.
    – Что ты собираешься делать? – скрестив руки, он наблюдал за тем, как Стужев шарится на полках.
    – Всегда говорил себе, даже если не идешь в бой, носи с собой полевой инструмент… А? А, вот оно! – разведчик достал со стеллажа верёвку, кошку и несколько карабинов. – Это, конечно, не очень похоже на наш альпинистский набор, но, думаю, сойдёт. Учись, пока я жив!
    – Ну-ну.
    Со второй попытки кошка была заброшена на металлические перекладины под потолком ангара и Сергей, соорудив на всякий случай незамысловатую страховку, подтягиваясь, стал подниматься вверх. Однако на половине пути звук выбитой двери заставил лейтенанта дёрнуться, отчего предохраняющий карабин застрял на верёвке, блокируя дальнейшее движение. Стужев, сообразив, что произошло, лишь устало прикрыл глаза рукой:
    – Ай, жёванный крот! Лучше бы так залез… Ненавижу собственные профессиональные привычки…
    – А я сразу хотел сказать, что строительное снаряжение может не подойти, – подал голос Женя. – Но, подумал, что ты мастер-класс покажешь.
    – Отстань! – рявкнул на него Сергей. – Вали лучше за кем-то из наших, чтобы, в случае чего, хотя бы труп отобрали.
    Стрельцов послушался и скрылся за стеллажами. Лейтенант попробовал освободить верёвку от замкнувшего карабина, но безуспешно.
    – Ну и чего ты тут делаешь? – раздалось за спиной.
    Стужев перевернулся навзничь и увидел орка, размерами не уступающего крепкой лошади.
    – Э… тренируюсь, – невозмутимым тоном ответил Сергей и стал раскачиваться взад-вперед, изображая разные пируэты.
    – Тренируешься, значит? Сейчас я устрою тебе… тренировку.
    Орк в два шага оказался под Стужевым и прыгнул, взлетев метра на два. От такого зрелища, учитывая вес доспеха (а братец, кажись, только вернулся из похода, раз не успел переодеться), лейтенант аж поперхнулся. Такими темпами эта зараза точно его достанет рано или поздно. Сергей ещё больше раскачался и ловко изворачивался, заставляя орка прыгать, как разъярённую собаку в попытке достать мясо на верёвке. К тому моменту, как подоспели зрители и спасатели, орка это занятие вконец достало.
    – Ха! Съел? – победоносно крикнул ему вдогонку разведчик.
    – Сука!
    Вместе с ругательством в Сергея полетела металлическая урна весом не менее двадцати килограмм. Увернуться от снаряда, летящего прямо по движению раскачивающейся верёвки, Стужеву не удалось. С оглушительным звоном урна соприкоснулась сначала с телом лейтенанта, затем с полом. Орк ушел восвояси, а все остальные замерли в шоке от произошедшего.
    – Да он его убил… – шепнул кто-то из толпы.
    Через сборище зевак протолкнулся Поверкин и, увидев тело лейтенанта, безжизненно раскачивающееся на верёвке, тихо скомандовал:
    – Лестницу… быстро.
    Как ни удивительно, лестницы на складе не оказалось, а на ее поиск и доставку ушло не менее пятнадцати минут. Когда её уже стали прилаживать, Сергей вдруг очнулся. И первое, что он сказал, было:
    – Кажись, не попал.
    Среди публики пронеслись облегчённые вздохи. Однако Игорь всё же махнул рукой какому-то рядовому, чтобы тот поднялся и помог Стужеву освободиться от верёвки. Лейтенант, вновь извернувшись вверх ногами, осмотрел публику под собой, взглянул на направляющегося к нему солдата.
    – Не-не-не-не! – Сергей замахал на спасателя руками и, качнувшись прочь, выхватил клинок.
    – Серега, ты что, головой двинулся? – Поверкин ошарашено выкатил на Стужева глаза.
    Разведчик, не утруждая себя объяснениями, быстро срезал ненавистный карабин и, подтягиваясь, взмыл под потолок.
    – Дурак, он свалил уже! – крикнул кто-то вдогонку.
    Ответа не последовало. Лишь мелькнули черные ботинки в дыре на крышу.
    Стрельцовы, всё это время внимательно наблюдавшие за представлением, наконец, разразились диким хохотом. Через пару мгновений к ним присоединились новые голоса из толпы.
    – А ну свалили все по своим углам, и чтоб я никого тут не видел! – хохот прервал громогласный крик Поверкина.
    Зрители, всё ещё роняя слёзы и держась за животы, стали расходиться. Капитан задумчиво посмотрел на дыру в кровле и тоже отправился на выход. Оказавшись на улице, Игорь вновь обратил свой взгляд наверх – Сергей сидел на краю крыши, рассматривая часть с высоты птичьего полета.
    – Серега, слезай! Он уже ушел!
    Стужев лишь молча посмотрел на Поверкина, а затем снова уставился вдаль.
    – Я что сказал? А ну марш в казарму! – Игорь демонстративно топнул, подняв небольшое облачко пыли.
    Лейтенант встал и исчез за краем здания. Игорь раздраженно цокнул языком, пошел в обход склада. Очень скоро он обнаружил Сергея на другой стороне крыши, последний, лишь завидев командира, поднялся и опять удалился в другой конец. Поверкин повторил процедуру ещё несколько раз – результат оставался неизменным. Капитан устало вздохнул и поплёлся в казарму за альпинистским набором.
    Поверкин аккуратно высунул голову через дыру в стальной кровле, чтобы Стужев его не заметил прежде времени. Убедившись, что его не видят, капитан поднялся во весь рост и осмотрелся – вид отсюда был прекрасный. Сквозь рваную облачность проглядывали лучи солнца, окрашивая часть в яркие радушные цвета. Со стороны берега веял приятный теплый ветерок, Игорь подставил ему лицо и глубоко вдохнул. Хорошо.
    Стараясь не греметь ботинками о сталь, Поверкин подкрался к Сергею. Разведчик сидел на самом краю крыши, поджав под себя колени и упёршись в них подбородком.
    – Наслаждаешься пейзажем? – Стужев дёрнулся от неожиданности. – Да сиди…
    Капитан устроился рядом, внимательно осматривая Сергея.
    – Ты как? Ничего не сломано?
    Лейтенант отрицательно помотал головой.
    – Может, всё же в лазарет заглянешь?
    – Во что я превращусь, когда медперсонал начнет лечить сплошной синяк на правой стороне моего тела? – скептически подметил Стужев. – Сам подлечусь, зарастет, как на собаке.
    Игорь достал портсигар и извлёк из него пару сигарет.
    – Будешь?
    Сергей молча посмотрел на угощение, благодарно кивнув, принял сигарету. Стужев не курил, но за компанию мог иногда себе позволить.
    Несколько минут они сидели молча, время от времени стряхивая пепел за край кровли и наблюдая, как серые комочки подхватывает потоками воздуха и уносит вдаль.
    – Я одного не могу понять, – Игорь первым прервал молчание, – тебе что, баб мало?
    – Ну... – Сергей тряхнул головой, поправляя густую чёлку. – Как сказать…
    – Да как есть, так и говори.
    – Зачем отказывать, когда…
    – Дают – бери, проще говоря. Ага? – Поверкин посмотрел на Стужева. – Я устал от жалоб на тебя, юбочник ты хренов.
    – Да я же не специально… – Сергей повернулся к капитану.
    Игорь не выдержал и громко рассмеялся:
    – Что, прости?
    – В том смысле… Я не знал, что у неё брат есть. Ты меня не предупредил.
    – Ах, я не предупредил! – развёл руками капитан. – Так откуда же мне было знать, что тебя не только хадаганки интересуют?
    – Да я тогда и сам не знал этого… – признался Стужев.
    Поверкин последний раз затянулся и, потушив бычок, запулил его вглубь крыши.
    – Ну так что теперь, мне информировать тебя еще и по орчихам?
    – Выходит, да…
    – Я надеюсь, насчет восставших нет нужды заводить разговор? – Игорь пристально посмотрел на Сергея.
    – Да ну… Я не по этим делам, – отмахнулся от него Стужев, затем, немного подумав, спросил. – А что? Есть симпатичные?
    Поверкин лишь устало прикрыл глаза рукой.

    ***

    – Давай, не стесняйся, – Ремнёв поманил жестом Сергея. – Нападай.
    Стужев сделал два быстрых шага в сторону противника, дёрнулся влево, изображая выпад, но вдруг резко сменил направление, пытаясь зайти старлею со спины. Алексей вовремя среагировал, уловка не сработала, и клинки лейтенанта выбили яркие искры из металлической поверхности наручей. Ремнёв тут же подсел и нанес два глухих удара Сергею в живот. Последний отступил, резко выдохнув, но сразу же перешел в атаку. На этот раз он попытался достать учителя колющим движением, полагаясь на длину руки и клинка.
    – Хорошо! – похвалил Ремнёв, отпрянув. Лезвие проскочило в сантиметрах от его носа. – Вот это уже что-то! Клинок это…
    – Продолжение руки, – подхватил Сергей, не ослабляя напор.
    Серия молниеносных атак обрушилась на старлея и он стал постепенно отходить назад. Стужев впал в раж и двигался теперь исключительно плавно, пресекая любые попытки противника перейти в наступление.
    – Молодец! – вновь воскликнул Алексей. – А вот этого ты ещё не пробовал.
    Ремнёв пустил два последних удара Сергея по касательной, заставив тем самым его открыться, немного присел, а потом резко прыгнул в направлении оппонента, выставив ноги вперед. В следующее мгновение он, как пружина оттолкнулся от торса Стужева, красивым сальто отлетел на три метра назад и мягко приземлился. Сергей же, в свою очередь, уже лежал на земле в попытках оправиться от удара головой о землю. Алексей еще одним прыжком подскочил к противнику и приставил к его горлу клинок, окончательно присвоив себе победу.
    – Не мутит? – старлей пощелкал пальцами перед носом Стужева.
    – Да нет, вроде… Но приложился крепко…
    – Хороший приём, ага?
    – Ага… – Сергей поднялся, помотал головой и тут же сморщился от боли.
    – Вот чтобы такого не случалось, на будущее – учись группироваться, – Ремнёв еще раз заглянул в глаза лейтенанту. – И, собственно, было бы полезно обучиться самому приему.
    – Что-то мне подсказывает, что он срабатывает не во всех случаях, – Стужев, потирая затылок, рассматривал соседские пары.
    – Ну да, – Ремнёв обратил внимание на группу орков, отрабатывающих выпады. – Тушу побольше таким трюком не свалишь. Мыслишь верно, это хорошо. Однако, настоятельно рекомендую. В любом случае, – Алексей похлопал ученика по плечу, – поработал ты уже очень хорошо. Отойдешь немного, займёмся с тобой тактикой ведения ближнего боя против проныр.
    В груди Сергея вдруг разлилось приятное тепло. Не подавая виду, он отдал честь замкому и, получив разрешение удалиться, побрел в свою казарму. На пути он все же не сдержался и растянулся в улыбке до ушей. Осознание того, что его, наконец, признал Лёша, грело душу и поднимало настроение.
    Глаза лейтенанта вдруг остановились на модуле лазарета. Сергей затормозил, на секунду задумавшись, а затем, мысленно махнув рукой, повернул в медпункт.
    – Привет, – бросил с порога Стужев, опёршись плечом на косяк.
    – И тебе не хворать. Чего припёрся? – медсестра окинула лейтенанта оценивающим взглядом. – На вид ты совершенно здоров.
    – Голова кружится…
    – Ой, не начинай. У меня твои дифирамбы уже в печени, – перебила его девушка.
    – Я серьёзно, – Сергей не сдержал улыбки. – Меня замком головой о земельку приложил.
    – И правильно сделал. От меня-то ты чего хочешь?
    – Лекарство от головной боли… – Стужев подошел к столу, опёрся на него обеими руками, посмотрев на медсестру сверху вниз.
    – О, я поняла, к чему ты клонишь, – сестра вдруг сменила тон на мягкий и доброжелательный. – Ну пойдём… на процедуры.

    ***

    Поверкин еще на подходе к казарме услышал дикий гогот. Слегка нахмурив брови, капитан прислушался – смех действительно раздавался из его барака.
    – Товарищ капитан, в расположении… – подорвался дневальный, но Игорь махнул на него рукой, проходя глубже в казарму.
    – Чегой-то тут творится? – капитан подошел ко взводу, столпившемуся возле одной койки.
    – Дядь Игорь! Хорошо, что ты тоже успел, зырь! – дубль младший обеими руками указал на предмет потех всего взвода.
    Поверкин несколько секунд молча изучал то, что открылось его взгляду. Затем сперва стал растягиваться в улыбке до ушей, а мгновение спустя залился беззвучным смехом, закрыв лицо обеими руками.
    – Ну должно же когда-то было снизойти на тебя страшное возмездие!
    Сергей исподлобья посмотрел на капитана, почесав «израненное самолюбие». На чисто выбритом затылке красовалась яркая надпись зелёнкой – «думаю не этим местом».
    – Ну, хочешь, мы тебе весь затылок замажем, слов тогда не разберешь, – сквозь смех предложил Цагрин.
    – Слушай, – присоединился к нему Шашкин, – а «там» она тоже подписала? Ну, что мол, тут да, тут у меня мозговой центр!
    – Да отвалите уже! – зашипел Стужев. – Животы ещё не надорвали?
    Народ стал расползаться – спать всё же хотелось. Рядом остался только Поверкин.
    – Кажется, ты больше всего переживаешь вовсе не из-за раскрашенного затылка, – Игорь подсел рядом, снова разглядывая надпись.
    – Ты сама проницательность, – уныло буркнул Сергей. – Ленка, похоже, сильно обиделась.
    – То есть, тебя печалит её душевное состояние, а не собственное? – Поверкин удивлённо посмотрел на лейтенанта.
    – Вот чтобы не врать самому себе… хотя бы… Да, распустился я. Последнее время… Но Лена для меня не «очередная» и… – Стужев нахмурился, подбирая слова. – Да обсуждали мы с ней уже сотню раз это! И, вроде как, остановились на том, что её не сильно заботит, что у меня там на стороне. Да и я…
    – Хорош, – тормознул его Игорь. – Ты сейчас несёшь бред пацана, который не в состоянии в себе определиться.
    Лейтенант поджал губы от обиды, но промолчал.
    – Ты реши, что тебе нужно – девушка, ради которой ты будешь себя ограничивать, та самая «не очередная» или сперва как следует нагуляться надобно. Тебе, блин, двадцать шесть лет, а ведёшь себя, как мальчишка допризывного возраста. В этом плане, – капитан поднял указательный палец, поймав совсем обиженный взгляд Стужева. – К твоим профессиональным привычкам у меня претензий нет. Почти.
    Сергей отвернулся в задумчивости. Поверкин помолчал немного, потом, по-дружески толкнув разведчика в плечо, попытался смягчить тон:
    – Серёг, да все я прекрасно понимаю. Здесь война, всем тяжело. Я счастлив, что ты не из числа придурков, снимающих стресс путем вытирания ног о окружающих. Да, есть от тебя своего рода проблемы. Да, порой меня утомляет возня с вами, но это моя работа. Я бы даже сказал, мой долг. Дубли куролесят, головорезы бесконечно в карты играют, за что генерал меня очень неприятно треплет за шкирку, ты вот по бабам… Хорошо хоть вторая группа остепенилась окончательно, – последние слова капитан произнёс с облегчением в голосе. – В данной ситуации прислушайся к моему совету. Не пытайся мешать романтику с прагматизмом. Это отвратительно выглядит со стороны, а в отношении Лены – вообще мерзость. Понимаешь ведь, о чем я?
    – Ага… – вздохнул Стужев.
    – Пойдешь, поговоришь, да обязательно извинишься. Понял?
    – Само собой, – ответил Сергей, поправляя чёлку.
    Игорь проводил взглядом руку лейтенанта, пожевал губами и указал на густую прядь волос, спадающую ему на лицо.
    – А этот ****ский локон я тебе как-нибудь отстригу, чесслово.
    Стужев резко отстранился.
    – Живым не дамся. По уставу прокатывает, под берет прячу и все дела. Так что ничего такого. А женщинам нравится.
    – Вот именно поэтому. Ладно, спи, – Поверкин уже собрался уходить, но вдруг вспомнил. – Ах да, Лёха тебя хвалил. Ну и я присоединяюсь. Завтра поучаствую в твоей тренировке, так что готовься.

    Утром Сергею отчего-то не спалось. Может, из-за грядущей тренировки, которая вызывала у него волнение, подобное тому, что испытывает будущий курсант перед экзаменами. А может, от того, что ещё предстояло зайти к Лене на серьёзный разговор, с предметом которого он даже не определился. Стужев был готов поклясться, что неожиданный рейд на дальние заставы Лиги сейчас бы его даже порадовал, лишь бы все остальные дела получили отсрочку. Не дожидаясь криков дневального, лейтенант выбрался из койки, неспешно оделся и отправился на улицу.
    Следы сумерек уже начали покидать часть, передав ее в объятия серого тумана. Сергей поёжился от холодной утренней влаги, пару раз шмыгнул носом и, прикрыв глаза, глубоко вздохнул. Нужно было отдать должное местной природе – свежий воздух неизменно бодрил, а также ненадолго прогонял лишние мысли из головы.
    Мир вокруг вдруг стал окрашиваться в тёплые рыжеватые тона, извещая о появлении солнца. Вместе с первыми рассветными лучами запела труба, по территории понеслись приглушенные крики из модулей, через мгновения перерастая в гул пробудившихся военных. Часть оживала, наполнялась движением, повседневными заботами, командным голосом начальства и топотом сапог.
    Сергей принялся за разминку. Отжимаясь, он попутно следил за происходящим вокруг. Вот рота солдат вышла на утреннюю пробежку, чуть дальше каратели портят манекены – бегать их не заставишь, да и не требуется им подобное, эти груды мышц и так в постоянном движении. В модуль лазарета неторопливо подтягиваются сёстры, навстречу им выходит сонная Лена с ночной смены. Проходя мимо казарм разведчиков, она прячет взгляд и изображает заинтересованность в серой стене модуля напротив. Откуда-то издали слышен надрывный крик комиссара. Туман постепенно рассеивается, опадая росой на землю, утренняя серость плавно перетекает в яркие освещённые тона. Из казармы позади, зевая и потягиваясь, выбирается и его взвод.
    – О, Серёга, молодец! – одобрил Поверкин, приблизившись. – Давно встал?
    – С полчаса… Игорь, слушай… – Сергей замялся, так и не продолжив.
    – Ну? – не отвлекаясь от разминки переспросил Поверкин.
    – Чего-то я расклеился, – признался, наконец, Стужев. – Вроде бы все и нормально, да только… – лейтенант тяжело вздохнул, прикрыв глаза. – Сам не знаю.
    – Не переживай, это не у одного тебя.
    – Серьезно? – удивился Сергей. – А в честь чего?
    – Мы когда последний раз в рейд выходили?
    – Позавчера.
    – Чего мы там видели?
    – Кусты.
    – А ещё?
    – Ещё кусты, – Стужев невольно улыбнулся.
    – Правильно. Тягомотина пошла, Серега, – капитан поморщился, осматривая часть. – Ладно бы, нам давали отдохнуть в честь затишья, но нет, разведка на то и разведка…
    – К тому же, с провиантом проблемы не на одну недельку, как сулили, – к разговору присоединился Шашкин. – Кажись, это дело затянется.
    – Откуда знаешь?
    – Головорезы разнюхали. Их заботы о своих животах тревожат в первую очередь.
    – Игорь, а сходи к генералу, выпытай у него чего стряслось, м? – попросил Ремнёв.
    – Я вам что, мальчик на побегушках? – возмутился капитан. – Тем более, у Сечина не приемное бюро. И что изменится, если вы узнаете, что жратвы не будет, как и не было? Полегчает?
    – Да чего ты завёлся? – попытался успокоить его замком. – Могли бы сами к генералу в кабинет, как к себе в казарму, завалиться с дружеским «здрасте», даже и не подумали бы тебя напрягать. А неизвестность на душе камнем висит. Разузнай, а?
    – Ладно… – устало протянул Поверкин. – Схожу, но позже. Серёга, ты готов?
    Стужев отвлекся от махов ногами, удивлённо уставившись на капитана.
    ¬– Что, уже?
    – А когда тебя в очередной раз по тревоге ночью подымут, такой же вопрос задашь? – ухмыльнулся Ремнев. – Диверсант должен быть всегда готов!
    – Да я думал, вам сейчас некогда будет со мной возиться…
    – Хватит паясничать, доставай оружие. Мы с реквизитом или без? – старлей обратился к капитану.
    – Не, Лёшь, без выпендрёжа. Не умеешь ты сетью размахивать, смирись уже. Дубли, ко мне!
    Братья, услышав, что их зовут, отвлеклись от разминки, плавно перетекшей в валяние дурака, и поспешили к Поверкину.
    – Да, дядь Игорь?
    – Серёгу хотите помучать? – Стрельцовы закивали головами. – Будете гибберлингов изображать, третьим Лёша встанет.
    – Э-э-э… – протянул Сергей в недоумении. – Они же раз в пять здоровее.
    – Суть данного поединка будет в другом. Ты должен научиться следить за каждым.
    Без какой-либо команды Женя вдруг подскочил к Стужеву сзади, отвесил ему пинок, затем, немного изменив вектор движения, стянул ему берет на лицо. Когда Сергей смахнул помеху с глаз – сразу же получил удар от Ремнёва запястьем в подбородок. Челюсть отозвалась резкой болью, зубы звонко стукнули друг о друга, а в глаза ударил сноп искр. Лейтенант оправился быстро, но этого было недостаточно – Стрельцов старший ухватил его за освободившуюся от берета чёлку и со всей силы дёрнул вниз, отправив Сергея лицом в землю.
    – Под берет прячу и все дела… – издевательским тоном напомнил капитан.
    Надрывно скрипя зубами, Стужев перекатился на спину и рывком поднялся на ноги. В глазах блеснула злоба, взгляд заметался, вычисляя местонахождение противников. Андрей с левого фланга, Ремнёв перед ним, младшего дубля не видно. Сзади кто-то тихо шаркнул, Сергей, положившись на слух и интуицию молниеносно ушел вправо, стараясь одновременно повернуться к врагу и не потерять из виду других двух оппонентов. Евгений, промахнувшись, попытался остановиться, но Стужев толкнул его в спину, усиливая действие инерции. Стрельцов споткнулся, Сергей предпринял попытку окончательно уложить его, но последнего вовремя прикрыли союзники. Лейтенант получил удар под колено от Алексея, правая нога подкосилась. Старший дубль довершил начатое, потянув противника за ворот на себя. Стужев второй раз полетел носом в землю, но теперь успел сгруппироваться, подставив локти.
    – Меняйтесь! – скомандовал Поверкин. – Лёша, Андрей, отходите. Гриша, Боря – в круг.
    Шашкин с Цагриным приняли эстафету и без пауз взялись за лейтенанта. Дождавшись, когда Сергей поднимет глаза, Григорий пнул сухой грунт, отправив облако пыли и песка ему в лицо. Старшина прыгнул на противника сверху, заламывая одну руку. Стужев попытался вывернулся, Борис сразу же применил болевой. Шумно выдохнув от боли, Сергей хлопнул ладонью по земле.
    – Я думал, ты ещё успеешь вторую пару утомить. Отпускай, рука ему ещё понадобится, – махнул Игорь.
    Шашкин слез с лейтенанта, тот, продолжая отплёвываться, сел на колени. Из покрасневших глаз обильно текли слёзы, Сергей учащенно моргал, стараясь прогнать остатки пыли.
    – Ошибка?
    – Повалят на землю – считай, проиграл, – Стужев процитировал капитана.
    – Запомнил, хвалю. Но ответ не верный. Ещё идеи есть?
    – Никак нет.
    – Суть этой тренировки не в драке. Ты должен научиться держать их на виду. Сейчас тебе следовало уходить от атак. Готов повторить?
    Сергей крепко зажмурился, затем последние несколько раз моргнул и поднялся на ноги.
    – Думаю, да.
    – Поехали.
    Стужев, недолго думая, отскочил назад, увеличив тем самым дистанцию.
    – Не увлекайся, – покачал головой Поверкин. – В джунглях такой возможности может не быть.
    «Гибберлинги» опять разделились и пошли в атаку с разных сторон. Первым к Сергею двинулся Цагрин, Стужев стал уходить от удара, но противник вдруг остановился на полпути, а вместо него атаковал младший дубль. На сей раз лейтенант не пытался блокировать или контратаковать и скользящим движением пустил удар противника по касательной. Отсчитав в голове мгновения, необходимые Стрельцову на то, чтобы вернуться на исходную, Сергей рванул на двух других оппонентов. Те приготовились к защите, но Стужев просто проскочил мимо, и в момент, когда все трое были готовы к новому ходу, он держал каждого в поле зрения. Шашкин вновь стал обходить его, Сергей ушел в противоположную сторону, удерживая всю тройку в секторе обзора. Одновременно с этим манёвром ему удалось успешно увернуться от цепких рук Цагрина и выпада Жени.
    – Довольно. Быстро суть уловил, стоило только дать небольшую подсказку, – капитан растянулся в довольной улыбке. – Теперь только практика.
    – Молодцом, – Шашкин хлопнул лейтенанта по плечу.
    – А мы… на завтрак опоздали… – наигранно всхлипнул Женя.
    – Как будто там еду давали, – скептически бросил Ремнёв. – Меня уже от галет воротит, если честно.
    – Отставить панику! – капитан поднял руку, возвращая себе внимание. – Все просчитано. Вас, я смотрю, нисколько не смутил тот факт, что головорезов на зарядке не было?
    – Я хотел спросить, но тут дело поинтересней было, – дубль старший кивнул в сторону Стужева. – Ну так где они?
    – Сервируют нам стол, – Игорь посмотрел на часы. – По идее, уже все должно быть готово. Пошли.
    Стол был накрыт в бытовке, что сразу смутило Сергея. Лейтенант с неподдельной болью в глазах наблюдал, как с тарелки в неосторожных руках Клина капает жир, оставляя сальные пятна по всей комнате. Убить в себе трепетное отношение к чистоте за всё время службы на Святых Землях Стужев не смог, только лишь слегка погасить. С лёгким бардаком и запахом в казарме Сергей смирился и даже постепенно свыкся. Но место, где приводилась в порядок форма и не только просто обязано было блистать. И теперь это святилище порядка и эстетики варварски оскверняли.
    – Не куксись, мы тебе поможем прибраться, обещаю, – успокоил Алексей Стужева, когда заметил, как тот поник. – Ешь давай. В большой семье клювом не щёлкают!
    – Хороша кабанина! – похвалил Цагрин, отрезая очередной кусок от туши. – А с фруктами голяк?
    – Ага, – отозвался Нагиб, – фрукты не бегают, так что вокруг части на километр все ободрано. А далеко идти у нас не было времени.
    – Значит, если пойдём на дальние заставы – набивать полные карманы, это приказ, – скомандовал Поверкин.
    – А чего мы, как воры какие, прячемся? – опять смутился Стужев. – Почему не за модулем, как обычно?
    – Уж точно не из скупости, – мягко улыбнулся Борис. – А лишь оттого, что набегут. Люди, когда голодные, про приличия, как таковые, напрочь забывают. Наши ребята, – он качнул головой в сторону орков, – не просто пошли в джунгли и взяли кабана, а, думаю, изрядно попотели.
    – Как прокормить всю часть, – присоединился к объяснениям Ремнёв, – должен думать генерал или штаб. А как прокормить свой взвод, должен думать сам взвод. Так что, считай, сейчас каждый за себя.
    – Согласен, вопросов больше нет.
    Здоровая туша быстро превратилась в кучку обглоданных костей. Взвод прибрался в бытовке и разбрёлся по своим делам. Ремнёв с Шашкиным, как и обещали, остались помочь Стужеву привести комнату в исходное состояние.
    – Закончили? – капитан снова заглянул в бытовку. – Леша, Боря, идите поспите, я договорился.
    – А я? – Сергей сделал бровки домиком.
    – А ты тоже ночью дежурил? – лейтенант отрицательно помотал головой. – С какого рожна тогда примазываешься? Кстати, ты еще не сделал все запланированное на сегодня.
    Стужев вопросительно посмотрел на Поверкина.
    – К Лене дуй, склеротик, – капитан пригрозил ему кулаком. – И чтобы ни твоей, ни её кислой мины я больше не видел. И сопливых историй с детской присыпкой не слышал тоже. Через два часа здесь в полной готовности к продолжению тренировок.
    Сергей лениво скривился – сейчас выяснять отношения ему совсем не хотелось. Однако проявить послушание всё равно придётся рано или поздно.
    – Она спит сейчас. Разозлится ещё больше, да и нехорошо это – с ночной смены будить.
    – Даже не пытайся меня переубедить. Если сейчас не пойдёшь – отъем тебе кусок головы чтением нравоучительных лекций. Отчитаешься по прибытии.

    Через два часа, как приказал капитан, Сергей вернулся. Он заглянул в канцелярскую – Поверкин был на месте.
    – Ну что? – не поднимая глаз, спросил Игорь, когда Стужев появился на пороге.
    – Что… Сказала выбирай – либо наши отношения развиваются, ну там, налево ни-ни, свадебки, пелёнки, либо дуй к демонам…
    – А ты?
    – Высказал мнение по поводу того, что нашлёпка в паспорте лишь портит малину. И какие могут быть дети, если я боевой офицер разведки.
    – Ясно. Рад, что все закончилось, – Поверкин поставил точку в отчёте и аккуратно уложил его в папку с остальными бумагами.
    Стужев промолчал, но наградил капитана взглядом, в котором можно было прочитать обиду, возмущение и обвинение одновременно.
    – Сережа, – начал было Игорь.
    – Не начинай! – перебил его Стужев. – Когда ты делаешь такой тон… Короче, я не готов сейчас к ещё одной порции нравоучений, у меня и так мозги поплывшие после общения с Леной. И, между прочим, это моя личная жизнь. К тому же, что за неприятие отношений? Как будто у тебя самого девушки нет.
    – Встать, – резко скомандовал капитан. – Такой тон вам по нраву, товарищ лейтенант?
    Сергей подорвался с табурета, скрипнув зубами от осознания того, что его в очередной раз занесло.
    – Придётся провести разъяснительную беседу про отличие походно-полковых загулов от военно-полевых романов. Отношения, – Поверкин сильно акцентировал это слово, – приучают человека к отвётственности, вырабатывают в нем сдержанность, умение решать конфликты. А твои гуляния на все стороны превращают тебя в раздёрганную тряпку. Ты, как паскудник, везде успел, напакостил и был таков. А тут тебе любви и романтики подавай, но чем-то жертвовать, а именно своей свободой, ты ради этого не готов. Отшила, говоришь. Да я бы, на её месте, за такое мерзкое поведение по отношению к себе укоротил бы тебе некоторые запчасти. И ещё, не льсти себе мыслью о том, что меня сильно волнует твоя личная жизнь – здесь ты круто ошибаешься. Меня заботит только одно – твое психическое состояние, из которого формируется боевой потенциал. Мне не приносят ни капли удовольствия твоя кислая мина и общая несобранность. Твой ум должен быть чист и свеж, точно также, как и тело – на поле боя это стоит жизни. И… – капитан знал, что этим он попадёт точно в болевую точку Сергею, – не только твоей, но и окружающих.
    Стужева еще в начале этой беседы посетило желание забиться в какой-нибудь тёмный тёплый угол, где его никто не будет трогать хотя бы в течении часа, и сейчас оно усилилось в стократ.
    – Игорь, а можно я пойду, переварю все сказанное в течении получаса… В одиночестве... У себя на койке?
    – Стужев, ты разве не понял, что тебе удалось всерьёз меня разозлить?
    – Я больше так не буду, – Сергей виновато шаркнул ногой.
    – Что за внеуставное общение?
    – Виноват, товарищ капитан. Больше не повторится.
    – Сам себя не обманывай. Иди, буди Леху с Борей и остальных собирай.

    Перед тем, как стать в круг, Стужев аккуратно заплёл челку кожаным обрезком в остальную массу волос и только потом надел берет. Капитан, наблюдая за этим действом, лишь устало покачал головой.
    – Дуракам закон не писан… – совсем тихо подытожил для себя Поверкин. – Делитесь: Гриша, Женя и Андрей против Лёши.
    – А я? – удивился Стужев.
    – Ты сейчас внимательно наблюдаешь за «пронырами» и стараешься понять, как они работают в тройке. Потом будешь пытаться повторить.
    Сергей смотрел за поединком, но уловить суть с первого раза ему не удалось. Со стороны бой ничем не отличался от того, что он видел, будучи их противником. Игорь, глядя на Стужева, сообразил, что лейтенант не видит разницы.
    – Ладно, Серёга. Проще будет тебе на практике объяснить.
    Стужев занял место среди «гибберлингов». Цагрин и Ремнёв покинули круг, оппонентом встал Поверкин.
    – Я специально поставил тебя вместе с дублями, – пояснил капитан, – они лучше любого из нас работают в паре, многие их неполной гибберлингской тройкой называют. Держись пока за их спинами и пробуй поймать общее настроение и темп. Ты удивишься, насколько это отличается от привычного боя в одиночку.
    Капитан пошёл в атаку, дубли брызнули в стороны, сразу же плавно обволакивая Поверкина с двух сторон. Выпад, уход в сторону, удар, снова уход – с переменной успешностью атаки дублей достигали Игоря, постепенно выбивая его из колеи. Сергей, наконец, начал замечать, что Стрельцовы не только слаженно работают, но и очень живо общаются между собой. Зная, как сражается капитан в рукопашной, было очень удивительно наблюдать, как он постепенно сдает позиции противникам.
    – Теперь попробуй влиться, – Игорь махнул Стужеву.
    Лейтенант попытался работать подобно дублям, но ничего не вышло. Через десять секунд капитан сидел верхом на младшем Стрельцове, одновременно удерживая Сергея в болевом захвате, старший дубль жевал грунт немного в стороне. Указывало это лишь на одно – Стужев в поединке дублям лишь мешал.
    – Не верно. Мыслишь ты не верно, – вмешался Ремнёв. – Ты думаешь, что работаешь в команде, как мы это обычно делаем, сталкиваясь с врагом джунглях. Но сейчас ты не диверсант, ты проныра. Ты должен почувствовать себя одним целым с дублями. Чтобы победить своего врага, важно научиться думать, как враг, иначе ему будет очень просто тебя одурачить.
    – С первого раза не выйдет, Лёха, не старайся. Некоторые из присутствующих смогли понять суть только в бою с реальными пронырами. Так что это нормально, Сереж, не вздумай переживать.
    – Ты руку-то отпусти… – простонал Сергей.
    – Гибберлинги не сильнее хадаганцев, у них есть множество минусов, – начал капитан, вставая с дубля. – Было бы иначе – мелюзга охотилась бы на нас ежедневно. Кровавые драки – удел других специальностей, у разведчика задачи иные, но это не значит, что ты не должен уметь за себя постоять. Таких проблем только у головорезов нет, у них умение убивать стоит выше навыка добывать информацию. У нас иначе, но данные разведки еще и необходимо уметь защитить. Не откладывай в долгий ящик, – Поверкин посмотрел на Сергея, – комбинируй тренировки, старайся больше наблюдать. Когда-нибудь упорные старания спасут тебе жизнь.
    – Ты же сам как-то говорил мне, – напомнил Стужев, разминая ноющую от боли руку, – что одиночка всегда сильнее группы. Поскольку имеет большую свободу маневра.
    – Да, говорил. Надеюсь, ты запомнил, что я сказал тебе после – это работает лишь в том случае, если группа не подготовлена специально для ведения совместных действий. А гибберлинги даже больше, чем группа или команда. Они работают подобно пальцам на одной руке, и слаженность превращает эти пальцы в единый кулак.
    – Так их же трое, – разглядывая пыльную пятерню, пошутил Женя. – Стремный кулак получается.
    – Хочешь, могу и тебе трехпалые ручки сделать.
    Стрельцов младший растянулся в улыбке, но руку за спину все же спрятал.
    – Кажется, начинаю понимать, – отозвался Стужев.
    – Да нет, Серёжа. Понимать ты их начнешь, когда перестанешь видеть в них отдельные пальцы, а увидишь руку. Когда сам попытаешься действовать хоть немного похоже.

    ***

    – Вот наша работа на завтра, – капитан положил бумаги на стол, закуривая сигарету. Сергей зыркнул на него исподлобья. – Холодно, не пойду на улицу курить, товарищ бытовщик.
    – Нифига там не холодно, тебе просто лень, – обиженно процедил Стужев.
    – Пока тебя тут не было, такое чудо, как «курить на улице», вообще не существовало.
    – Я только за бытовку просил. На казарму это не распространяется.
    Игорь осторожно притушил початую самокрутку и положил её обратно в портсигар.
    – Доволен?
    – Да, – лейтенант мило улыбнулся. – Только я до сих пор не понимаю, почему ты сводку мне демонстрируешь.
    – Потому, что ты идёшь один. Мы будем заняты другими делами.
    Сергей удивился, сразу появилось несколько вопросов. Размышляя о их целесообразности и о том, какой задать первым, Стужев почесал кончик носа. Капитан хрюкнул от смеха.
    – Ты чего?
    – На руки свои посмотри, – посмеиваясь, сказал Поверкин.
    Лейтенант опустил глаза – пальцы его были изрядно вымазаны в гуталине.
    – Ой…
    – Камуфлировать морду завтра будешь. Перед выходом. Подробности в документации, – капитан изменился в лице, став серьезным. – Не дрейфь, я в тебе уверен.

    ***

    То, что Игорь полагался на Стужева, грело душу и приносило уверенности в себе. Однако, работать без группы было непривычно и волнительно. Задача перед ним стояла несложная, по словам Шашкина, больше скучная: лейтенанту предстояло целый день просидеть в укрытии, наблюдая за вражеским лагерем.
    Первые три часа прошли спокойно, в станице стояла тишина, лигийцы отдыхали и занимались мирной деятельностью, пару раз проходили конвои: численность воинов и наличие груза Сергей записал. «Ничего необычного» – хмыкнул про себя Стужев. – «Скорей бы уже в часть вернуться».
    Еще спустя полчаса диверсант почувствовал, что его сильно тянет ко сну. Сергей мысленно ругнулся на скучность задания, ничто другое не могло нагнать дремоту, ведь он специально как следует выспался. Пытаясь прогнать сонливость, лейтенант несколько раз моргнул и тряхнул головой – вроде помогло. Боковое зрение уловило нечто необычно яркое, разведчик присмотрелся, прищурив глаза – по лагерю свободно разгуливала огромная рыжая гидра.
    От увиденного Стужев слегка сконфузился. Гидра скрылась из виду за высоким забором, а в станице продолжало царить спокойствие. Лейтенант отбросил дурные догадки на счет того, что лигийцы научились приручать местную крупную фауну и присмотрелся вновь. Тишина. Спустя несколько секунд гидра с необычно ярким окрасом покинула список того, что могло удивить Сергея, так как его взору открылась еще более странная картина. Несколько ратников, глупо улыбаясь, залезли на забор. Воины удивительно легко балансировали на остриях частокола, особенно, если принимать в расчёт вес их доспехов. А от того, что произошло дальше, у Стужева отвисла челюсть. Один из лигийцев присел, расправив руки подобно крыльям, и… полетел.
    Лейтенант незамедлительно влепил сам себе пощёчину. В глазах мелькнуло, и Сергей ощутил себя лежащим на земле. Над ним стоял Поверкин с глубоким разочарованием и укором в глазах.
    – Эх ты… Я… я так на тебя рассчитывал! Хотел дать тебе шанс показать себя! А ты…
    Стужева как ошпарило. Он резко подорвался, со всей дури влетев лбом во что-то так, отчего в голове на мгновение померкло и заискрило. Открыв глаза, он понял, что это коряга, под которой он все это время лежал. Игоря рядом не было. Правая лопатка неистово зудела, диверсант потянулся почесать её и нащупал нечто круглое и твёрдое.
    – Ах ты скотина… – протянул Сергей, разглядывая небольшого жучка в своей руке.
    Сонный жук смотрел на лейтенанта грустными фасеточными глазками, шевеля крохотным хоботком.
    – И не накажешь ведь… – ухмыльнулся Стужев.
    Выглядел этот вид кровопийц действительно слишком мило, чтобы придавить его, как назойливую муху. А для диверсанта иссиня-черный жучок еще и нес в себе много пользы. Секрет, выделяемый им перед трапезой, валил с ног не хуже, чем отвар зюзника и валерианы. Местные разведчики неслабо экономили время и деньги, используя его вместо трав при изготовлении сонных стрел и болтов.
    – Будет у наших питомцев новый друг, – лейтенант извлёк из подсумка специальную склянку и усадил в неё жука.
    Затем глянул на часы и облегчённо выдохнул – вырубило его всего на полчаса. Хотя, даже за такое время в лагере могло произойти то, ради чего Сергей собирался сидеть здесь весь день. Правда, он совсем не знал, чем это должно быть.
    Всё последующее время Стужев провёл, не сводя глаз с лагеря и не переставая молиться Незебу. Тем не менее, ничего не происходило и под конец своего задания лейтенант разволновался не на шутку, решив, что ключевой момент он таки прозевал, находясь в бреду. Стрелки часов указали на семь вечера и на то, что Сергею пора отчаливать.
    По пути в часть Стужев простился сперва со званием, потом с дружбой и признанием во взводе, а на подходе к периметру уже и с жизнью. Вот он штаб – там его ждут с отчётом. Лейтенант добрался до нужной комнаты и приготовился к неизбежному.
    – О, Серега, наконец-то! – на пороге его встретил капитан. – Ну? Как оно?
    – Я… мне не о чем доложить, у меня только записи о…
    Сергей не успел договорить, так как в разговор встрял Ремнёв:
    – Не мудрено-с, все веселье головорезам досталось. До тебя просто не добрались.
    – То есть, я зря там сидел все это время?
    – По губам за такие слова, – одёрнул лейтенанта Поверкин. – Ты являл собой подстраховку. Только это порой и спасает ситуацию.
    – Тогда я должен буду тебе коё в чем признаться, Игорь.
    – Я слушаю.
    – В казарме.
    В модуле Поверкин пригласил Сергея к себе, в канцелярскую.
    – Меня вырубило на задании, – отрешённо произнес Стужев.
    – Ты что, не спал ночью, как я тебе советовал?
    – Спал. Меня сонный жук укусил, я свалился, – Сергей глянул на капитана, у того был очень встревоженный вид. – Но всего лишь на полчаса…
    – Жук?
    – Да… я его...
    – Задавил?
    – Нет, вот он, – Стужев достал склянку с пойманным насекомым.
    – Фу-у-ух, – облегченно выдохнул Игорь. – Я уж думал, у тебя ума не хватило.
    – Обижаешь… А чего ты так? Мы же наловили на прошлой неделе с десяток.
    – Та я дендрарий опрокинул… Только помалкивай об этом, пожалуйста.
    – Понятно, – все ещё с опаской в голосе протянул лейтенант. – А то, что я вырубился на задании, тебя не смущает?
    – Поскольку фатальных последствий это не повлекло – нет. Тебе урок на будущее, ты ведь, небось, почувствовал, как он тебя цапнул, но должного внимания не уделил, правду говорю?
    – Сейчас уже трудно вспомнить.
    – Но струхнул ты, надо понимать, довольно крепко?
    – Есть такое.
    – Значит, запомнишь навсегда. У меня поводов для беспокойства нет, но и похвалы ты не заслужил. Свободен.
    Если бы у Сергея были уши, как у овчарки, сейчас бы они поникли, очень чётко указывая на его настроение после разговора с капитаном. Внешне было незаметно, но Стужев очень глубоко в душе обладал тонкими ранимыми чувствами, особенно, если речь шла об отношении со стороны неравнодушных ему людей. А по недовольной мине Поверкина было понятно, что он думает о лейтенанте. Не фатально, но обидно. «Первый блин всегда комом» – подумал про себя Сергей.

    ***

    После не самого удачного дебюта Сергея в выполнении сольных заданий, Поверкин, будто издеваясь, стал подбрасывать такие же снова и снова. Стужеву было, как ясный день, понятно, что это какая-то метода капитана, помогающая натаскать некоторые его отстающие навыки. Сначала было непривычно – уж сильно Сергей сроднился с командой. Но спустя некоторое время лейтенант привык настраиваться на соответствующие условия. А потом случилось то, чего так ждал Игорь.
    Сергей раскрыл свой главный талант и занял в группе Поверкина место полноправного члена команды, а не простой боевой единицы. Никто во взводе не обладал настолько обостренной интуицией, как лейтенант. Именно одиночные задания помогли Стужеву научиться прислушиваться к этому чувству и принимать правильные решения. И этим своим умением лейтенант довершил состав диверсионной группы, как ювелир полирует готовое изделие.

  14. #14
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Примечание:
    Часть еще не закончена, катастрофически не хватает времени. Надеюсь, к зиме ситуация изменится.

    Часть вторая – Вдали от привычного


    – Лейтенант Стужев, на выход, – объявил адъютант.
    Сергей удивлённо приподнял брови, но покорно последовал за капитаном.
    – Если что, это не я, – пошутил лейтенант, следуя за адъютантом.
    Последний бросил на Сергея косой взгляд через плечо.
    – Виноват, – извинился Стужев. – И все же, могу я узнать, что…
    – Генерал тебя вызывает.
    Разведчик втянул губы и испуганно вытаращил глаза.
    – Ага. Пришел приказ линчевать тебя, а что останется – отправить посылкой домой.
    Сергей оторопел, на лбу проступили капельки пота, боясь вдохнуть, лейтенант нервно сглотнул. Капитан выдержал еще небольшую паузу и только потом рассмеялся.
    – Тебе же нравится шутить направо и налево? Я вот тоже, решил брать пример.
    – Таким не шутят… – выдавил из себя Стужев. – Вот прям чувствую, как на голове седых волос добавилось. Теперь серьезно – почему генерал хочет меня видеть?
    – Честно? Понятия не имею, – пожал плечами адъютант. – Дорогу до штаба не забыл с перепугу?
    – Никак нет.
    – Ну, иди тогда. Мне в другую сторону.
    Стужев прибавил ходу – злить начальство он давно разучился. Перед кабинетом Сечина Сергей как следует отряхнулся, помассировал лицо, чтобы хоть немного снять отечность от недосыпа, довел до блеска ботинки ковриком для обуви, похрустел суставами, тихонько прокашлялся и только тогда постучал в дверь.
    – Вызывали?
    – Да-да. Заходи, – одобрительно махнул генерал. – Посиди минутку, – Сечин вернулся к просмотру бумаг. – А адъютант мой не с тобой?
    – Он говорил, что еще по каким-то поручениям пошел.
    – А, ну да. Старый я склеротик, забыл документы ему отдать, лишний раз парня гонять...
    Генерал аккуратно уложил бумаги в папку, обратив свой взгляд на Стужева.
    – Теперь о тебе. Мне нужен человек для особого рода поручений. До недавнего времени у меня работал такой, но сейчас его перевели и на этом посту я вижу твою кандидатуру. Как ты смотришь на такое предложение?
    – А немного подробностей? И почему именно я?
    – Потому, что ты имеешь способности к работе в одиночку. И опыт соответствующий. Что касательно поручений – тебе часто придется покидать Асээ-Тэпх.
    «Посыльный, что ли?» – подумал про себя Сергей, нахмурившись.
    – О, не переживай, – успокоил генерал, прочитав его эмоции, – работа весьма интересная.
    – А как же моя группа? – погрустнев, спросил Стужев.
    – Ты будешь, как и раньше, нести службу в составе своего взвода. Но, когда мне будет необходима твоя помощь, я буду освобождать тебя от непосредственных обязанностей. Это не так часто, как ты мог бы подумать. Так что, как считаешь, сможешь?
    – Вполне, – кивнул Сергей.
    – Отлично. Можешь идти.
    – Разрешите вопрос? – вставая, спросил Стужев.
    – Да?
    – А как капитан Поверкин отнесся к этому? Вы же изначально с ним согласовывали?
    Сечин ухмыльнулся.
    – Шибко вы умный, товарищ диверсант. Поверкин... – генерал закатил глаза, – упирался. Жадный он до своих кадров.
    – Понял.

    ***

    Жизнь в части потянулась невыносимая – кормили ужасно, в рейды гоняли, не давая продохнуть. Связано это было с какой-то разнарядкой сверху, видимо, в столице вину за разбитые корабли с провизией столкнули на саботаж со стороны противника. Хотя из уст интендантов, лично находившихся на месте событий, исходила несколько иная информация. Последние три недели привычный маршрут снабженцев перекрыло сильными астральными штормами, благо, погубившими всего одно судно в самом начале. Обходные пути, на данный момент, являлись плохо изученными, отчего пускать новую линию снабжения начальство дрейфило. Признаться в этом, ясное дело, они не могли, уж больно неловко. Но соорудить фальшивую официальную версию ради собственной репутации – в порядке вещей.
    В части Сечина никто не жаловался. Те, кто задумывался либо знал, как все обстоит на самом деле, предпочитал молчать или возмущаться в узких доверенных кругах. Ситуация сложилась не самая паршивая, терпеть можно было. Тяжелее всего приходилось как раз не недокормленным солдатам, а интендантам, жизнь которых превратилась в сущий кошмар. С одной стороны у них были серьезные проблемы и решали они их только своими силами, с другой – начальство, бесконечно усугубляющее и без того худое положение, с третьей – голодные военные, не стесняющиеся порой выплескивать всю свою злобу на того, кто в общем-то и не виноват.
    Отесанные войной старожилы поначалу чувствовали себя неплохо, жизнь давно научила их выкручиваться из подобных ситуаций. Однако, местные кабаны быстро поняли, что из законных жильцов джунглей они превратились в источник пищи, и решили сменить места лежки. Остальные представители фауны джунглей сообразили, что запахло жареным, еще быстрее.
    Стужеву было стыдно признаться, как он завидовал уехавшему в отпуск Трумбашову. Не потому, что в Незебград хотелось, а сытно поесть. Поручениям генерала, казавшимися лишней обузой вначале, Сергей теперь очень радовался. Возможность сбежать от скучных рейдов, поесть нормальной еды и хотя бы немного притащить для своих была роскошью. Но, увы и ах, также большой редкостью.
    Сегодня был как раз такой день, когда Сергей с большим, чем обычно, интересом поглядывал через окно бытовки на штаб в ожидании фигуры в форме адъютанта. Очень хотелось заняться чем-то выходящим за рамки «отправиться в точку номер такой-то, наблюдать сектор «А» н-ное количество времени, вернуться в часть». А уж мысль о возможности где-то перехватить съестного ни на секунду не покидала мечтания.
    Кожаный подсумок, наконец, принял вид, способный удовлетворить Сергея, разведчик довольно улыбнулся, осматривая свою работу со всех сторон.
    – Ты обедать будешь? – в дверном проеме появилась голова Ремнева.
    – А у нас будет обед? – лейтенант поднял удивленный взгляд на замкома.
    – Ребята чего-то мутят. Сказали, можно собираться минут через пять.
    Алексей обратил внимание на подсумок в руках Стужева.
    – Это ты где взял?
    – Сам сделал, – равнодушно ответил Сергей, проверяя на прочность один из швов.
    Старлей помолчал немного, продолжая разглядывать изделие, потом посмотрел Стужеву в глаза.
    – А я с тобой дружу, – сказал Ремнев, улыбнувшись.
    – Вот если ты со мной дружишь, – менторским тоном начал Сергей, – не сильно распространяйся об этом. Представь, во что превратится моя жизнь, если народ в части узнает.
    – Да понимаю я, не дурак. А еще беру свои слова обратно. Это я про то, когда мы тебе «колокольчик» присматривали.
    – Спасибо. Тебе правда нравится?
    – В двух местах кривовато, но, как для первой работы, это несущественно.
    – Сам себе удивляюсь. Пошли смотреть, чем нас собрались потчевать? Или здесь есть будем?
    – Не, в помещение решили не заносить. Запах… не очень, в общем.
    Видом мясо Сергея не смутило, про запах же Ремнёв сказал очень точно. Сладковатый привкус, сразу поселившийся в носоглотке, вызывал малоприятные ощущения вроде легкой тошноты и давления в переносице. Наполнись казарма таким духом хоть на полдня – нахождение там стало бы невыносимым.
    Разведчики сперва с опаской стали пробовать странное блюдо, но голод диктовал свои условия и мясо быстро пошло.
    – Похоже, гиена была совсем старая… – с трудом пережевывая жесткое мясо, сказал Стужев. – И откуда эта странная кислинка? – спросил он, посмотрев на Нагиба. – Она ничем не болела, случаем?
    – Это не гиена, – равнодушно ответил кусок. – Это мантикора.
    Поверкин замер с поднятой рукой и досадливо прикрыл глаза – не успел. Диверсионная группа синхронно перевела взгляд на Сергея, последний сидел с полным ртом мяса, по инерции продолжая ворочать его челюстями.
    – Да ладно, можешь не переживать, я отлично умею ее готовить. Дед научил! Никакого яда, даже хадаганцы могут спокойно есть.
    Стужев медленно поднялся и походкой, постепенно переходящей в легкую трусцу, отправился к ближайшим кустам. Оттуда спустя некоторое время стали доноситься звуки рвоты.
    – А вот сейчас обидно было… – нахмурившись, пробормотал Стремных.
    – Не в тебе дело, – попытался успокоить его капитан. – У Сереги к мантикорам особое отношение. Неприятные воспоминания, если проще. На первом боевом выходе с нами он узнал об их внутреннем устройстве и рационе в буквальном смысле.
    – Шибко впечатлительный он, – для головореза рассказанное оказалось вовсе не аргументом.
    – Ну… – капитан пожал плечами, – как есть.
    Сергей вернулся к столу, лицо его украшал зеленый оттенок. Лейтенант окинул взглядом товарищей, стараясь не смотреть на мясо, робко извинился и удалился, то и дело прикрывая рукой рот.
    Настроение работать пропало, тренироваться не было здоровья и вдохновения, желание спать отбило тоже, поэтому разведчик решил просто пошататься по части. Плюясь в попытке избавиться от кислого привкуса во рту, Стужев мысленно сокрушался об испорченном обеде.
    – И так жрать нечего, так еще и… – бурчал он себе под нос, пиная камешек перед собой.
    – Я смотрю, тебе совсем нечем заняться?
    Стужев встал, как вкопанный, судорожно вспоминая, хорошо ли вымыл рожу после сброса мяса в кусты.
    – Обеденный перерыв, товарищ генерал.
    – А ты что… воздухом питаешься? – Сечин не скрыл ехидной улыбки. – Вольно… Уже собирался за тобой посылать, дело есть.
    Сергей отреагировал бесстрастно, но блеск в глазах все же выдал его. Генерал это заметил.
    – Можешь особо не радоваться. К нам пожаловали комитетчики.
    Надежда и энтузиазм внутри Стужева сдулись, как проткнутые шарики. Сергей молча кивнул, давая понять, что внимательно слушает.
    – Двое. Барышня и восставший. Нужен опытный проводник, знающий Метеоритную копь.
    Лейтенант грустно вздохнул, конечно же он прекрасно знал копь. В свое время его гоняли туда по два раза на день местные аналитики, все просили принести образцов. Так что запутанные тоннели, набитые метеоритным железом, для Стужева были, как свои пять пальцев. Его волновало другое.
    – А присутствие Лиги наших столичных товарищей не смущает?
    – Вот поэтому и нужен проводник. Чтобы повел такими путями, где ходят только избранные.
    – Прелестно… – протянул Сергей. – И, конечно же, цель их визита не известна?
    Сечин растянулся в грустной улыбке.
    – Понял, – отрешенно бросил Стужев. – Задача ясна. Будет выполнено в лучшем виде.
    – Я в тебе не сомневаюсь.

    ***

    Настроение у Сергея с самого утра было отвратительное. Он прекрасно понимал, что у Комитета свои порядки, но привык к совсем другому сценарию выполнения задачи. Нормальные люди имели обычай заранее встретиться, представиться, изложить план действий, принять замечания и предложения, выслушать инструктаж, в конце концов! Вместо всего этого Стужеву через посыльного передали время, место встречи, да еще и несколько указаний.
    Найти спутников ему надлежало почему-то за пределами части. Когда разведчик приблизился к указанной точке, оттуда уже доносилась беседа двух комитетчиков.
    – Коллега, умоляю вас, поменьше болтайте, – женский голос отдавал раздражением.
    В ответ раздался полуметаллический смешок.
    – Позвольте спросить, вы помните случаи, когда моя манера общения вызывала какие-либо проблемы?
    Комитетчица немного помолчала, прежде чем ответить.
    – Нет.
    – В таком случае, я не вижу смысла в вашей просьбе, – восставший услышал шаги и обернулся. – А вот и наш проводник, – зэм посмотрел на часы, – вы сама пунктуальность.
    – Благодарю, – Сергей сдержанно улыбнулся, но вспомнив, что его лицо закрывает маска, легко кивнул головой. – Лейтенант Стужев.
    Оба явно не принадлежали к числу военных, скорее, это были ученые. Странно, что они запросили одного проводника, без охраны.
    Женщина обычной внешности, ничем не примечательна. Лет тридцати, с короткой черной стрижкой, облачена, как и ее коллега, в полевую униформу специалиста. Взгляд ее источал жесткость и надменность. Восставший, в свою очередь, внешним видом несколько нарушал сложившиеся представления простых имперцев о народе зэм. Он был статный, широкоплечий, без малейших намеков на сутулость. Его иссиня-черные стальные протезы удивляли массивностью и придавали облику совершенно чуждую ученому грозность и агрессивность. Непривычный желтый (на замену зеленому) взгляд из-за маски был коварно-усталым, что вызывало ощущение несоответствия с его дружелюбием и манерами.
    Стужев протянул руку, не надеясь, что ему ответят тем же. Хадаганка оправдала его ожидания, а вот восставший с энтузиазмом сдавил кисть разведчика стальной хваткой, отчего Сергей непроизвольно скрипнул зубами.
    – Очень рад знакомству. Увы, не имею возможности представиться.
    Их прервала его коллега:
    – Вы получили инструкции, лейтенант? Нет нужды повторять вам об уровне секретности?
    – Абсолютно, – Стужев постарался скопировать ее тон. – А вы, в свою очередь, изучили общее положение и знаете, с чем мы можем столкнуться во время выполнения задачи?
    Они буквально впились друг в друга глазами и воздух вокруг, казалось, начал накаляться. Хадаганка опять выдержала паузу и только потом ответила:
    – Безусловно.
    – Вот и прекрасно, – восставший практически влез между ними, заставив прекратить зрительный поединок. – Можете приступать, лейтенант.
    Сергей занял позицию ведущего, чему был очень рад. Лицезреть спины ищеек Комитета всю дорогу не было ни малейшего желания. Зэм, как минимум, был приятен в общении. Однако разведчик про себя подметил, что самое неуловимое коварство обычно скрывается как раз под маской дружелюбия. Забавно, ведь настоящее лицо восставшего в действительности было под металлической маской. Но, пока Стужев был более или менее уверен в чистоте своей совести перед Империей, можно было не сильно беспокоиться об отношениях с данной парочкой.
    К вопросу доставки комитетчиков на место и обратно лейтенант подошел крайне дотошно. Меньше всего ему хотелось попасть вместе в ними в какую-нибудь передрягу и вообще задерживаться в этой компании. Время и маршрут, выбранный Сергеем, располагали к безопасности – хищники бросили эти тропы, так как добыча здесь попадалась редко. К тому же, данный путь шел в обход лигийских постов и дозоров. Но впереди была еще Метеоритная копь. Стужев был там сравнительно недавно, но все равно не мог быть уверенным на все сто, что ничего с тех пор не изменилось.
    – Я так понимаю, кроме центрального входа есть еще? – полюбопытствовал восставший, когда Сергей потащил их в обход, через заросли.
    – И не один. Только не многие об этом знают, – ответил Стужев не оборачиваясь.
    Лейтенант уверенно нырнул под плотную стену из лиан и его взору открылся узкий вход в пещеру.
    – За мной и смотрите под ноги.
    Разведчик ловко проскользнул внутрь и сразу остановился. Он давал глазам привыкнуть к темноте, одновременно следя за своими спутниками. У хадаганки трудностей не возникло, а вот зэму пришлось сложиться чуть ли не в три погибели, чтобы миновать проход. Убедившись, что комитетчики готовы продолжать путь, Стужев достал из подсумка крохотную склянку и встряхнул ее. Содержимое вздрогнуло сначала розоватым свечением, а потом, постепенно набирая яркость, стало мягкого желтого цвета. Его было как раз достаточно для освещения узких коридоров копи.
    – Занятно. Увлекаетесь алхимией? – с интересом в голосе спросил зэм.
    – Нет, это так… научили, – равнодушно отозвался Сергей.
    – А зря. Крайне занимательная наука.
    – Мне положение не позволяет. Да и времени особо нет.
    – А вот тут вы заблуждаетесь, друг мой. Ничто и никто не может стать преградой перед любыми начинаниями. Все дело лишь в желании.
    – Не хочу прерывать вашу дискуссию, но мы здесь ради другого, – вмешалась комитетчица.
    Стужев прикрепил импровизированный фонарик на пояс и выжидающе посмотрел на хадаганку, сложив руки на груди.
    – Вряд ли вас интересуют образцы метеоритного железа, – начал разведчик, не дождавшись от нее ответа на незаданный вопрос. – Вы бы не приехали ради них лично.
    – Весьма проницательно с вашей стороны, – с нотками язвы бросила специалист.
    – Так что же вас интересует?
    – Нам нужен крупный выход породы, – восставший вновь встал между ними, перерезая зрительный контакт. – Но, желательно, в каком-нибудь удаленном от выработки тоннеле, так как не должно быть свидетелей. Время – самый главный ресурс, необходимый для выполнения нашего задания. Поэтому ваша задача – увести нас настолько глубоко в копь, насколько это возможно.
    Стужев на мгновение закатил глаза, перебирая варианты.
    – Есть один нюанс. Чем глубже мы уходим, тем больше шансов столкнуться с коренными обитателями пещер.
    – Об этом можете не беспокоиться.
    Переживать было не о чем, Сергей не смог бы заблудиться даже если бы захотел. Но это место он ненавидел, оно давило на него: чувство тревоги не покидало сознание, противно тянуло поясницу, а ноги одолевала легкая слабость. Стужев, как человек, привыкший сильно доверять своим ощущениям, чувствовал себя от этого отвратительно.
    Ситуация была предельно ясна – комитетчики будут проводить какой-то эксперимент, который нет возможности осуществить в лабораторных условиях. Но за этим стоит нечто большее, чем простые исследования метеоритного железа, поэтому свидетелей не может быть в принципе. Они могут сколько угодно говорить о том, что стараются держать опыты в тайне от Лиги, но Сергей прекрасно понимает – в Империи тоже не должно быть огласки. Интересно, ему будут промывать мозги по окончании рейда?
    Более того, не исключено, что один из них – мистик. И прямо сейчас читает мысли Стужева. По идее он должен был почувствовать, но кто знает, насколько искусны псионики Комитета. Ну и пусть подавится, зато кровопийцы из столицы точно будут знать, что у лейтенанта нет за душой злых умыслов.
    Кобольды пока встречались редко и, испуганно пища, разбегались от ненавистного им света. Но это пока. Недалеко от выработки они научены лигийцами, чем чревата встреча с вооруженным человеком. А вот глубже в пещерах… Стужева передернуло от воспоминаний. Там, где люди и прочая фауна, являющая собой рацион кобольдов, появляется реже или отсутствует в принципе, эти твари наглее и искуснее в охоте. Отбиться от них несложно, если только не попадешь в западню. В прошлый раз лейтенант едва ушел живым, потому как был застигнут врасплох. Но теперь он уже знал, на что способны мелкие уродцы и был готов ко всему.
    Под ногой что-то хрустнуло. Сергей посмотрел под ноги – кость. Значит и местные жители где-то рядом, нужно быть настороже.
    – Если кобольды нападут, не паникуйте. Прижмитесь спиной к стене, не давайте зайти сзади.
    – Спасибо за совет, – мягко отозвался восставший, в то время, как его коллега надменно фыркнула.
    Однако пещерные твари не спешили. Стужев уже загривком чувствовал их присутствие, но на глаза они все еще не показывались.
    Первая тень скользнула за поворотом, за ней последовал шорох то ли со стороны, то ли с потолка. Лейтенант напрягся, приготовившись к бою. Был бы один, меньше бы беспокоился, а так придется прикрывать еще и двух гражданских. Раздалось несколько ритмичных звуков, а потом скрежет, будто кто-то пытался прокопать проход из соседнего тоннеля. Стужев жестом приказал спутникам прижаться к стене, у самого взгляд метался, пытаясь вычислить с какой стороны атакуют кобольды.
    Шорохов становилось все больше, твари сновали из прохода в проход, стараясь запугать жертву. Но группа поступила правильнее, остановившись и заняв оборону. Теперь атака не сможет стать внезапной.
    – Вон они! Из правого поворота! – зэм указал на толпу кобольдов, стремительно движущуюся в их сторону.
    Разведчик повернулся к ним, выхватил кинжал с саблей и приготовился к драке.
    – Держитесь за мной.
    Специалист глубоко вдохнула. Воздух в пещере вдруг загустел, а у Стужева волосы по всему телу стали дыбом. Он обернулся на хадаганку и увидел в ее глазах нездоровый блеск.
    Все остальное произошло за считаные секунды. Цепкая и длинная рука восставшего схватила Сергея за ворот, оттянула его назад. С пальцев комитетчицы, облаченных в темные кожаные перчатки, сорвались крохотные искры. Тоннель впереди на мгновение заполнился огнем, который тут же потух с громким хлопком.
    Воздух с характерным ревом заполнил пустоту. А на полу лежали скудные остатки пары десятков кобольдов.
    – Каковы шансы посещения этого места другими людьми? – без тени каких-либо эмоций спросила специалист.
    – Очень малы, – Стужев с нескрываемым раздражением одернул плечо, на котором все еще лежала тяжелая ладонь зэма. – Мои визиты сюда – большое исключение из правил. И могли бы предупредить.
    – Нам не за чем светить своими навыками. Если бы не возникла острая необходимость, я бы не вмешивалась.
    – То есть, вы уверены, что я не справился бы?
    – Нет. Просто в данном случае риск непозволителен, – она обернулась к коллеге. – Можете не утруждать себя, останки быстрее подметут их же сородичи.
    Комитетчики кивнули друг другу и синхронно посмотрели на Стужева.
    – Если не случилось обвалов или еще какой-нибудь дряни, то нам осталось пройти метров пятьдесят-сто.
    Память лейтенанту не изменила и теперь они стояли под огромной глыбой метеоритного железа, выпирающей из потолка.
    – Дотянетесь? – с легкой издевкой спросил разведчик.
    – Вполне, – махнул восставший. – А теперь, будьте так добры.
    Сергей ухмыльнулся сам себе и зашагал к ближайшему повороту. Когда ученые оказались вне видимости, он устало опустился под стеной и прикрыл глаза.
    – Ну вот. Половина есть.
    Стужев подумал о словах зэма. Выходит, ежели чего-то хочешь, ничто тебя остановит? Странно слышать подобное от того, кто пролежал в гробу тысячу лет. Ему ли не знать о злодейке-судьбе? Может, он все же имел ввиду что-то другое?
    Вот чего сейчас хотелось Сергею, так это вздремнуть. Простое желание и, между прочим, вполне доступное. Сиди кемарь, пока они там своими научными штуками ворочают. Однако же нет, уснув, он подставит под удар себя, этих двух, генерала, который на него положился. Вот и преграда желанию – обычные обстоятельства. Лейтенант пришел к выводу, что зэм либо сам дурак, либо этого дурака валяет. Или самый дубиноголовый здесь Стужев и не понял его высокопарных речей.
    – Да неважно…
    Занять себя чем-то было необходимо, а копаться в собственных мыслях разведчику уже стало тошно. Поэтому он достал абразивный брусок и принялся точить кинжал. Из-за угла время от времени слышались какие-то потрескивания, шорохи и прочие непонятные звуки, сопровождаемые разноцветными всполохами. Комитетчики без дела не сидели, работа кипела вовсю. Сергей даже не думал о том, чтобы подсмотреть, он знал, чем для него может обернуться приступ любопытства.

  15. #15
    Аватар для KezanMystic
    Вольный Аллодер KezanMystic на пути к лучшему
    Регистрация
    26.08.2015
    Сообщений
    24
    Репутация
    10
    Здорово, ждем продолжения))

  16. #16
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Через мучительные три часа ожидания возня стихла, Стужева позвали. Комитетчики ожидали лейтенанта с уже собранными саквояжами.
    – Вы представить не можете, частью чего вам выпала честь стать! – хадаганка преобразилась до неузнаваемости. Из раздражительной и неразговорчивой хамки она вдруг превратилась в сияющую вежливую барышню. Даже помолодела.
    – Это вы верно подметили, – прищурившись, ответил Сергей. – Я ведь даже в общих чертах не знаю, чем вы тут занимались.
    – Хоть деталей вам знать не положено, – в мертвом металлическом голосе можно было расслышать радость, что звучало несколько жутковато, – поверьте, сегодня великий день! И вы – участник событий этого дня.
    Оба светились от счастья так, что можно было спокойно погасить фонарик. Яйцеголовым, похоже, удалось что-то такое, что там явно хватит на повышение, а может и на два.
    – Вы будете обязательно награждены, – восставший похлопал Стужева по плечу. – Ваш труд того стоит.
    Сергей нервно взглянул на зэма. Для ученого, скорее всего, получение грамот и медалей за его работу – важная часть карьеры, для разведчика же лучшей бы наградой стало, если бы его после выполнения задачи отпустили в казарму, дали выходной и позволили забыть о Комитете. И еще накормили.
    – Нас еще ожидает обратный путь, – напомнил лейтенант. – Давайте не будем делить шкуру неубитого медведя.
    – Ничто не может испортить этот день, – с возбуждением выпалила комитетчица.
    – Держите себя в руках.
    Глупо было надеяться на то, что его послушают. Весь последующий путь обратно ученые не смолкали. Ситуацию ухудшал один нюанс – они не могли обсуждать результаты успешного эксперимента, поэтому доставали его вопросами. Стужев успел раз десять пожалеть о том, что проболтался, как он посещал это место раньше, выполняя поручения аналитиков из секции технической разведки. Несколько раз они наткнулись на кобольдов, специалист уничтожала их как бы между делом, иногда даже не отворачиваясь от Сергея, жестом указывая ему продолжать.
    «Жуть», – подумал лейтенант. – «Скорее бы это уже закончилось».
    Ближе к выходу ему удалось их заткнуть, сославшись на переход к местам с большей вероятностью встречи с кем-нибудь кроме кобольдов. После десяти минут молчания ученые уже и сами стали успокаиваться, вернув себе былую невозмутимость и хладнокровие.
    Через джунгли возвращаться было куда легче – чувство тревоги отпустило Стужева и он снова мог слушать свою интуицию. И боя можно было не бояться, с таким-то безумным пироманом.
    Сергей взглянул на восставшего. Интересно, он тоже маг? Или все же гражданский? Разведчик внимательнее присмотрелся к протезам, выглядели они внушительно и необычно. Ему не приходилось видеть подобное раньше. Немного поразмыслив, Стужев пришел к выводу, что, если зэм все же относится к числу боевых магов, то он не хотел бы увидеть эту жуткую машину в действии, а уж тем более попасть ему под руку.
    На подходе к части до самого бруствера лейтенант не позволял себе расслабиться. Только тогда, когда они вместе дошли до штаба и встретились с генералом, он, наконец, выдохнул. И даже такое нелюбимое дело, как составление отчета, не могло испортить Стужеву настроение. Он справился.
    На улице комитетчики попросили Сергея задержаться на минуту.
    – Теперь, когда все позади, позвольте выразить вам благодарность лично, – хадаганка протянула руку. – И прошу простить за грубость.
    Стужев удивленно посмотрел на нее, но на рукопожатие ответил.
    – Люди ведут себя по-разному, когда они напряжены до предела, – восставший тоже пожал руку лейтенанту в знак благодарности. – Не судите нас слишком строго. Служащие Комитета во многом не такие, как рассказывают.
    – Ну, знаете ли… – начал Сергей.
    – Люди из ваших кругов имеют представление о Комитете по одной специальности. Поэтому общая картина выглядит… страшно, – хадаганка улыбнулась, но встретив непонимание в глазах Стужева, дополнила. – Я говорю об особистах.
    Разведчик пожал плечами. Все трое некоторое время помолчали.
    – Наш корабль отправляется завтра утром. Лейтенант, вы… не желаете культурно провести вечер? – вдруг спросил восставший.
    – Э-э-э… – Стужев был в равной степени удивлен и напуган данным предложением.
    – Не переживайте, мы не будем вас допрашивать, – рассмеялась специалист. – Кроме того, вы заслужили более сытный ужин, чем вам могут предложить в столовой.
    Железный аргумент. К тому же, сейчас комитетчики выглядели более чем дружелюбно. Сергей мысленно махнул на все рукой, подумав, что ничего плохого произойти не может.
    Зэм оказался удивительно приятным собеседником. Слушать его было одно удовольствие, но что удивительнее – он и сам был прекрасным слушателем. Вечер действительно проходил очень культурно. Стужев вдруг вспомнил, что сам имеет высшее образование и ему есть, чем поддержать беседу. Он с тоской понял, как война заставила его оскотиниться и забыть о нормальной жизни. Без боя, без подрывов по тревоге, без постоянного напряжения, без всего этого… Да, здесь он стал самим собой, стал человеком, научился думать на шаг вперед, заботиться о других. Но забыл о многом. Забыл, как можно остановиться, отпустить вожжи. Никуда не бежать, не думать о сиюминутных проблемах. Как можно просто закрыть глаза и подумать о высоком, добром.
    А возможность вспомнить, каково это, какая ирония, ему дали комитетчики. Люди, которых Стужев и любой такой же разведчик как огня боится. Интересно, а на что их жизнь похожа? Может, они тоже не могут позволить себе даже на минуту ослабить бдительность, тоже живут, подобно натянутой струне? И именно сейчас он наблюдает момент, когда они хотя бы немного оторвались от истощающей реальности?
    Сергей, ворочая этой мыслью в голове, посмотрел на хадаганку. Все это время она молчала, краем уха слушая беседу лейтенанта и коллеги. Ее лицо нисколько не походило на образ, который Стужев встретил утром. Сейчас черты ее лица были мягкими, приятными, а взгляд наполнен легкой печалью и усталостью. И только едва заметная улыбка выдавала удовлетворение проделанной работой.
    Специалист вдруг подняла глаза и их взгляды встретились. Комитетчица неспешно отвела взор, а потом вновь посмотрела на Сергея. Ничто не могло испортить этот день.

    ***

    – Меня точно не упекут под трибунал?
    – Еще раз спросишь, и я сделаю так, чтобы это случилось, – хадаганка застегнула последнюю пуговицу на форме. – Поменьше слушай сказки о страшном Комитете, держи язык за зубами и все у тебя будет хорошо.
    – А ты? – Стужев взял ее за руку.
    – А что я?
    – Ты в порядке? Мне показалось…
    – Прости, Сережа, но это тоже вне твоих полномочий.
    – Да причем здесь полномочия? Если бы я мог что-нибудь…
    – Нет, не мог, – специалист снова перебила его. – Все хорошо. Спасибо тебе.
    Она обняла лейтенанта с какой-то особой робостью, практически сразу отстранившись. Как будто боялась, что не сможет отпустить. Хадаганка заглянула разведчику в глаза, ее ладонь потянулась к его, но остановилась на полпути и сжалась в кулак.
    – Пора, – сухо бросила специалист, прихватила саквояж и подошла к двери. – Провожать не надо, сам знаешь, что нельзя. Прощай.
    – Всего доброго… – ответил Стужев и дверь, тихо скрипнув, захлопнулась.
    Сергею запомнился ее последний взгляд. В нем были тоска, глубокое одиночество и… желание. Робкое, неуверенное, совсем ничтожное на фоне великих дел, которые вершат люди вроде нее. Но, при всей своей незначительности, совершенно непозволительное. Сколько еще этих «нельзя» в ее жизни? И сколькими «можно» она уже пожертвовала?

  17. #17
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    – Серега-а-а!
    Какая-то зараза пнула лейтенанта в торец, пробудив его от сладкого дневного сна. Стужева выходка привела в ярость, но из-под одеяла высунуться не заставила.
    – Кто бы ты ни был, отвали по-хорошему… – пробубнил он в подушку.
    – Вставай, ленивая задница! – теперь Сергей узнал голос младшего Стрельцова. Сомнений не осталось, так как этот гад запрыгнул на кровать лейтенанта и вовсю стал по ней топтаться. – Витя через полчаса приезжает, пошли встречать!
    – О… – Стужев поднял голову. – А я и забыл… Но все равно можно было разбудить… по тише.
    На пути к пристани к ним присоединись остальные встречающие.
    – Бьюсь об заклад, мадам Трумбашова передала нам что-нибудь вкусненькое, – мечтательно произнёс старший дубль.
    – Тебе лишь бы пожрать, – ухмыльнулся Цагрин. – А я вот по Витькиным песням соскучился.
    – Мог Серёгу попросить что-нибудь сыграть, гитара то осталась, – Женя мотнул головой в сторону Стужева.
    Сергей поёжился и сразу же стал оправдываться:
    – У меня дел и так хватает.
    – Вот не надо ля-ля, – младший Стрельцов ткнул его локтем. – Ты просто стесняешься, признай это.
    – Да ничего я не…
    – Лейтенант Стужев, вас вызывают в штаб.
    Разведчики дружно обернулись на голос – позади стоял адъютант генерала. Капитан повторил свои слова пригласительным жестом, Сергей посмотрел на него, как на врага народа.
    – Вите привет…
    Он грустно махнул своим и, поникнув, поплёлся к главному корпусу.

    ***

    – Сразу скажу, лейтенант, ситуация скользкая сложилась. У нас всегда были проблемы с дезертирами, но в этот раз наутёк пустился не забитый страхом рядовой, а офицер. И убежал капитан, бросив свою роту посреди жаркого боя… Но, как отвратительно не звучит, это не главное...
    Стужев настороженно смотрел на генерала, пока тот задумался, сделав паузу.
    – В голове у него остались очень важные данные, с которыми он может сделать все, что пожелает. Продать Лиге, как вариант, – Сечин покачал головой и поправил воротник мундира. – Здесь полетят головы и погоны, если таковое случится. На Плато Коба настоящий переполох… и там совсем не хотят, чтобы дошло до вмешательства Комитета. Но у них связаны руки – сбежавший прекрасно знает в лицо почти всех, кто там служит. Поэтому они запросили человека стороннего.
    У Сергея похолодело за загривком, а руки, сцепленные в замок, сжались добела. Уж куда, а на Плато ехать ему совсем не хотелось и, уж тем более, лезть вглубь. Даже здесь, вдали от жаркой возвышенности, он успел наслушаться кошмарных историй про то, как люди сгорали заживо на пустом месте или были раздавлены неведомой силой.
    – Чтоб ты понимал всю критичность положения – тебе выделили одноразовый телепортационный камень. Отправляешься немедленно. На месте проинструктируют.

    ***

    Телепортацию Сергей ненавидел всей душой. Ощущения от данной процедуры, хоть и очень кратковременные, были подобны падению с башни Ока Мира.
    Стужева ожидали прямо возле портала. Офицер пожал ему руку, представился и незамедлительно приступил к пояснению ситуации:
    – Беглец часто посещал наше расположение, поэтому мы не можем отправить кого-либо на его поиски, никакая маскировка его не обманет. Здесь в дело вступаете вы, лейтенант. Вы человек сторонний, вас он не узнает. Отправитесь на его поиски под личиной такого же дезертира.
    – Поясните мне, – Сергей виновато развёл руками, – к чему весь этот маскарад? Почему вы не можете просто его поймать?
    – Вы здесь впервые, лейтенант?
    Стужев кивнул в ответ.
    – Понимаете ли, дезертиры на Плато Коба – это уже не просто беглые солдаты. Это старатели, у которых есть сформировавшаяся община. Ради выживания и противодействия армии, из которой они убежали, дезертиры кооперируются по принципу «помоги сегодня, а завтра помогут тебе». В основном это касается борьбы с властью. Если среди них появится кто-то из нас, об этом будут знать все через считаные минуты. И тогда лови ветра в поле. Кроме того, данный случай особенно тяжёлый. Капитан располагает важной информацией и очень нежелательно, чтобы она оказалась в руках врага. А если уже оказалась, нужно выяснить, у кого и попытаться отрезать нити наверх. Есть надежда, что он не торопится, стараясь продать её подороже. Так, чтобы сразу хватило на билет со Святых Земель куда-нибудь на дальние аллоды.
    Сергей ругнулся про себя, проклиная собственную компетентность. Участвовать в такой авантюре – себе дороже. Он прекрасно понимал, что в случае провала вполне может стать козлом отпущения.
    – Моей задачей будет не просто поймать его, я правильно понимаю?
    – Совершенно верно, лейтенант. Вам необходимо обнаружить его в кратчайшие сроки, втереться в доверие и выяснить, сбыл он информацию Лиге или нет. Если сбыл – непременно узнать кому, дальше за дело возьмутся наши люди.
    – А сам капитан?
    – Подлежит ликвидации.
    – У меня есть право на импровизацию или я обязан каждый шаг сперва обговаривать с командованием? – Стужев понадеялся, что на этот вопрос ответ будет отрицательным.
    – Времени в обрез, поэтому делайте все, что считаете необходимым. Генерал рекомендовал вас, так что мы вам доверяем.
    «Чудесно… просто чудесно» – подумал про себя лейтенант. «Выбора у меня нет. Либо я поймаю его, либо прощай моя головушка…».

    ***

    После удобной личной формы Стужева облачаться в подранные обноски рядового разведчика было очень неприятно. Не подогнанные ремешки то и дело натирали, штаны, обязанные быть облегающими, неприятно болтались. Хоть ботинки были по размеру и то ладно. Выглядел Сергей, как настоящий оборванец, зато ни у кого не возникло бы мысли, что это офицер под прикрытием.
    Сергей порадовался, что не успел привести себя в порядок перед тем, как был пойман адъютантом. Будь он с чисто выбритым лицом и выщипанными лишними волосками на переносице – вряд ли ему удалось закосить под беглого разведчика. А так на роже красовалась двухдневная щетина, дополнительно Стужев подрал и без того потрепанные старостью обноски о ближайшие кусты, там же разодрал себе щеку и руки, а потом еще и вывалялся в дорожной пыли. Вот теперь по его внешнему виду можно было сказать, что лейтенант дня три прятался по кустам и спал под открытым небом.
    Направился он, как ему и было указано, в приют Старателя. Первое место, куда отправляются дезертиры, миновав границу плато и успешно обогнув блокпосты Рыжего Сырта. Что удается далеко не всем – Сергей понял это по количеству бедолаг, увиденных им в расположении. Их ждет дисбат, каторга или еще чего похуже.
    Стужев не брался размышлять о чужих судьбах, хотя считал каждого из них трусами и слабаками.
    Приняв вид зашуганного, голодного и уставшего беглеца, Стужев осторожно вошел в таверну, и так же аккуратно стал осматриваться.
    – Че, первый раз здесь?
    Нужная реакция от местных последовала почти сразу. Сергей удовлетворенно кивнул про себя и, не выходя из роли, немного отпрянул от спросившего.
    – Да.
    Отвечать односложно, пока не видно слабых мест противника. Этому его научили еще в разведшколе.
    – Откуда свалил, разведка? Ваш брат редко сюда захаживает.
    – Ассээ.
    Сергей смотрел на собеседника исподлобья, будто ожидая удара.
    – Да ясное дело. Почему свалил? И не зыркай ты так, тут люди нормальные, а не звери из Империи или Лиги.
    Есть контакт. Армия не в почете, причем с обеих сторон. Сергей сделал вид, что немного расслабился и, шмыгнув носом, тихо заговорил.
    – С напарником в тыл забросили, – Стужев нарочито скрипнул зубами. – Друг мой погиб, а я... клетка захлопнулась, путь был один – на плато.
    Он замолчал, сверля взглядом пол.
    – Возвращаться не хочешь?
    – Меня объявят дезертиром, скажут – трус. А мне просто жить хотелось....

  18. #18
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Стужев сделал опустошенные глаза и посмотрел, будто в пустоту, сквозь всех присутствующих. Собеседник снисходительно вздохнул и похлопал Сергея по плечу.
    – Понимаю, о чем ты. Служба дрянью оказалась, а не сластью, как пророчил военком?
    Лейтенант перевел взгляд на старателя, открыл рот, будто собираясь что-то сказать, и печально поник в знак согласия. А внутри давил в себе желание дать дезертиру по морде.
    – Одна и та же история… Из раза в раз, – хадаганец расплылся в печальной улыбке. – Здесь дела обстоят иначе. На Плато нет места бессмысленной войне и тупоголовым командирам, принимающим живых людей за разменную монету. Можно честно заработать себе на спокойную жизнь и свалить куда подальше. И знаешь… – старатель выпрямился, оглядывая Стужева с ног до головы. – У меня сегодня хорошее настроение, так что я готов дать пару полезных советов. Даром, – он акцентировал это слово, похоже, на Коба любая информация стоила денег.
    «Хотя… как и везде», – подумал про себя лейтенант, – «удача пока что мне благоволит, чудно».
    – Мотай на ус, – старатель подмигнул Сергею и отхлебнул пиво из кружки. – Найди себе напарника. Одиночки тоже неплохо справляются с походами за Кордон, но, как показывает практика, пара или группа все же успешнее в этом деле. Дальше. Постарайся сразу убить в себе неприязнь к бывшим лигийцам – здесь все равны. И, ежели встретишь свежую кровь с той стороны – проявляй к ним дружелюбие. И тебе благодарны будут в будущем, и сам целее будешь, – он уловил изумление на лице Стужева и сразу же пояснил. – Не удивляйся, это там, в джунглях мы были Империей и Лигой. Здесь мы все одно большое братство. Привыкай. И вот что еще, в основном с поля боя бегут рядовые военные, но попадают сюда порой и рыбы покрупнее, за которыми их бывшее начальство настоящую охоту устроить может. С такими ребятами лучше не связываться – попадешь под раздачу вместе с ними. Тут основная сложность – вычислить их. Если он поумнее – заляжет на дно, вовсю будет стараться строить из себя простого беглеца и дергаться не будет. В принципе, тогда он и не так опасен. А вот если увидишь нервного типа, который рвется куда-то все время и старается сорвать куш побольше, забывая об опасности – даже не связывайся. Усек?
    Стужев кивнул и продолжил молча пялиться на собеседника немного зашуганным взглядом. На что хадаганец лишь устало покачал головой.
    – Почему ты мне помогаешь? – вдруг спросил Стужев, заглядывая старателю в глаза.
    – Это вроде как негласное правило на Плато – помогать новичкам. Однажды мне тоже подсобили дельным советом. Да и потом я… – он отвел глаза в сторону, – таких, как ты, много повидал. И сам такой же был. Просто знаю, через что тебе пришлось пройти.
    Старатель снова потрепал Сергея за плечо, уже дружески улыбаясь.
    – Не робей, приятель. Будешь думать головой и лишний раз не полезешь на рожон – вырвешься. И все у тебя будет хорошо.
    Он опрокинул в себя остатки местного пойла, громко стукнул кружкой по столу и собирался уходить, но остановился.
    – Ах да! – хадаганец обернулся к группе посетителей в центре. – Мужики, вам, вроде как, нужен был человек в группу?
    Он кивнул на Стужева, не дожидаясь ответа. Последний раз взглянув на разведчика каким-то полутоскливым полунасмешливым взглядом, старатель отправился к выходу.
    Когда Сергей только вошел сюда, внутри его жгло от презрения к беглецам. Даже его фальшивая версия говорила о его отношении к делу – бегство с поля боя не что иное, как проявление слабости или неблагонадежности. Из чего Стужев сделал для себя вывод, что любой находящийся здесь – трус, слабак, тупица или жадный до наживы и славы самодур.
    Но как его встретили… Этот незнакомец подставил ему плечо, ничего не зная о Сергее. Он даже имени не спросил. «Да не позволяй себя дурить! Ради выгоды люди и не на такое коварство способны!» – Стужев попытался сам себя убедить, что нет повода для сомнений в своем мировоззрении. Но сразу же осекся. Было в старателе нечто очень искреннее, глаза всегда говорят правду. Что-то было в них близкое к тому, как смотрит на своих подчиненных Поверкин, когда отчитывает за проступки или нудит про нравы. Лейтенант продолжал верить в свою непоколебимую благонадежность, но вдруг понял, как собственные слова стали колкими во рту.
    Сергей почувствовал загривком, как над ним нависла здоровенная туша канийца из той тройки, к которой обращался его благодетель. Когда лейтенант обернулся, крепыш бесцеремонно нагнулся к нему, заставив отодвинуться назад.
    – Не желаешь к нам пересесть? Дело имеется.
    Наглый взгляд, вальяжная походка, мышцы напоказ. Типичный задира, грубая сила в группе. Лейтенант без раздумий решил, что лучше согласиться. Возле соседнего стола в него уперлось сразу два внимательных взгляда, а позади сопел рослый каниец. Стужеву стало не по себе – он почувствовал себя окруженным. Казавшийся высоким вначале потолок сейчас давил на Стужева, порождая внутри желание выскочить на улицу. Лейтенант глубоко вздохнул, успокаиваясь, и присел на свободное место.
    – Не стану заходить издалека, – начал каниец, телосложением уже больше походящий на Стужева. – Нам нужен стрелок. Ты, вроде как, из разведки? Стрелять умеешь?
    Говорил он мягко, вкрадчиво, с расстановкой, плавно жестикулируя и не прерывая зрительный контакт. Однозначно, это их лидер. В ожидании ответа Сергея каниец сцепил пальцы в замок, упираясь локтями в стол.
    – Еще как, – Сергей немного вздернул подбородок.
    Тут врать не пришлось, даже глубокий скепсис Ремнёва не смог погасить энтузиазм Стужева, и за время службы на Святых Землях он отточил свою меткость настолько, что мог спокойно помериться навыком с канийскими лучниками.
    – Покажешь себя в деле?
    Сергей утвердительно кивнул, краем глаза рассматривая третьего члена группы. Последний до сих пор никак себя не проявлял. Длинное лицо эльфа скрывала матерчатая маска, сам он, быстро изучив Стужева вначале, сейчас равнодушно пялился в пол.
    – Тогда предлагаю немного прогуляться, – лидер поднялся из-за стола. Эльф даже не пошевелился. – Матиас, ты не пойдешь?
    – Здесь подожду, – тихо отозвался Матиас, не поднимая головы.

    По пути канийцы представились – лидера звали Фёдором, здоровяк носил имя Пахом. Стужев на ходу тоже выдумал себе имя и попросил величать Антоном. Ушли недалеко, группа остановилась сразу за забором территории кабака.
    – Вон те старые тюфяки видишь? – спросил Пахом, протягивая Сергею лук.
    Стужев прищурился и рассмотрел в метрах сорока груду мусора, а среди нее светлые пятна мешков из-под зерна. Лейтенант снова молча кивнул.
    – Попадешь отсюда, считай, ты в команде, – лидер присел на холмик травы.
    Сергей с готовностью принял лук, но тут же замялся.
    – Что-то не так? – приметив его замешательство, спросил Фёдор.
    – Я к арбалету более привычен… – признался лейтенант. – Целую вечность в руках лук не держал. Они в рядах имперской разведки ну очень непопулярны. Нет, стрелять я умею, но с непривычки хорошего результата не дам.
    – Можно, конечно, раздобыть тебе арбалет, но хотелось бы быть уверенным, что оно того стоит. А то, ежели ты нам просто голову морочишь… Давай стреляй, как есть, так и быть, дам небольшую поблажку. Справишься – будем думать.
    В голосе Фёдора уже появилось лёгкое раздражение. Рисковать не стоило, учитывая, что сия компашка – чуть ли не единственный билет в общество старателей, а еще времени, к тому же, в обрез. Стужев постарался расслабиться, размял руки, пару раз натянул тетиву вхолостую, примеряясь. Наконец, взял стрелу и, полагаясь на память рук, прицелился, выдохнул…
    С хлестким щелчком тетивы стрела полетела точно в цель. В этот же миг прозвучал сдержанный, протяжный стон Сергея. Будь у него возможность – он бы надел защитную крагу, из-за отсутствия практики тетива сильно ударила его по руке. Предплечье ныло горячей болью, а ближе к запястью, где заканчивался рукав, уже сочилась кровь. Лук был добротный, с натяжением килограмм на семьдесят. В неумелых руках мог вообще кожу по локоть содрать.
    – Ну что же, – Фёдор планировал заставить Стужева выстрелить не один раз, – я обещал поблажку, значит, хватит. Добро пожаловать в команду.

    В Приюте Матиас оказал лейтенанту первую помощь. Со слов его друзей, тот был капелланом, когда служил в рядах Лиги. Канийцы тоже рассказали лишь о своих бывших специальностях – Пахом в прошлом был простым ратником, а Фёдор чародеем. К счастью Стужева, новые «товарищи по оружию» не особо интересовались его прошлым. Только в общих чертах, пару вопросов задали и отстали.
    Практически сразу они перешли к планированию следующей ходки за Кордон, Сергей слушал краем уха, чтобы не упустить чего важного. Все его остальное внимание было приковано к посетителям и разговорам за другими столами.
    Затеряться здесь не трудно – среди старателей, по понятным причинам, присутствовала мода закрывать лицо. Переть сразу напролом Стужев не хотел, его истинные сущность и причина присутствия здесь могли раскрыться. Однако, и время поджимало, и капитан мог оказаться не дураком. Кто знает, может, он уже давно свалил со Святых Земель, а лейтенант здесь воздух ловит.
    Получалось, на длительные походы у Сергея не хватало времени, но другого способа втереться к местным в доверие он пока не видел. В кармане лежал кошелек, туго набитый золотыми, но опять-таки, наличие крупной суммы денег могло вызвать подозрение. Но, что не менее важно – ему совсем не хотелось лезть в смертельно опасную зону за огромным частоколом Кордона. Поэтому, взвесив все за и против, Стужев решил рискнуть.
    – Мужики, – встрял он прямо посреди их разговора, – я вот что подумал…
    Фёдору не понравилось, как Сергей его перебил, но все же каниец замолчал, в ожидании сверля взглядом лейтенанта.
    – Извини, – коротко бросил Сергей и продолжил. – Я ведь в разведке служил, и башка моя набита самыми разными знаниями. Блокпосты, численность войск, маршруты рейдов, расписание патрулей. Можно перечислять долго. Но! Все это имеет ценность, пока свежее. Сечете?
    Эльф едва слышно хмыкнул, а Фёдор задумчиво склонил голову набок.
    – А ведь дело говорит паря, – оживился Пахом. – Это как в карты подсмотреть. За такое золотым заплатят, зуб даю.
    – Бесспорно, – согласился чародей. – Вопрос в другом. Опасное это дело, Антон.
    – Почему? – Стужев изобразил удивление.
    – Все просто. Для тебя особенно. Поглядят на бывшего диверсанта на Лысом Холме, да сочтут, что можно выдавить из тебя необходимое другим путем. Задаром. А если кто из нас рядом подвернется, так загр****, как предателей. И тоже до смерти запытают или на каторгу сошлют. Даже не знаю, что хуже.
    – Что я, дурак, на Лысый Холм переться? – возмутился лейтенант.
    – Да и не надо, – вдруг подал голос Матиас. – Я вам не рассказывал, так как думал, что без надобности, – обратился он к канийцам, а потом повернулся к Сергею. – Крутятся тут такие… ищейки. Что с лигийской, что с имперской стороны. Как раз вот таких, как ты, и выискивают. Платят золотым за чужую информацию и заточкой под ребро за свою. Так что потише давай.
    – Понял, – лейтенант воровато оглянулся. – Так что? Знаешь, как найти такого? – спросил он уже шепотом.
    – Да. Могу навести на нужного человека. Но при условии, что часть прибыли ты делишь с нами. И на встречу идешь сам.
    После последних слов он оглянулся на товарищей. Те закивали головами.
    – Матиас прав, нам лишние проблемы ни к чему.
    – Согласен, – процедил Стужев сквозь зубы, изображая недовольство. Сам же мысленно плясал от счастья.
    – Жди тогда. Перед ходкой я обо всем договорюсь.
    Эльф покинул их, растворившись среди посетителей. Близился вечер и народу в кабаке становилось все больше.
    – Выходит, с нами ты не сможешь пойти, – Фёдор то ли обратился к Сергею, то ли размышлял вслух.
    – Зато наши карманы отяжелеют, – развел руками лейтенант.
    – Это если тебе крупно повезет, – хохотнул Пахом.
    – Ладно, – чародей пристально посмотрел на Стужева. – Будем живы, здоровы – встречаемся завтра в это же время здесь же.

  19. #19
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Арбалет, принесенный Пахомом, был в крайне потрепанном состоянии и отчаянно требовал ремонта. Сергей, как мог и чем мог, подмотал треснувший приклад, выковырял набившуюся грязь в ложе (похоже, ратник его и правда откопал где-то). Тетиву заменить было нечем, поэтому Стужев подкрепил честное слово, на котором она держалась, крепкой молитвой Незебу и покровителю Уару. Ну, хоть спусковой механизм, о чудо, работал исправно.
    Лейтенант должен был встретиться с информатором Лиги на закате. Место встречи было назначено на перекрестке по пути к Голодной степи.
    Сергей пришел раньше, чтобы осмотреть местность и занять удобную для наблюдения позицию. Его выбором стал высокий холм над дорогой, покрытый редкой растительностью, отсюда все было видать, как на ладони. Стужев забрался в одинокий куст и затаился.
    Вскоре он увидел группу лигийцев на горизонте – с виду лучники и ратники. Между них маячила высокая фигура эльфа в одежде, скорее походящей на ту, что носят старатели. Приблизившись к месту встречи, основной отряд рассыпался, огибая дорогу.
    – Засаду устраиваем… Вот, значит, как, – протянул Стужев в своем укрытии. – А это еще кто? Матиас, что ли?
    Действительно, на условленное место вышел эльф-старатель. Он обернулся на запад – солнце закатывалось за горизонт. Подбочившись, Матиас раздраженно топнул ногой, видать, он любил пунктуальность и ему не нравилось, когда кто-то нарушал этикет.
    – Вот скотина. Ну, сейчас я покажу тебе засаду.
    Разведчик двинулся по кругу к местам, где спрятались лигийцы. Все козыри были только у него на руках, ведь его никто не ожидал увидеть у себя за спиной. На весь отряд горе-ловцов у Стужева ушло минут семь. Когда с ними было покончено, Сергей, как ни в чем не бывало, вернулся немного назад и вышел на дорогу, как будто шел со стороны Приюта. Поравнявшись с эльфом, он опять изобразил искреннее удивление.
    – Это… Матиас, ты?
    – Можешь продолжать меня так звать, если угодно. Итак.
    – Деньги вперед, – заартачился лейтенант.
    Эльф махнул рукой и отступил на пару шагов назад, зловеще улыбаясь.
    – К сожалению, оплата твоих услуг не предусмотрена. Ты и так все расскажешь.
    Стужев, продолжая клеить дурака, смущенным взглядом окинул окрестности и глупо уставился на Матиаса:
    – Ничего не понимаю.
    Из засады никто не вышел, эльф махнул рукой еще раз, уже более резко. Ничего не произошло, и тогда информатор в растерянности обернулся туда, где должны были быть свои. Стужев воспользовался его замешательством, в один прыжок оказавшись рядом, приставил нож к его горлу.
    – Тихо, тихо, – мягко прошептал он эльфу на ухо. – Это ты мне все расскажешь.
    Притащил лейтенант пленника в небольшую пещерку, отмеченную им еще по пути к месту встречи. Не хотелось привлекать слишком много внимания к себе. Каменные стены должны были заглушить лишние звуки.
    – Итак, – Сергей передразнил информатора, только на позиции силы теперь был он.
    – Иди в задницу, – прошипел Матиас и отвернулся.
    – Ладно, – коротко бросил Стужев.
    Разведчик посмотрел в сторону, на голую каменную стену, а затем резко отвесил эльфу оплеуху. Матиас оказался не из нежных пород и лишь плюнул кровью, сделав стервозное лицо.
    – Я понял, – с тем же холодным равнодушием Сергей достал нож. – С чего начнем? Пожалуй, с ушей.
    Рука с оружием потянулась к длинному уху информатора. Дыхание эльфа резко участилось, насколько мог, он отпрянул, пытаясь оттянуть неизбежное.
    Тишину вечера разорвали вопли. Они то стихали, то вновь неслись эхом из пещеры. Но желаемого Стужев пока не получил.
    – Ну вот. Ты теперь человек! Гордись! – лейтенант похлопал Матиаса по плечу.
    Задыхаясь от боли, информатор вскинул лицо к своему палачу. Вместо эльфийских ушей на его голове кровоточили два обрубка, по длине уже больше походящие на человеческие.
    – Старайся дальше, имперская гнида.
    Стужев озабоченно покачал головой подобно воспитательнице в детском саду, когда она не может усадить ребенка на горшок или уложить его спать. Лейтенант деловито залез в карман, извлекая оттуда крохотный кожевенный наборчик (с ним он не расставался никогда). Оттуда появилась иголка, блеснув в свете алхимического фонарика. Сергей угрожающе поднес ее к лицу Матиаса.
    – Последний раз спрашиваю, – произнес он очень вкрадчиво, – пытался ли недавно кто-нибудь еще продать тебе информацию?
    Эльф промолчал, глядя в сторону.
    Дикий протяжный рёв прозвучал всего лишь два раза. Иглы под ногтями сделали свое дело, Матиас бессильно умолял Стужева остановиться.
    – Я внимательно слушаю, – издевательски спокойные ухмылка и тон моментально слетели с уст лейтенанта, сменившись предельной серьезностью.
    – Появился тут один, три дня назад… – сквозь слёзы залепетал эльф. – Осторожничал все, умудрился даже как-то сам на меня выйти, не особо агитируя причины… Подловить его невозможно было, уж очень ушлый. Информацию предлагал крайне ценную, мы в итоге решили заплатить.
    – Обмен уже произошел?
    – Нет… завтра в полдень… Он сам назначал место.
    – Где? – Стужев, не отрывая взгляда от Матиаса, достал карту и освободил пленнику одну руку.
    Эльф ткнул на точку немного южнее от Приюта Старателя.
    – Ориентир древний обелиск.
    – Кто-то еще из ваших будет там?
    – Нет. Иначе сделка сорвется. Было уже такое.
    Информатор затрясся мелкой дрожью и, зажмурившись, откинул голову назад. Сергей достал иглы из его пальцев, убрал их обратно в кожаный чехол к остальным инструментам.
    – Как твое настоящее имя? – спросил Стужев.
    Эльф удивленно уставился на лейтенанта, но, поминая последнюю пытку, дрожащим голосом ответил:
    – Луи ди Вевр…
    Легким взмахом руки лейтенант полоснул пленника по горлу, оборвав его мучения. Резать головы Сергей ненавидел, поэтому давно обзавелся специальным ядом, который, при попадании в кровь, моментально разрывал жизненно важные цепочки в организме и не давал погибшему воскреснуть. Его Стужев и нанёс на клинок для последнего удара.

    Сергей вышел из пещеры на подкашивающихся ногах. В голове шумело, сердце колотилось в бешеном ритме.
    – Святой Незеб, как же мерзко…
    Либо ты, либо тебя. Эта отвратительная истина, понукающая любое действие на войне, сейчас встала у Стужева костью в горле. Он жил надеждой, что ему никогда не придется кого-либо пытать. Но от его задания зависела не только его жизнь. Кто знает, может, данные в голове капитана способны склонить чашу весов на сторону Лиги, после чего поражение Империи станет неминуемо. А за ним – смерть и страдания для всех тех, кто ему дорог. Кто знает…
    Под тонким и сухим слоем степного дерна сразу начинался песок, поэтому вырыть могилу не представляло труда. Сергей даже смастерил небольшое надгробие из плоского камня, найденного неподалеку.
    Кем бы ни был этот эльф – он не заслуживал участь быть обглоданным падальщиками в пещере, где был замучен – так лейтенант решил для себя. Когда на могилу упала последняя горсть земли, ему даже стало как-то легче на душе. Но впереди его ожидало еще более трудное испытание.
    Встреча с предателем.

  20. #20
    Аватар для csoIV
    Источник знаний csoIV на пути к лучшему
    Регистрация
    30.12.2008
    Адрес
    Россия
    Сообщений
    3
    Репутация
    10
    Прочел. Норм так.

  21. #21
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Сегодняшний день обещал пройти в предельном напряжении, но Стужев утешал себя мыслью о скором окончании своего задания. Если всё сложится – к позднему вечеру он будет спокоен, худо-бедно, но накормлен, и будет спать в своей личной койке под защитой родного взвода.
    Капитан ушлый и коварный противник, если верить словам покойного Луи. Скорее всего, как только он увидит лейтенанта вместо информатора на месте встречи, даст заднюю. Тогда Сергею его точно не поймать. Бить надо издалека, и выстрел должен быть один.
    К точке, указанной на карте, он отправился в этот раз ещё раньше, часа за четыре до назначенного времени. Прибыв на место, Стужев ухмыльнулся и присвистнул – дезертир очень умён. Вокруг на десятки метров простиралась ровная, как доска, степь без единого укрытия, а посреди чёрным столбом зиял обелиск неизвестного происхождения. Трава под палящим солнцем настолько пожухла, что ложись, не ложись – будет видно издалека.
    Сергей усиленно зашевелил мозгами. Остаться у обелиска, уповая на расстояние? А вдруг у этого козла бинокль есть? Нет, не пойдёт. Спрятаться за изваянием, послушав интуицию… Будет нарезать круги, пока не увидит Стужева и не убедится, что эльфа подменили. Даст дёру и пиши пропало, капитан уж точно знает плато лучше, чем Сергей. Оставался только один вариант.
    Сложнее всего было дышать, почва на Коба была сухая, пыль всё время забивалась в нос, а на зубах скрипел песок. Но лейтенант терпел, уже третий час не сводя глаз с обелиска. Всего один выстрел. И он не промахнётся. Обязан не промахнуться.

    Капитан уверенно шагал вперёд, вновь перебирая в мыслях следующие детали плана о бегстве с плато. Всё было продумано до мельчайших подробностей, он учёл всё.
    Кроме маленького холмика в пятнадцати метрах от обелиска, откуда в его сторону готовилась прилететь смерть в виде стального болта.
    Ещё издалека он увидел, что место встречи пустует. Странно, ведь пришёл вовремя. Капитан почуял неладное, но сам себя осадил, подумав, что стал параноиком за несколько дней. Ещё вперёд его подтолкнула мысль о поджимающих сроках. Он догадывался, нет, был уверен, что на него объявлена охота. Поэтому стоило хоть немного, но поторопиться.
    Стужев решил подождать, пока капитан остановится. Он отлично стрелял и по движущимся целям, но сейчас риск был слишком велик, позиция неудобной, а оружие ненадёжным. Вновь попросив поддержки у великомученика Уара, Сергей прицелился.
    Выдох…
    Арбалет омерзительно скрипнул – как лейтенант не старался прикрыть его от пыли, сухая почва всё равно попала в ложе, поставив крест на баллистических расчётах Стужева. Болт перекосило на выходе, отправив в цель, но гораздо ниже, чем предполагалось. А госпожа удача взяла да и показала разведчику задницу, расцеловав при этом капитана. Именно в момент выстрела дезертир решил повернуться в другую сторону, и болт угодил ему в плечо взамен груди.
    Итак, вместо остывающего предателя, поражённого в голову, по степи бежал раненый капитан, а за ним на всех парах нёсся Сергей, пытаясь перезарядить арбалет. Наконец, лейтенанту удалось произвести перезарядку, он поднял оружие и сделал выстрел навскидку. Расстояния между ними теперь было больше, но разведчик попал. Правда, опять не туда, куда хотелось.
    Капитан споткнулся о жгучую боль в правой ноге, кувыркнулся, каким-то лихим и неестественным движением вновь подскочил на ноги и ещё метров двадцать пробежал с прежней скоростью. Но вскоре очень быстро начал сдавать, голова закружилась от пульсирующего тепла в ране. Он упал на четвереньки, прополз полметра, встал, снова упал. И только теперь, оглядев себя, он с ужасом увидел, как из плеча, легко фонтанируя, струится кровь.

  22. #22
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Стужев решил не рисковать и прикончить противника, не приближаясь к нему. Он уложил новый болт в арбалет, взвёл его, но курок оказал яростное сопротивление, когда разведчик надавил на него. Ещё две попытки выстрелить ни к чему не привели – спусковой механизм заклинило намертво. Громко ругнувшись, лейтенант вынул нож и побежал к капитану.
    Последний, в свой черед, понял, что дело дрянь, и, повернувшись к врагу лицом, вдруг громко выкрикнул:
    – Тебя обманули, слышишь?! Это всё ложь!
    Сергей, хоть и опешил немного от услышанного, но не остановился. Он подскочил к капитану, собираясь нанести удар, замахнулся… и промазал. Хадаганец был очень ловок, даже будучи сильно раненым, он уклонился. Теперь капитан схватился и за своё оружие, но атаковать не спешил.
    – Стой, дуралей! Стой или буду защищаться… – последние слова он произнес, шумно выдохнув от боли.
    Стужев, игнорируя попытки противника запудрить ему мозги, ринулся в новую атаку и теперь достал капитана, полоснув его по правому бедру. Тот, понимая, что слушаться лейтенант не намерен, успел ему ответить благодаря длине своего меча. Сергей до боли стиснул зубы, когда лезвие вскользь прошлось по его спине.
    – Остановись, – снова воззвал к нему капитан. – Не делай глупостей.
    – По-твоему, – зашипел Стужев, решив, наконец, ему ответить, – остановить предателя ради благополучия Родины – это глупость?
    – Предатель? Это я предатель? Ну конечно! Потому, что отказался приносить себя в жертву ради компании заплывших жиром идиотов! Предатель! – хадаганец истерично и тихо засмеялся. – Я всю свою жизнь отдавался службе Империи, я был одним из лучших, – изменившись в лице, совершенно серьезным тоном продолжил он, – верно исполнял все приказы, не вдумываясь в их смысл! Я делал все, что мне говорили, как мальчик на побегушках. Почему? Скажи мне почему, после всего того, что я сделал, я обязан был стать расходным материалом? Мясом без души и чувств?
    У Сергея дёрнулось что-то внутри. Он примерно понимал, о чем говорит капитан. Стужев сделал два шага назад на всякий случай и заговорил в ответ:
    – Я не знаю всех подробностей событий того дня, но как можно бросить своих людей, бросить товарищей? Тем более, если ты за них отвечаешь. Это не достойно офицера! Ты предал их в первую очередь, их доверие. Разве это не делает тебя предателем?
    – Правильно говоришь, что не знаешь подробностей. Меня швырнули в заведомо проигрышный бой, заставили пойти на самоубийство. И не только себя, а всей моей роты. И я повел их! – в голосе капитана проступил слезливый тон, будто он сдерживал себя из последних сил, чтобы не заплакать. – Я повел своих ребят на верную смерть! А когда мы схлестнулись с врагом и они один за другим гибли на моих глазах, я ушёл. Да, я ушёл потому, что не хотел видеть их смерти. И не хотел нести ответственность за то, в чем не был виноват!
    Лейтенант растерял все свои мысли, ответить было нечем. Он глубоко осознавал, как чувствовал себя тот, кого он считал предателем.
    – Меня кинули. Понимаешь?
    – Нет, так не может быть, – замотал головой Сергей. – Никто не станет специально подставлять…
    – Станет! Уверен, ты знаешь, что такое распоряжение о наступлении, когда в бессмысленные и необдуманные бои бросают живых людей, знаешь, как солдатами затыкают дыры и ошибки в тактических расчетах. А тебя самого что, не кинули? Да тобой прикрылись, отправляя разобраться со мной, разве не так?
    Сергею не понравились последние слова, ой как не понравились. «Все вокруг виноваты, но только не ты сам, ага?» – подумал он про себя.
    – Довольно, – мрачно произнес Стужев, закипая внутри. – У меня приказ и я его обязан выполнить. Чего бы это ни стоило. За бегство с поля боя и последующее содействие Лиге вы приговорены к смерти, капитан.
    – Вот так, значит. Похоже, ты не знаешь, с кем связался, сопляк…
    Израненный хадаганец поднял меч и пошёл в наступление. Уверенно, с холодным взглядом, стойкой походкой, будто раны ему были не помехой.
    – Приготовься умереть!
    Он взмахнул своим оружием, рванув с необычайной для его состояния скоростью. Стужев от неожиданности только и успел, что немного отклониться назад и выставить перед собой клинок. Совладать с огромной тяжестью полуторного меча, обрушенного рубящим ударом, с помощью тщедушного ножичка было задачей нереальной. Клинок дернуло вниз, вывернув Сергею кисть, а лезвие врага тут же достигло лейтенантского плеча. Взревев, Стужев попятился, стараясь уклониться от новых атак. Противник снова и снова размахивал мечом, но Сергей теперь знал, чего ожидать и старался держаться на расстоянии. Через некоторое время раны дали о себе знать, делая мягкие и ловкие движения лейтенанта более топорными и неуклюжими. Заметив, как разведчик сдаёт позиции, капитан остановился для последнего удара.
    – Видишь? Ты наказан за то, что не отнёсся ко мне серьёзно!
    Он замахнулся, собираясь рубануть Стужева, но для такого длинного клинка времени на замах потребовалось больше, чем на тычковый удар ножом. Надеясь, что не ошибается, Сергей из последних сил прыгнул с места, как пружина и, прежде чем меч капитана опустился на него, пырнул своего врага в живот. Лейтенант проскочил дальше, оставив своё оружие в противнике, по инерции сделал ещё два шага и бессильно повалился на землю.
    Капитан замер на месте, выронив меч. Он медленно развернулся на месте, опускаясь на траву.
    – Ты слеп… – спокойно произнес он. – Как и многие твои соратники.
    Сергей часто дышал, больше не пытаясь отдалиться от поражённого хадаганца, а лишь молча наблюдал за ним. Капитан поднялся на ноги, едва держа равновесие.
    – Темно…
    Он попытался сделать несколько шагов прочь, выставив руки перед собой.
    – Я ничего не вижу…
    Хадаганец закрутился на месте, будто в каком-то нелепом и больном танце, его ноги подкосились, и он снова упал на колени. Потом опёрся руками, стоя на четвереньках, посмотрел стеклянным взглядом сквозь Стужева.
    – Как же темно…
    Капитан протянул одну руку к горизонту и упал замертво.
    Последний раз редактировалось Awi; 15.01.2016 в 04:40.

  23. #23
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Совершить марш-бросок до Рыжего Сырта лейтенант не рискнул. Кровотечение от раны на плече ему удалось кое как остановить, а вот спина уже вся намокла. Без посторонней помощи привести себя в порядок он не мог, а организм стремительно ослабевал от потери крови. Да что там Сырт, ему бы до Приюта добраться…
    Когда крыша трактира оказалась в пределах полукилометра, Стужев едва ли не валился с ног. Шагнув на территорию Приюта Старателя, лейтенант плюнул на все и поплёлся к первому попавшемуся дому в округе. Из последних сил он постучал в дверь и замер в ожидании, опираясь лбом в неё же. По ту сторону послышались неторопливые шаги, спустя мгновения ему открыла хозяйка. Потеряв опору, Сергей чуть не упал на неё, тут же извинился, не дав себя вытолкать.
    – Помогите перевязаться. Я заплачу.
    До девушки, наконец, дошло, что он не пьян, а ранен. Её глаза округлились, всплеснув руками, хозяйка втянула разведчика в дом, усадила на скамью, а сама побежала за водой.
    – Ох, кто ж это тебя так, родной? – приговаривала она, омывая Стужеву спину. – Чего сразу не сказал? Старатели то деньги в основном на выпивку тратят, нету совсем доверия к вашему брату. Вот и я… подумала. Ну?
    – Я здесь недавно совсем… – морщась, ответил Сергей.
    – Ах вот оно что. Тогда ты, поди, и не знал, куда лез. Ты посмотри на себя.
    Девушка покачала головой, глядя на длинный порез через всю спину лейтенанта. С профессионализмом полевого врача она взялась за перевязку, предварительно обработав рану какой-то мазью. Спустя десять минут Стужев почувствовал себя гораздо легче.
    – Спасибо… – блаженно протянул он, ощущая сухую и теплую боль в ранах вместо дикой рези и мокрой липнущей одежды.
    Он потянулся в карман за деньгами, но хозяйка остановила его.
    – В Приют занеси лучше. Скажешь Гориславу – Алёна долг передала.
    – Простите, но я... – возвращаться туда Сергей вовсе не собирался.
    – Ну что тебе стоит? Ты ж всё равно туда пойдёшь.
    Отказать даме, да к тому же, только оказавшей ему помощь лейтенант не мог. Он еще раз поблагодарил её и направился к трактиру в надежде, что быстро сделает дело, оставшись незамеченным.
    Горислав, здоровый мужик с хитрецой во взгляде, мягко улыбнулся от упоминания о девушке. Он попытался предложить Сергею еще какую-то работу, но разведчик учтиво отказался, ссылаясь на спешку. Выход был так близко, всё, что оставалось – скорее покинуть это место, пройти несколько километров пешком до своих, а там хоть трава не расти.
    – Антон! – его окликнул знакомый голос.
    Стужев скривился, приглушённо простонав. Он обернулся – в глубине, на том же месте, что и вчера, сидели Пахом с Фёдором. Сергей сделал такое лицо, будто обрадовался и помахал рукой.
    – Что стоишь, к нам иди.
    Слова бывшего ратника почему-то звучали более, чем убедительно. Казалось, стоит не выполнить его «просьбу», так можно уже и не переживать о чём-либо другом.
    – Привет, мужики, – садясь рядом, натянуто улыбнулся хадаганец. – А чего такие мрачные?
    – Матиас вчера не вернулся, пришлось без него идти. Отвыкли мы без лекаря по плато лазить, потрепало нас.
    Фёдор положил на стол руку – от кисти и по самый локоть она была забинтована. Судя по виду кожи на небольшом приоткрытом участке, под повязкой был страшный ожог. Пахом, в свою очередь, покрякивал от ранения в шею.
    – Ты тоже, как я погляжу, ничего, окромя бинтов, в награду не получил, – каниец угрюмо осмотрел лейтенанта.
    – Да вот… не сложилось как-то… – Стужев виновато почесал затылок. – Мужики, мне это… отлучиться надо.
    – Потом отлучишься, – с таким же мрачным лицом дорогу загородил Пахом.
    – Видишь ли, какая штука получается, – спокойно продолжил чародей, – ты нам денег должен тепереча.
    – Это ещё почему? – возмутился Сергей.
    – Матиас был хорошим лекарем, важным членом в нашей небольшой команде. Мы потеряли его, а взамен не получили ничего. Ты ведь и не собирался с нами работать?
    – А я-то тут причём? И с чего вы взяли, что Матиас погиб?
    – Потому, что мы его знаем гораздо лучше тебя. Причём ты? Да при том, что авантюру с продажей знаний в твоей башке ты придумал. Хотя я говорил, как это опасно. В результате – одни убытки.
    Фёдор выдержал неприятную паузу, зловеще глядя на Сергея.
    – И вообще всё это дело нам кажется очень странным.
    – Пургу гонишь, – фыркнул Стужев, пытаясь высмотреть пути отхода.
    – Нам проку нет, тебя сдавать, – совсем тихо заговорил чародей. – А вот заполучить добрую сумму золотыми было бы приятно.
    Лейтенант нервно сглотнул, когда на его плечи опустились две тяжёлые руки ратника.
    – Хочу видеть перед собой туго набитый кошелёк. Или мне сделать объяву для присутствующих?
    Сергей отрицательно помотал головой, доставая деньги. Он положил на стол требуемое и выжидающе посмотрел на канийца. Фёдор заглянул в мешочек, удовлетворительно кивнув.
    – У тебя десять минут, тварь, – прошипел ратник, освобождая дорогу.

  24. #24
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    – А я вас предупреждал, товарищ лейтенант, – поправив мундир, сказал тот самый офицер, что встречал Стужева, когда дослушал его быстрый отчёт. – Старатели – народ ушлый. Аккуратнее нужно было.
    Разведчик стиснул челюсти до белизны, но возмущаться не стал.
    – Вам стоило более тесно ознакомить меня с личностью капитана, – процедил он сквозь зубы.
    – С чего бы? Это закрытая информация и вас не касается, – лицо собеседника скривилось в раздражении.
    – А с того! – Стужев указал себе на спину и помахал раненой рукой у него перед носом.
    Он хотел ещё что-то добавить, но остановился, следуя мудрой поговорке «после драки кулаками не машут». Хотя остановиться надо было ещё раньше. Или вообще помалкивать.
    – Это у себя в части можете поднимать хай, лейтенант. А здесь не рекомендую, – хадаганец посмотрел на разведчика очень недобрым взглядом, но сразу успокоился. – Задачу вы выполнили, можете возвращаться. Ах да, документы Сечину передадите лично.
    – Смеётесь надо мной? – не выдержал Сергей, сузив глаза. – С документацией за пазухой. Пешком. С ранением.
    – До границы вам ровным счётом ничего не грозит. Дальше наши блокпосты, а после СКЮБ – охраняемая территория Империи, насколько мне известно, патрули там ходят очень плотно.
    Стужев снова скрипнул зубами, понимая, что спорить бессмысленно. Приняв планшет с бумагами, он бросил злобный взгляд на окружающих и, желая поскорее покинуть это место, поплёлся в сторону джунглей.

    Путь действительно был безопасным, другой и переживать не стал бы. Но Сергей, с присущей ему дотошностью и лёгким перфекционизмом, любил упорядоченность, гарантии и уверенность. Нет, он всегда оставлял место для случая, когда, имея даже минимальный шанс, происходила какая-нибудь непредвиденная дрянь. Но только так. Всё, что было в его силах изменить или исправить – он обязан был исправить. И вот теперь Стужев шёл и размышлял – его потрёпанное состояние (которое уменьшает шансы доставить документы) это не зависящее от него обстоятельство или результат недостаточной работы над собой?
    Будь рядом мистик, читающий мысли, сказал бы, что Сергей тот ещё идиот. Но думать о вероятностях и своих навыках было куда легче, чем о словах капитана. Всё же, последняя его речь зацепила лейтенанта, оставив внутри несколько зудящих царапин. Размышления о том, что правильно, а что нет, не приводили ни к чему, но оставляли осадком какое-то странное чувство. Будто сидишь на кривом стуле и никак не можешь найти удобную позу. Хотелось просто прийти к умному человеку со всеми этими глупостями и высыпать их ему на голову – что ответит, то и будет верным. Только бы своя голова не болела.
    Тем временем мысленный шум выполнил свою главную задачу – Стужев и не заметил, как спустился в низину джунглей. Грунт под ногами стал привычно парить, а яркое небо скрыли кроны огромных деревьев, погрузив разведчика в родную полутень. Хоть Сергей и ненавидел эту парилку, в тени листьев цвета его формы и подальше от палящего солнца он чувствовал себя гораздо увереннее. Лейтенант повернул к СКЮБ, с каждым шагом ощущая приближение родной части. Какие-то два-три часа – и он будет дома.
    – Дома… – вслух повторил Стужев и задумался.
    Да не так давно он служит здесь. Но Незебград стал уже больше похож на сон, будто Сергей там никогда и не жил, а так, лишь переночевал пару раз в общежитии. Своя квартира, наверно, совсем пылью заросла. А родня? Ждут ведь, точно ждут. И деньги, являющиеся большей частью его жалования, им не нужны. Сколько уж писем приходило – «Не присылай, Серёжа, денег, мы нормально живём. Возвращайся сам».
    – О, разведка! – окликнул кто-то позади.
    Сергей обернулся – позади шагал патруль. Лейтенант остановился, позволив солдатам поравняться с собой.
    – Здоров! – ему помахал крепкий орк. – На СКЮБ?
    – Не, до части. Но СКЮБ по пути, – Стужев приветливо улыбнулся в ответ.
    – Ну, значит, у вас будет эскорт до складов, товарищ лейтенант, – ему пожал руку взводный, усатый хадаганец с еще свежим взглядом (значит в патруль только заступили). – А то вы какой-то потрёпанный.
    Он оглядел разведчика, тот лишь виновато пожал плечами. Эскорт это хорошо, веселее и безопаснее.

  25. #25
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    – Чего как? – поинтересовался Сергей у солдат. – Меня всего два дня не было, но, может, чудо какое случилось?
    – Не-е-е, товарищ лейтенант. Можете не мечтать, всё по-старому. Ещё вам скажу, можете и не надеяться на вообще какие-либо изменения в ближайшем будущем. Ходят слухи, что мы теперь не передовая, – взводный помотал головой, тут же опережая вопросы Стужева, – только слухи, ничего другого не знаю. С той заварухи возле храма, когда этот… ну, хмырь ушастый положил уйму народу, как-то всё изменилось. Наверно, там, – хадаганец ткнул пальцем вверх, подразумевая штаб, – испугались, да бросили все силы на разведку. А нас здесь мурыжат, так как свернуть войска – всё равно, что просто отдать храм Лиге.
    Разведчик грустно вздохнул. Интересно, о чём вообще там, в штабе, думают? Ладно, не передовая, но разве можно так с людьми обходиться?
    – Из ваших рассуждений можно сделать вывод, что мы перешли в состояние окопной войны.
    – Кто знает, может, оно так и есть.
    – Всю жизнь мечтал, – ухмыльнулся Сергей.
    – Нам ли выбирать?
    Взводный хотел сказать что-то еще, но резко остановился, подняв кулак. Стужев слышал какие-то шорохи вокруг, но не придавал им значения. Разве станут животные нападать на целый партруль, да ещё и на дороге? Не понимая причины остановки, он вопросительно кивнул хадаганцу. Тот указал вперёд.
    – Это не наши.
    Дальше по дороге шла группа людей, они появились полминуты назад, но Сергей не придал этому значения, издалека приняв их за ещё один патруль. Теперь, присмотревшись, он понял – с имперцами у них нет ничего общего. Но и на одежду Лиги их убранство не походило.
    – Это ещё кто? – тихо спросил лейтенант.
    – А вот сейчас подойдём и узнаем.
    – Стоять! – громогласно крикнул хадаганец, приближаясь к чужакам. – Данная территория находится под контролем Империи! Назовитесь или я прика…
    Взводного прервала стрела, угодившая ему в глаз. Он ещё не успел упасть, как группа противника тут же рассыпалась во все стороны, покрывая солдат меткими выстрелами. Оставшиеся в строю тут же заняли укрытия, Сергея прикрыл щитом один из орков, находившихся в отряде. Работали враги очень профессионально, практически сразу зажав солдат и не давая высунуться.
    Стужев успел сменить укрытие на более удобное и, наконец, смог осмотреться для оценки обстановки. Хоть и одеты враги очень странно, зоркий глаз разведчика быстро рассмотрел в них канийских лучников. Еще среди них был маг, метающий во все стороны молнии, и человек, специальность которого лейтенант распознать не смог. «Что это за группа такая?» – подумал Сергей. – «Впервые вижу подобное формирование».
    Разведчик, пользуясь тем, что внимание к нему ослабло, прицелился в мага. Тот прижал крупного бойца, не давая ему пойти в атаку. Личный арбалет, в отличии от копанного, не подвёл – каниец упал на землю, схватившись за лицо. Из-под ладоней торчал болт, а между пальцев быстро заструилась кровь. Пока Стужев выбирал себе следующую цель, его внимание привлекло то, как этот странный человек в их группе расправляется с солдатами. Дрался он… аккуратно, что ли. Кого ранил, кому наносил такие удары, что не воскреснуть потом – насмешить Тенсеса, а кого и вообще просто лишал сознания. Но сражался он, как демон, будто играл, и окружающие, по сравнению с ним, были новичками.
    Силы были явно не равны, но отступить разведчик не мог себе позволить. Он отстреливался до последнего и только тогда, когда последний боец из патруля пал под натиском неизвестных, Сергей развернулся на пятках и дал дёру. На бегу он примерился к количеству бумаг в планшете – нет, столько ему не съесть за считаные секунды. Куда б их так швырнуть, чтоб не нашли?
    А ноги сами несли его сквозь заросли с самой большой скоростью, на которую он был способен. Миновав особо заросший участок, лейтенант рискнул оглянуться и немного обрадовался, погоня сильно поредела – за ним гнались лишь двое.
    Впереди мелькнула поляна, а спина вдруг отозвалась резкой болью, стремительно намокая.
    – Только не сейчас… только не сейчас! – взмолился Сергей, вылетая на чистый участок земли.
    Понимая, что гонку ему теперь не выиграть, Стужев крутанулся на ходу, выхватил арбалет и, практически не целясь, нажал на курок. Слепая фортуна оказалась на его стороне, лейтенанту удалось всадить болт прямо в грудь одному из преследователей. Сергей попытался перезарядиться для нового выстрела, но второй противник (тот самый странный человек) мгновенно оказался с ним рядом, одним движением выбив оружие из рук. Лейтенант отпрыгнул назад, оступился, чуть не упал, подумав, что это конец. Но человек остался на расстоянии, не спеша атаковать.
    И тут они встретились взглядами.
    Сергей не сильно понял, что это за чувство, но до разведчика вдруг дошло – от оппонента не исходит ни капли опасности. Вернее, так Стужев его ощущает. Лейтенант решил довериться этому чувству и больше не стал атаковать. Он выпрямился в ожидании, продолжая смотреть врагу в глаза. Тот бросил аккуратный взгляд на своего поверженного союзника, убедившись в его бессознательном состоянии. Из зарослей послышался приближающийся треск ветвей, человек снова посмотрел на Сергея.
    И жестом указал ему уходить.
    Лейтенант решил все размышления отложить на потом, без промедления подхватил арбалет с земли и был таков.

    ***

    За особые заслуги Стужеву выдали пайков сверх нормы, которые он сразу же припёр в казарму, сияя от счастья.
    – Это, конечно, всё та же дрянная еда, но зато её много! – он гордо поставил ящик перед своими товарищами.
    – Вот не скажи, – заглянул внутрь Клин. – Повидло уже целую вечность не выдают.
    – Сгущёнка, мужики! – дубль младший выхватил жестяную банку с голубой этикеткой. – Дрянная еда? Ты гонишь, Серёга. Или зажрался.
    – Что странно, – поддакнул ему брат. – Или ты от нас что-то скрываешь?
    – Признаться, я сам не ожидал, – Сергей заглянул в ящик. – Мне сказали, стандартные пайки. Тем лучше!
    – Десерт приберегите, надобно растянуть удовольствие, – Шашкин многозначительно поднял палец вверх. – А вот тушёнкой можно сейчас и отобедать.
    Стужеву на плечо легла ладонь, разведчик обернулся – капитан покачал головой, призывая отойти.
    – Пусть поухаживают за нами, пошли, поговорим пока.
    Они ушли вглубь казармы, Сергей плюхнулся на свою койку, нежно погладив постель. Мягко то как!
    – Ты не здесь, Серёга, – Поверкин смотрел на него очень серьёзным взглядом.
    Стужев лишь пожал плечами, глядя в сторону.
    – Что стряслось? – Игорь попытался заглянуть Сергею в глаза. – Не видел тебя таким с тех пор, как заставил отрубить мистику голову.
    – Я не знаю, стоит ли говорить… – Стужев осёкся. – Можно ли говорить… я…
    – Мне можно, – капитан присел напротив.
    – Просто… это такое, – разведчик поник, не находя себе места, – я даже представить не мог, что стану носителем подобных мыслей.
    – Серёж, – Поверкин говорил очень мягко, – ты можешь мне доверять.
    – И я верю, но это не вопрос доверия к тебе, скорее, к самому себе.
    Лейтенант заскрипел зубами, уставившись во второй ярус кровати.
    – Моя голова полна сомнений и неувязок, Игорь. Я всегда думал, что нет ничего хуже дезертирства, что любой, кто бежал от службы Родине – трус. Но я был там… я видел совсем другое. Достаточно, чтобы усомниться в словах политрука.
    Капитан выпрямился, задумчиво покачав головой.
    – Деталей мне знать не положено, поэтому не буду выспрашивать подробности. Но мне всё равно есть, что тебе ответить. Слова политрука – не мировая истина, как бы некоторым этого не хотелось. Однако не стоит рубить с плеча и отказываться от веры в пользу нашего дела просто потому, что тебе попалась неоднозначная ситуация. Дезертирство – плохая штука в любом случае, какие бы оправдания подобному поступку не находил человек.
    – Да, но… Я уже не уверен, готов ли буду на подвиг, на жертву, теперь, когда моя голова отяжелела. Когда я знаю, что мой порыв может оказаться бессмысленным. Просто… чьей-то ошибкой.
    Игорь глубоко вздохнул.
    – Не дай сомнениям убить в себе веру. Но и не будь слепцом. Знаешь, что такое фанатизм? Это слепая вера без любви. Зная это маленькое, но очень важное отличие ты никогда не ошибёшься, – Поверкин наклонился к подопечному и потрепал его за наколенник.
    Некоторое время они сидели молча, Стужев не особо спешил возвращаться во внешний мир из своих мыслей.
    – Это всё или что-то ещё? – прервал молчание капитан.
    – Нет, не всё, – Сергей устало откинулся на кровать. – Но тут я в полном замешательстве.
    – Рассказать можешь?
    – Думаю, да, – лейтенант пожал плечами. – Это произошло уже вне моей основной задачи.
    – Рассказывай.
    – По пути назад я встретился с патрулём. Не успели мы пройти и километра, как встретили группу непонятно одетых канийцев. Мы их даже и не распознали сразу, это потом мне стало понятно, в бою. И да, напали они первыми, положили за несколько секунд двух наших. Настоящие профессионалы. А один вообще очень выделялся на общем фоне.
    – В каком смысле?
    – Он не убивал. Обезвреживал, но так, чтобы точно воскресли потом или просто сознания лишал.
    – Интересно… – Игорь потёр подбородок. – А потом?
    – Мы их хоть и потрепали, силы явно были неравными, так что вскоре мне пришлось оттуда очень живенько сматываться. Основную массу стряхнул, но вижу, двое догоняют. Один как раз вот этот дядя. Его дружка шлёпнул из арбалета, повезло немыслимо, попытался и ему всадить, но он раньше меня обезоружил. Я уже думал, всё, конец. И тут, прикинь, он мне втихаря, жестом, приказывает сваливать.
    Сергей выдержал небольшую паузу, дав Поверкину переварить услышанное.
    – Что это вообще было? – спросил он, когда на лице капитана нарисовалось завершение мыслительных процессов. – Это наш? Я ничего не понимаю.
    Игорь пожевал губами, усиленно двигая челюстью.
    – Я тебе сейчас скажу страшное, уж прости, – он пристально посмотрел на Стужева. – Сходи к особисту.
    Лейтенант нервно сглотнул, вжавшись затылком в подушку, и с ужасом уставился в воздух перед собой.
    – Ч-что? – выдавил он из себя.
    – Лучше сейчас сходить и добровольно рассказать об этом странном случае, чем дожидаться момента, когда тебя вызовут посреди ночи или уведут под конвоем. Хуже не будет.
    Сергей растянулся в печальной улыбке:
    – А ты сходишь со мной?
    – Это ещё зачем? – нахмурился капитан.
    – За руку меня подержишь.
    Игорь изменился в лице, но не в позитивную сторону. Приняв максимально серьезный вид, он заговорил менторским тоном:
    – А вот это рекомендую выключить. У особистов плохое чувство юмора. Хотя они так не считают.
    – То есть?
    – Увидишь.

  26. #26
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Стужев так не волновался даже перед входом в кабинет генерала. Несколько минут он успокаивал себя, повторяя в голове слова Поверкина.
    – Хуже не будет, – в последний раз лейтенант произнёс их вслух и постучался.
    С той стороны спустя две секунды прозвучало «войдите», Сергей мысленно собрался, толкнув дверь перед собой.
    – Разрешите войти? – глубоко внутри разведчик желал, чтобы ему ответили отрицательно.
    – Входите.
    Восставший поднял глаза, отложив перо. Блёклые зелёные огоньки глаз скользнули по лейтенанту, облизывая внешность диверсанта и выедая из неё все необходимые особисту детали. Зэм не спешил предлагать Стужеву место напротив себя, тем самым заставляя его нервничать.
    «Сразу показываешь, кто здесь хозяин, м?» – мелькнула мысль, которой лейтенант сам же испугался – перед ним находился мистик, вероятнее всего. По инерции Сергей извинился, тоже мысленно.
    – Присаживайтесь.
    Хадаганец устроился на стуле, стараясь не сводить глаз с восставшего. Он пришёл не с повинной, он не изменник, не нарушал закон, он верен Родине. Ему незачем прятать взгляд, мысли, он чист. Просто… Стужев стал свидетелем непонятной ему ситуации, знаний, с которыми не знает, как поступить. А этот чело…
    Лейтенант только сейчас понял, как тяжело и неприятно смотреть особисту в глаза. Во всей его внешности было нечто отторгающее, нечто совсем неживое. Даже для зэма. Потому и назвать его человеком, даже полумёртвым, не повернулся бы язык.
    Маска восставшего имела бело-серый цвет, но непривычного оттенка. Точнее, в ней не было ни теплого кофейного или охристого отлива керамики, ни холодного синевато-зеленоватого оттенка разных сплавов стали и других металлов. Его маска, да и весь образ были будто нарисованы простым карандашом. Даже глаза и индикаторы на протезах, вместо привычного сочного или почти флюоресцентного зелёного цвета, были практически белыми и лишь едва-едва давали салатовое свечение.
    Обстановка кабинета не отставала от своего хозяина. Кроме стола и двух стульев за спиной особиста стоял сейф для документов. При входе вместо вешалки из стены одиноко торчал один крючок, занятый верхней одеждой комитетчика. На этом список предметов интерьера заканчивался. Сам стол был идеально чист, место на нём занимали только три вещи – ровная стопка бумаг, подставка под ручку-перо и печать.
    Аскетичная обстановочка, ничего не скажешь. Как и сам особист. Всё это вкупе наводило на мысль, что от человека в восставшем ничего не осталось, а сам он чистой воды машина.
    – Вы по какому вопросу?
    Зэм сложил руки в замок и замер. Замер от слова совсем. Другой бы склонил голову набок, моргал бы, перебирал пальцами, да что угодно. Этот же застыл подобно картинке.
    – Не стану заходить издалека…
    Стужев понял сразу – вытерпеть длинную беседу с этим типом он точно не сможет. Поэтому надо постараться вывалить всё побыстрее и валить самому.
    – Я наткнулся на вражеский отряд, в котором предположительно, – он поднял палец, акцентируя последнее слово, – находился имперец.
    – Как ваша фамилия? – особист, наконец, зашевелился и полез к бумагам.
    – С-стужев… – у Сергея пошли мурашки по спине. – Лейтенант Стужев, разведвзвод Поверкина.
    Восставший выудил какую-то папку из множества прочих, деловито открыл её, изучая содержимое. Несколько раз он переводил взгляд то на неё, то на разведчика.
    – Да… да, Стужев. Мне уже доложили, – немного отстранённо произнёс он, не отрываясь от дела. – Это тоже занесём в личное дело…
    Последнее он пробормотал почти невнятно, но лейтенант всё равно смог разобрать слова, отчего кожа на его и без того бледном лице побелела пуще прежнего.
    – Наслышан о ваших успехах, да… – не понятно было, зэм говорил сам с собой или с хадаганцем.
    Наконец, он снова обратил внимание на Сергея, сделал небольшую паузу и только потом заговорил:
    – Так что вы говорите? Имперец в рядах противника?
    – Да, – кивнул разведчик, кусая губы.
    – А что, собственно, подтолкнуло вас к таким выводам? – диверсант не мог понять, что было меньшим злом – когда особист игнорировал его присутствие или когда прожигал его своим белым взглядом.
    – Его поведение. Он старался не убивать наших людей в бою, а мне и вовсе позволил… нет, он приказал мне уйти.
    – Понятно, – восставший кивнул сам себе. – Насколько мне известно, вы умеете рассуждать и мыслить логически, лейтенант.
    Снова отвратительная пауза. Но вопрос был риторическим, поэтому Стужев просто ждал, когда зэм продолжит.
    – Скажите, а вас увиденное не наводит на ещё какие-нибудь мысли? Говорите, не стесняйтесь.
    Сергей понимал, что говорить придётся всё. Даже то, чего он и не знал.
    – Не трудно догадаться, насколько порой глубоко пробираются наши разведчики в тыл врага. Но так, чтобы идти в бой против своих же… – лейтенант замолчал в неуверенности.
    – А представьте себе, чисто гипотетически. Глубоко законспирированный агент Комитета в рядах Лиги – выполняющий там, с той стороны, поручения государственной важности, располагающий информацией высшего уровня секретности! И в нужный момент он преподносит эту информацию своей Родине. Конечно же, ради прикрытия он пойдёт в бой даже против своих товарищей. Ведь на кону куда большее. Правдоподобно звучит?
    – Из ваших уст… – начал Стужев, но особист не дал ему договорить.
    – А сами как думаете?
    Лейтенант, слушая гипотезы о работе разведки, сверлил взглядом стол, а сейчас, когда его припёрли к стене, поднял глаза на допросчика. Тот неотрывно смотрел на Сергея, ожидая от него ответ. И в этом взгляде, в позе ожидания, Стужев рассмотрел что-то очень важное. Какую-то неуловимую деталь, которую подхватило его развитое чувство интуиции.
    – Я не в курсе, – абсолютно нейтральным тоном произнёс разведчик.
    – Ответ правильный, – особист выпрямился, убирая личное дело лейтенанта обратно в стопку. – А по поводу случившегося возле складов... – он снова направил прожигающий взгляд на Сергея. – Рекомендую забыть. Я ясно выразился?
    – Так точно.
    – Вы свободны.
    Последний раз редактировалось Awi; 14.02.2016 в 08:34.

  27. #27
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***


    – В этот раз ничего замысловатого, просто доставить пакет с данными. Сохранность важнее, так что не торопись. В разумных пределах. Ты на Эльджуне раньше бывал? – генерал поднял на Сергея изучающий взгляд.
    – Только на границе.
    – Вот, значит, будешь иметь возможность изучить местность в спокойном режиме, – Сечин поставил подпись на небольшом бланке и протянул его Стужеву. – Иди в конюшню, тебе выделят лошадь.
    Лошадь. «От ёлки зелёные! Только этого не хватало» – подумал лейтенант.
    Сергей с опаской глядел на мышастого жеребца, пока конюшенный запрягал его. В глазах коня тоже не было ни капли доверия к будущему наезднику.
    – Ездить-то умеете, товарищ лейтенант? – справившись со своей задачей, старшина похлопал лошадь по брюху.
    – Конечно! – соврал Сергей и нервно сглотнул. – С детства ещё.
    – Тогда Дымок полностью в вашем распоряжении.
    С первым испытанием Стужев справился с лихвой, профессиональной ловкости хватило, чтобы оседлать лошадь без эксцессов. А вот дальше начались трудности. Сергей успел несколько раз пожалеть о своей стеснительности – понять, как заставить Дымка двинуться с места, самостоятельно он не мог. Озарение пришло через некоторое время и лейтенант, наконец, покинул часть, гордясь своей способностью разбираться во всем интуитивно. Но эта же способность пригодилась ему уже спустя пять минут, когда потребовалось лошадь остановить. Скакун, видимо, был приучен к галопу сквозь заросли, и непроходимый слой растительности нисколько его не смутил. Матерясь, как сапожник, Стужев пересчитал своим лицом несколько веток, пару раз чуть не был задушен намотавшейся на шею лианой, получил оплеуху мощным листом монстеры и только после всех этих лишений пришёл в себя и остановил коня. Теперь Дымок, похоже, был доволен результатом и вёл себя уже более спокойно. Скакун послушно вернулся на тропу и лёгкой рысцой, не вырывая узду, продолжил путь.
    Возле болота Техио Сергей тормознул коня и осмотрелся: здесь определённо не поскачешь. Стужев высмотрел достаточно широкую и плотную для лошади тропу и пустил по ней Дымка неспешным шагом. Стоило мелькнуть мысли о том, что верховая езда – не такое уж и сложное занятие, как сразу же из-под воды рядом вырвался огромный пузырь газа, пахнув прямо в морду коню. Дымок попятился от смрада, недовольно фыркая, Стужев оглянулся, понимая, что сейчас скакун увязнет задними ногами в трясине и пришпорил его. Силу лейтенант не рассчитал, жеребец встал на дыбы, Сергей в седле не удержался и повалился на землю. Дымок ещё пару раз брыкнулся передними ногами и с диким ржанием ускакал вперёд.
    – Скотина… – выругался Стужев, ощупывая ушибленную поясницу. – Куда же ты, дубина, в трясину ведь попадёшь!
    Но коня и след простыл. Совесть умоляла попытаться догнать скакуна, но здравый рассудок подсказывал, что увязнуть в болоте самому из-за спешки – совсем поганый исход. Поэтому Сергей, не торопясь, сделал себе слегу и осторожно продолжил путь пешком.
    Опасность представляла не только трясина, здесь водились гидры, крупная особь могла стать для Стужева настоящей проблемой. Но пока что удача была на его стороне. Лейтенант посмотрел на часы и обрадовался – полдень, а значит, у хищников на данный момент тихий час. Сергей прибавил ходу, не сбавляя бдительности.
    На границе с Эльджуном до Стужева стали доноситься звуки переполоха. «Беда… А мне уже думалось, обойдусь без заминок» – Сергей раздражённо цыкнул языком. По пришествии на блокпост лейтенант обнаружил сумятицу, местные снаряжали поисковый отряд – это Стужев понял из обрывков разговоров. С превеликим трудом разведчик сперва узнал, кто здесь за главного, и ещё больше хлопот доставила попытка добиться аудиенции.
    – Только быстро, летёха, мне сейчас не до тебя совсем, неужели ты не видишь?
    – Я прибыл... – Сергей уже открыл рот для доклада, но его опять прервали.
    – Товарищ майор! – в разговор встрял командир поисковой группы. – Посыльного в часть Сечина посылать или сначала сами попытаемся найти пропавшего?
    – Не сметь! Прежде, чем полетит моя голова вместе с погонами, я должен убедиться, что его перехватили.
    – Виноват, кого перехватили? – Стужеву показалось все это очень странным, поэтому он отважился на такую наглость.
    Майор уже собирался опустить на голову Стужева весь свой гнев, но, судя по изменениям на лице, его посетили сомнения.
    – Докладывай, что хотел, – спокойным и несколько настороженным тоном попросил командир.
    – Лейтенант Стужев, прибыл на Эльджун по распоряжению генерала Сечина.
    Майор замер со слегка приоткрытым ртом и медленно зажмурился.
    – Капитан, отзывай ребят…
    – Как? Почему?
    Командир блокпоста обеими руками указал на Сергея. Капитан, сообразив наконец, прикрыл глаза рукой и пошёл сворачивать операцию по спасению Стужева.
    – Товарищ майор, разрешите спросить? – Сергей глянул на командира, тот кивнул. – А с чего такой переполох?
    – Представь себе, лейтенант, приезжает к нам посыльный сегодня утром и докладывает, что от Сечина приедет человек, которому мы должны оказать любую необходимую помощь и, что самое главное, проследить за тем, чтобы он пересёк границу в целости и сохранности. А у нас тут сейчас вовсю партизанит Лига. И как раз тогда, когда ты должен появиться, к нам прибегает лошадь с клеймом вашей части. Без всадника. Как сам считаешь, что ещё мы могли подумать?
    Стужев промолчал – ответ был очевидным.
    – Проясни, пожалуйста, что случилось и почему ты отдельно от коня пришёл? – с лёгкими нотами злобы в голосе спросил майор.
    – Скотина непослушная попалась, – развёл руками разведчик. – Сбросил и был таков. Хорошо, что не утопился…
    – Ладно… – майор стал постепенно остывать. – Чем обязан?
    – Мне необходимо встретиться с адресатом в Южной Грани. От вас мне было приказано узнать самый безопасный маршрут.
    – Если не торопишься, через два часа в ту сторону идёт конвой. С отрядом будет сохраннее всего. Такой вариант подходит?
    – Более чем.
    – Есть хочешь? – Стужев едва сдержал себя и невозмутимо кивнул, но по глазам можно было понять, что хочет и даже очень. – Да не гони картину, всем сейчас туго… Нам немножко повезло – из Такалика привезли хлеба и круп на пару раз. Не упускай шанс.
    Сергей даже не надеялся на такое чудо, в лагерях на Эльджуне имперцам было нечего жрать точно также, как и на Ассээ-Тэпх. А тут его покормили даже лучше, чем обычно. До отправки конвоя Стужев ещё и успел вздремнуть, что не могло не радовать. День задался однозначно.
    Путь обещал быть совершенно безопасным – по дороге был ещё один имперский блокпост, в Пограничной Пуще. Некоторые высказывали опасения по поводу партизан возле вырубки, но ничего не случилось. Уже возле Южной Грани Сергей стал сомневаться в положительности происходящего из соображений «не может же быть все настолько хорошо».
    И мысли Стужева подтвердились сразу же по прибытии в лагерь. Адресат уехал на другой конец аллода и возвращаться в ближайшее время не собирался. Сергей растерялся – теперь доставить документы в сохранности стало на порядок тяжелее. На пути такой протяжённости уже может случиться что угодно. Разведчик с поникшим видом внимательно изучал карту – любой маршрут мог вызвать проблемы.

  28. #28
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    – Чего печалитесь, товарищ лейтенант? – Сергея окликнул весёлый голос.
    Стужев поднял глаза: над ним навис орк среднего роста с очень добрыми чертами лица, в глазах его прямо-таки блестела доброжелательность.
    – Непредвиденные сложности… – вяло ответил Сергей.
    – Ищете, как добраться до Зеркала мира? – орк кивнул на палец разведчика, остановившийся на верхнем углу карты Эльджуна.
    – И не попасть в передрягу при этом, – добавил Стужев.
    – Так поехали с нами! – казалось, мысли, что компания может пополниться ещё одним человеком, орк неподдельно радовался. – Старший прапорщик Степных, – старшина протянул ручищу Сергею.
    – Лейтенант Стужев, – разведчик тоже улыбнулся и ответил на рукопожатие. – А поедем…
    – Обозом! – Степных оборвал переживания Сергея о новой порции верховой езды. – С удобством довезём! Пошли, познакомлю с остальными.
    «Остальных» было всего пятеро. Две миловидные орчихи, сестры по клану Буйных: Грива и Гиря. Степных тоже представился дополнительно – попросил величать Бугром. Сергей сразу приметил искру между Гривой и старшиной, значит, лучше не заигрывать. Остальные из компании были людьми: хадаганка с довольно суровым взглядом, хадаганец и… каниец.
    Стужев, при виде вражьей морды, побелел то ли от злости, то ли от удивления, но сказать ничего не успел. Старшина от души рассмеялся и успокоил Сергея:
    – Это свой, не обращай внимания на внешность.
    – Как это, свой? – все ещё переливаясь всеми цветами радуги, переспросил лейтенант.
    – Мы, батенька, все местные, – голос канийца имел низкие бархатные нотки, – и друг друга чуть ли не с пелёнок знаем. Зачем нам расставаться?
    Стужев обратил свою мину непонимания к старшине.
    – Да, мы все Эльджунские, – кивнул Бугор. – Нам всегда война была до одного места, мы жили и работали вместе да горя не знали. Но потом пришлось выбирать… – старшина тяжело вздохнул. – Свободные торговцы конкуренции не любят, а под свой прот… прат…
    – Протекторат, – помог хадаганец из компании.
    – Спасибо, Илья, протекторат. Не взяли нас в общее дело, короче. Средств у нас для самостоятельности при таком противнике, ясен пень, не было. Вот и пришлось прибиться к одной из сторон. Лига отказала сразу, сам понимаешь, почему. А здесь приняли под крыло, пригрели. Сначала, правда, пришлось пережить несколько наездов и проверок, но Деян чист, как слеза младенца, даже комитетчики это довольно быстро поняли. Так и живём.
    – Война войной, а заниматься любимым делом всегда краше, – смотря немного в сторону, сказал Деян.
    Буря в груди Стужева стала стихать. Свой так свой, придётся довериться. К тому же, компания временная, можно и потерпеть.
    Обоз представлял из себя крупный фургон, крытый брезентом. Даже при наличии большого количества груза все семеро влезли туда с лихвой. Вот уж действительно, на таком ехать куда приятней, чем тереться о седло.
    – А что партизаны? – Сергей обратил внимание на отсутствие охраны.
    – Нас они трогать не станут, – спокойно махнул рукой Бугор. – С нами залупаться – себе дороже.
    – Это ещё почему?
    – Потому, что ежели они начнут громить конвои навроде нашего, тут развернётся драка не слабше тех, что на Асээ-Тэпх. Лига этого не хочет. Пока что.
    – А что будете делать, когда захочет? – склонив голову набок, спросил лейтенант.
    – Не станем сопротивляться. Партизаны не дураки, убивать нас проку нет, груз важнее.
    – Это же измена… – начал было Сергей.
    – Для тебя, лейтенант, да. А мы сразу же и покинем свой пост. И, скорее всего, Эльджун. Если здесь станет слишком горячо – вести дела будет невыгодно. И для жизни опасно. Мы будем искать новое место.
    Стужев отвернулся в замешательстве. В его голове не укладывалось сказанное орком.
    – Эй, летеха, никто тебе не навязывает подобный образ жизни, – подключился Илья. – Если мы не похожи на тебя, вовсе не означает, что мы плохие.
    – Образ жизни? – лейтенант сдвинул брови, оборачиваясь на хадаганца. – Присягнуть на верность, а потом с лёгкостью отказаться от этого? Образ жизни?
    Сидящие в фургоне переглянулись. Кто-то покачал головой, у кого-то на губах скользнула ухмылка.
    – Кто тебе сказал, что мы присягу зачитывали? – Илья бросил на Сергея снисходительный вгляд. – Мы не военные, а всего лишь служащие. Если ещё точнее, вольнонаёмные рабочие.
    Стужев снова развел руками, в непонимании уставившись на Степных.
    – Да мне прапорщика дали только формально. Чтоб по документам пропустить всю нашу компанию, как действующее отделение. Опуская подробности – так было нужно.
    – А… – выдохнул разведчик, – а разве так бывает? То есть… я впервые с таким сталкивась. А как же личное дело?
    – Потерялось, – улыбнулся орк. – Пытались меня заставить присягу принять, но где там. Разогнался с Незебрада, ага. Смастерили справку, ею теперь и тычут в нос проверяющим. Не знаю, у кого хватит терпения и здоровья, чтобы поднять нужные документы, да найти виноватых. Тем более, это же тебе не штаб в столице. Тут больше кадры нужны, чем объяснения. С работой мы справляемся, остальное не важно.
    – А Комитет? – не удержался Стужев.
    – Ну ты даешь, летёха. Вот скажи, как это будет выглядеть, если Комитет будет разбираться в том, как мы телегу лишнюю утрясли и откуда взялись, если есть такие люди, которые воруют целыми астральными судами?
    У Сергея открылся рот с вопросом, бывает ли такое, но он решил промолчать, дабы не показаться дураком.
    – Товарищ лейтенант, – в разговор включилась хадаганка, – а вы зануда. И моралист.
    При этом она милейше улыбнулась, пробудив в Сергее странное чувство стыда. Действительно, не очень-то благодарно он себя ведёт, учитывая, какую услугу ему оказали. Мог сейчас чесать пешком или опять воевать с нравом какой-нибудь клячи. Щёки разведчика под маской подёрнулись румянцем, было неприятно получить замечание от девушки, особенно правдивое.
    – Виноват.
    Стужев на мгновение спрятал глаза, выпустил из себя негативные эмоции и лишнее любопытсво. Пора начать разговор заново.
    – А вы до сих пор не представились, – сказал Сергей, вспомнив, что не знает её имени.
    – А я с масками не знакомлюсь, – девушка манерно махнула рукой в сторону его лица.
    – Привычка. По уставу положено, – лейтенант спешно стянул маску. – А так?
    – Инна, – хадаганка стрельнула в него глазами и кивнула.
    – Очень приятно, – Стужев белоснежно улыбнулся, демонстрируя дружелюбие.
    Он часто забывал, что форма делает его безликим разведчиком без эмоций. Одни глаза могут многое сказать, но не всем. Вот и сейчас, как обычно, ему придётся навёрстывать упущенное, создавать первое впечатление о себе заново.

  29. #29
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    – Взаимно, – Инна поправила выбившуюся прядь.
    Уголки губ Сергея неудержимо потянулись вверх. «До чего красивая барышня…» – отозвалось в голове. Карие глаза с янтарным отливом, каштановые волосы, немного смуглая, золотистая кожа, всё это в ней будто бережно подбирал создатель. И вкус у него был самый изысканный. Как ни странно, но простой, слегка потрёпанный туалет хадаганки, собранный из уставной формы разных родов войск, только дополнял этот прекрасный вид.
    – Челюсть побери, – шепнула на ухо сидящая рядом орчиха.
    Лейтенант чуть не подпрыгнул на месте и спешно отвернулся, поджав губы. Чтобы поскорее избавиться от лишнего внимания к себе, он попытался сменить тему:
    – В общем, ситуация мне ясна. Но ещё один вопрос – что значит, «утрясли»? – Стужев посмотрел на Бугра.
    – О, парень… Неужели ты ничего не знаешь об УУУП?
    Лейтенант нахмурил брови, пытаясь припомнить хоть что-нибудь, ведь он точно слышал эту аббревиатуру раньше… Вроде как, от Шашкина.
    – Знакомо, но что это – я не в курсе, – признался Сергей.
    – О-о-о… – хором отозвался на него весь фургон.
    – Философия УУУП, друг мой – важнейшая наука и неотъемлемая часть армейской… – орк завис на секунду, подбирая слова, – да и не только армейской жизни.
    – Как это расшифровывается? – прищурился Стужев.
    – Усушка, утряска, утечка, провес.
    – Закон сохранения материи… нет, так сложно. Закон сохранения всего – ничего ниоткуда не берётся, ничего никуда не девается. Оно просто переходит от худшего хозяина к лучшему.
    В процессе движения материальных средств они имеют свойство не то чтобы исчезать, а находить своего лучшего хозяина. Самое главное так, чтобы никому от этого обидно не было и чтоб по шее за это не получить. То есть, вроде бы, как бы совсем по большому счету это, как бы, не хорошо, а в конечном результате все довольны. Потому, что иначе будет лежать себе бесхозно или сгниёт или в пыль рассыплется или жук Кузька подточит.
    – Жук Кузька?
    – Да… От него всегда большой убыток. И лучше бы оно поскорее своего хозяина нашло и на пользу служило. Вот для того, чтобы нужный предмет правильному хозяину донести и существует в природе особая категория живых существ.
    – Прапорщики… – выдохнул Стужев.
    – Именно. Ну а также те, кто это понимание разделяет и сообща трудиться могёт.
    Бугор указал двумя руками на присутствующих:
    – Прошу любить и жаловать.
    Вот смотри, к примеру. В одном месте чего-то крепко в избытке. Потому, что где-то в Незебграде в штабу так определили. Но просчитались в хорошую сторону. Там это есть, но там оно не надо. А в другом месте того же крепко не хватает. Вот для того, чтобы этот недостаток снабжения как-то подправить и существуют такие, как мы. А то, что сами с этого дела какой-то прибыток имеем, так это как бы наша законная доля, оплата, можно сказать. Пояснять, что да к чему, да как – долго. Ты, если саму мякотку понять хочешь, просто смотри и учись. Что непонятно будет, спрашивай. Только так, чтобы никто из посторонних не слышал.
    – Понял, – отрезал Стужев, но по лицу его было ясно – не понял он ничего.
    – Лады, вижу, притомил я тебя разъяснениями. Да и остальным скучно. Пора отвлечься, Илья, заводи шарманку.
    Хадаганца дважды просить не пришлось, он сразу выхватил баян, уселся поудобней…
    Меха инструмента раздвинулись, наполняя фургон и округу музыкой. Вступление было медленным, вкрадчивым и немного грустным. Стужев различил какой-то знакомый мотив, но тут же он сменился, плавно перетекая в какую-то другую известную мелодию. Темп незаметно ускорился, мажорные ноты вытеснили минор, придав музыке заводного настроя. «Трепак»? Нет, сначала было похоже, но сейчас уже другой лад, больше на «хадаганочку» похоже. Судя по всему, Илья не придерживался единой песни, он скорее импровизировал.
    Сергей думал, что будет только музыка, но ошибся. Неожиданно для лейтенанта каниец вступил со словами, следуя причудливому аккомпанементу. Бархатный голос канийца разливался вокруг, радуя уши слушателей своей мелодичностью. Слова вот, правда, немного не соответствовали этому почти ангельскому пению – в основном песни были пошлого и матерного содержания. А иногда и вовсе наполненные глубоким идиотизмом. Но, нужно отдать должное, это представление мгновенно зарядило атмосферу позитивом и даже каким-то безудержным весельем. Через несколько минут Стужев ронял слёзы и задыхался от смеха, мысленно молясь, чтобы никто об этом не узнал – в репертуаре на ряду со случайными персонажами появлялись и известные государственные фигуры, правда, выставляясь не в лучшем свете.
    К месту прибыли около часу дня. Степных отдал своим приказ разгружаться, а Сергей немедля побежал искать адресата. К счастью, тот не успел снова уехать, и уже спустя пять минут у Стужева на горбу было одним камнем меньше. Лейтенант решил вернуться к компании челноков – спросить, не едут ли обратно. Впрочем, это был всего лишь предлог, на самом деле разведчику просто очень глянулась Инна.
    – Фургон мы здесь оставляем и сплавляемся с новым грузом вниз по реке. А из Такалика уже поедем к Медвежьей поляне. Небольшой крюк получается, но всяко быстрее, чем пешком. Если подождёшь полчасика, возьмём тебя с собой на паром, – Бугор искренне улыбнулся лейтенанту.
    – Конечно, подожду! – Сергей ответил ему взаимностью. – Помочь чего?
    – А давай, – орк не стал отказываться. – Лишние руки не лишние, быстрее справимся.
    Занимаясь нехитрым делом грузчика, Стужев умудрился заодно разговорить обладательницу шикарной каштановой шевелюры.
    «И бюста» – мысленно добавил Сергей, несколько беспардонно разглядывая дамские прелести, когда Инна отвернулась.
    Лейтенант несколько раз продемонстрировал девушке небывалую ловкость и лёгкость в обращении с тяжёлыми предметами, сделал пару изысканных комплиментов, подмигнул, блеснул белоснежной улыбкой. От приятных слов хадаганка порозовела, одарив его тёплым взглядом.
    В знак одобрения и признательности за помощь челноки покормили Стужева. Предложенные яства были куда вкуснее ежедневного пайка, поэтому, поев, Сергей блаженно закатил глаза и выдал:
    – Какой хороший день…
    Забывшись, лейтенант немного откинулся назад, потянулся и тут же хрипло крякнул. Ушибленная утром поясница дала о себе знать, прострелив в лопатки. Инна обеспокоенно осмотрела его, вопросительно уставившись.
    – Мелочи… – Стужев махнул рукой и подмигнул девушке.
    То, что величали паромом было сборной солянкой из нескольких лодок и плота посередине. При всей странности, конструкция эта обладала хорошей устойчивостью и позволяла грузить на себя тонны провианта. Стужев запаковался в хвост «парома» вместе с Инной и Гирей. Илья с довольным видом достал баян и поэтому сразу был спроважен на нос посудины вместе со своим товарищем. Степных сказал, что очень любит их песни, но сегодня успел от них устать. Старшина занял место с левого борта вместе со своей пассией, но и так, чтобы, при желании, можно было общаться с Сергеем.
    «Паром» отчалил и медленным ходом понёс своих пассажиров обратно вниз по реке. Стужев позволил себе, наконец, расслабиться. Документы доставлены в целости и сохранности, теперь дело совсем за малым – добраться до родной части самому. Благодаря сложившимся обстоятельствам у лейтенанта появилось «легальное окно», так что можно даже немного задержаться ради вечера в компании Инны.
    А на Эльджуне красиво. Среди холмов и деревьев, покрытых инеем, Сергею становилось как-то необычайно спокойно. Будто дома. Но без боли утраты, без желания убежать. Особенной же была тишина здешних мест, досюда не доносились раскаты артиллерии с Асээ-Тэпх, гомон частей и блокпостов был чужд Эльджуну. И в этой тишине очень хотелось остаться, забыть кровопролитные бои, звон стали. Хотелось гулять ночами, слушая только скрип тончайшего девственного инея и тихий шелест сосен.
    От мыслей Стужева отвлекла хадаганка, мягко обвив его грудь руками. Инна будто чувствовала его усталость от войны и была ласковой настолько, насколько это вообще возможно. Девушка слегка потянула лейтенанта к себе, он подался. Инна положила его головой к себе на колени и стала перебирать и гладить волосы.
    – Хорошо? – хадаганка усмехнулась, глядя на разомлевшего разведчика.
    – Угу… – блаженно улыбаясь, промычал в ответ Стужев. – Все богатства Сарнаута за то, чтобы это длилось вечно.
    Взрыв взметнул стену воды и поднял переднюю часть парома, переламывая его пополам. На то, что Деян с Ильёй выжили, можно было и не надеяться. Обломками и разорванными тюками провизии накрыло корму и её пассажиров, их всех моментально утянуло под ледяную воду.
    Стужев неистово барахтался, но среди пузырей и щепок невозможно было даже сориентироваться где дно, а где поверхность. От удара по голове руки и ноги плохо слушались, а спустя секунд десять по телу прошла первая волна судороги. Безумно хотелось вдохнуть, перед погружением Сергей не успел задержать дыхание. В глазах начало темнеть. Среди мусора, наконец, мелькнул луч света, и разведчик что есть сил стал грести навстречу спасению. От повторной судороги Стужев не сдержался и открыл рот – ледяная вода хлынула в лёгкие, отозвавшись страшной болью. Тьма в глазах стремительно загустела, лейтенант ещё пару раз дёрнулся и замер.

  30. #30
    Аватар для KezanMystic
    Вольный Аллодер KezanMystic на пути к лучшему
    Регистрация
    26.08.2015
    Сообщений
    24
    Репутация
    10
    Молодец, очень нравится!

  31. #31
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Цитата Сообщение от KezanMystic Посмотреть сообщение
    Молодец, очень нравится!
    Спасибо, очень рада это слышать)

  32. #32
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Глава IV. Часть первая. Нулевой потенциал.

    – Марфуша! Идём гулять! – с улицы послышались девичьи голоса. Вместе с ними в горницу забрёл приятный летний ветерок, будто тоже приглашая выйти на прогулку.
    Марфа отложила шитьё, подняв глаза на мать.
    – Можно, – мягко сказала та.
    Девушка широко улыбнулась и помчалась к двери, по пути заглянув в зеркало.
    Вдоволь накупавшись, девицы сидели у берега реки, плели друг другу косы и пели песни. Лёгкая дымка над водой подёрнулась розоватым свечением в лучах закатного солнца, а свежий вечерний воздух придавал доброго настроя.
    – Слыхала я, что Стас к тебе свататься собирается, – сказала подружка, глядя на Марфу.
    – Врёшь! – удивилась та, а потом добавила грустно. – Он-то на меня давно заглядывается, да семейства наши разного полёту. Ему родители невесту побогаче отыщут…
    – А вот ничего и не вру, – хитро промолвила девица. – Станислав своим вольным норовом давеча прославился. Родительское слово для него не закон, кого захочет, того и возьмёт замуж.
    – Ага, а отец потом наследства лишит, – покачала головой Марфа.
    – Как по мне – муж с таким складом ума на пустом месте хозяйство построит и любу семью прокормит, – парировала подруга. – Так что повезло тебе, Марфунь.
    Девушка густо покраснела, наматывая золотистый локон на палец и уже не сдерживая улыбки.
    – Ох и погуляем на твоей свадьбе! – подруга сладко потянулась и откинулась в сено.
    – Полно тебе… – Марфа игриво толкнула её в бедро, отчего та громко рассмеялась.

    ***

    Канийка последний раз посмотрела в окно, не в силах прогнать глупую улыбку и щекочущее чувство радости в груди от новостей, услышанных вечером. Девушка вынырнула из белой сорочки и, счастливая, повалилась в постель, мыслями витая где-то рядом со своей отрадой и будущим мужем.
    Марфа проснулась от чьего-то крика, отдалённого, но очень громкого. Завернувшись в простыню, она выскочила из своей комнаты и постучалась к родителям. Ей незамедлительно окрыли, мать и отец тоже не спали.
    – Вы слышали? – обеспокоенно спросила канийка.
    – Слышали, – мать обняла её, поцеловав в лоб. – Иди к себе, отец пойдёт, разузнает, нужна ли помощь. Мог зверь дикий кого ****ать, бывало уж такое.
    – Береги себя, папенька, – Марфа придержала отца за руку, повинуясь какому-то странному чувству, и поспешила выполнить указание матери.
    Она вошла обратно в свою светлицу и уже собиралась лечь, как подобный крик раздался вновь. Потом ещё и ещё, а вскоре к ним присоединился вовсе непривычный звон.
    Набат.
    Быстро одевшись, Марфа с матерью выскочили на улицу. В деревне царил хаос, люди метались в панике, убегая от неведомой напасти. Марфа не предпринимала попыток присоединиться к остальным, а всё старалась высмотреть в толпе отца, но его нигде не было видно. Остановить кого-то, чтобы спросить, что случилось, тоже не получалось. Но спустя минуту ответ явил себя сам.
    Между домами плотным строем шагали люди, закованные в сталь. Каждого, кто пытался встать у них на пути, просто сминало под тяжёлыми щитами и ударами полуторных мечей. Землю окрасили красные потоки крови, в считаные секунды тихое безмятежное селение превратилось в преисподнюю.
    От открывшейся взору картины Марфу охватил дикий исконный ужас, и ноги сами понесли её прочь от вторженцев. Она бежала в темноту, пытаясь как можно быстрее отдалиться от звона стали. Земля проносилась перед глазами, позади оставались чёрные зеницы окон. Но, когда ей показалось, что кошмар остался позади, тьму разорвал свет факелов, осветив вереницу солдат, окруживших деревню.

    ***

    Нестройная шеренга селян вытянулась возле ратуши, легкий гомон сменился сперва тихим роптанием и перешептыванием, а когда на площади появилась фигура комиссара – люди стихли.
    Селяне боялись – их дух очень быстро переломился о жестокость имперцев, а надежда почти исчезла после поражения ополченцев. Теперь солдаты отлавливали оставшихся партизан, не успевших покинуть остров во время отступления.
    Из тумана, следом за офицером, проследовали два солдата с носилками. Труп хадаганца положили в центре площади так, чтобы его было видно всем собравшимся. Комиссар выдержал довольно длинную паузу, отчего напряжение вокруг загустело, как туман, наполнивший сегодняшнее утро.
    – Как я уже сообщал, партизанская деятельность карается смертной казнью. Сегодня ночью был убит один наш солдат. Именем правосудия я призываю партизан сложить оружие и сдаться. В противном случае я прикажу казнить гражданских. У вас, – он обратил свои слова куда-то в воздух, – есть ровно десять минут на размышления, после чего будут казнены пятеро гражданских, по одному в минуту.
    Комиссар кивнул своим подчиненным, и они рывками отделили от основной шеренги несколько людей, среди которых оказалась Марфа. Линейка взвыла женским плачем и вскриками, мольбами о пощаде, с разных сторон понеслись молитвы.
    Нутро канийки сжалось от страха так, что она потеряла всякую возможность говорить. Из глаз текли слезы, а взгляд ее бессмысленно уперся во влажную землю под ногами. Прошло пять минут, но никто не появился. После свистящего взмаха меча вновь притихшая в ожидании толпа взревела новой волной плача. Грунт окрасился в красный, а обезглавленное тело даже не стали убирать.
    Когда подошла очередь Марфы, страх вдруг куда-то испарился. Умереть за то, чтобы еще жила надежда... да, пожалуй, она готова отдать свою ненужную жизнь за какого-то партизана. Пусть живет он, тот, кто принесет ее родному дому больше пользы, тот, кто сможет что-то изменть.
    С этой мыслью канийка выпрямилась, готовая принять свою смерть, солдат поднял окровавленный меч...
    – Стойте!
    До боли знакомый голос. Станислав вышел на площадь, подняв руки. Марфа обернулась... нет, зачем он вышел? Зачем?
    – Стас, нет, я того не стою!
    Но его уже подхватили и повели куда-то прочь, чтобы выпытать из него все, что он знает.
    Марфа упала на колени и заплакала.
    – Что ж, все свободны. Приказываю вернуться на рабочие места.
    Комиссар торжественно развернулся на пятках и уже собирался уходить, как вдруг внимательно посмотрел на Марфу.
    – Ко мне её, – отдал он короткий приказ и чеканным шагом отправился в свои временные апартаменты.
    Когда Марфу приволокли к имперскому офицеру, она еще больше укрепилась в мысли, что должна была как можно скорее покинуть мир живых. Он абсолютно не церемонился, а за попытку сопротивления просто избил её до полусознательного состояния.
    Потом потянулись ужасные одинаковые дни, складываясь в недели, затем месяцы. Марфа жила единым желанием – чтобы это как-то прекратилось. Несколько раз она специально злила своего мучителя, надеясь, что в приступе ярости он убьет её. Но комиссар был одарен прекрасным самообладанием и обидные слова канийки лишь веселили его.
    А вечера он смаковал. Ему недостаточно было просто попользоваться Марфой, как женщиной, в придумывании издевательств он проявлял маниакальную изобретательность, а к воплощению их в реальность подходил с особой дотошностью.
    Потерять разум от безысходности комиссар ей тоже не позволял. Измываться над бездумной оболочкой ему стало бы не интересно. Иногда хадаганец приносил какую-нибудь книгу и целый вечер читал пленнице, поведение его при этом было весьма мягкое и даже заботливое.
    – Вот ярчайший пример, – сказал он однажды, захлопнув какой-то талмуд с имперскими постулатами, – доминирования высшей расы над низшей. Моя методика воспитания превратила тебя из дикаря в чудесное, исключительно покладистое создание, которое никогда не поднимет руку на своего хозяина.
    А однажды Марфа проснулась и поняла, что случилось страшное. Она здорово отяжелела, хотя кормили её едва сносно. Целый день канийка проплакала, вопрошая Тенсеса, почему он не забрал её раньше.
    В свою очередь, реакция комиссара была совершенно неожиданной – казалось, он даже обрадовался тому, что у него будет ребенок. После этого жизнь стала налаживаться. Офицер больше не насиловал свою пленницу, да что там – он к ней пальцем больше не прикоснулся. Более того – из землянки ее переселили в дом, стали лучше кормить и выпускать на прогул два раза в день. Работу давали легкую, а будущий отец приносил ей книги, да и сам читал ей по вечерам.
    В сердце Марфы родилась новая надежда. Казалось, весть о ребенке что-то переменила внутри её палача. Теперь канийка жила верой в то, что чудо рождения новой жизни изменит его полностью, а любовь к ребенку вытеснит всю жестокость.
    Чем ближе подходил срок, тем больше Марфа верила в то, что даже сможет полюбить комиссара. Он готова была простить ему все, только бы его душа исцелилась от страшного порока. В день, когда на свет появился Кирилл, она была счастлива. Став матерью, Марфа лежала в постели с сыном на руках, с нетерпением ожидая, когда явится гордый отец.
    Комиссар вскоре прибыл, но то, что она увидела в его глазах, было совсем не тем, чего она так ждала. Офицер посмотрел на младенца, как опытный собаковод оценивает помет ощенившейся суки. Потом он кратко осведомился у врача о здоровье ребенка и, сам себе кивнув, сказал только:
    – Пока что я удовлетворен. Посмотрим, как он покажет себя в будущем.

    Вскоре Марфу охватило отчаяние от осознания, как глубоко она ошибалась. Комиссар не изменился, он просто обрёл новую цель. Он заболел идеей об идеальном солдате и решил воспитать из своего сына цепного пса. У Марфы холодело нутро, когда офицер называл её ребёнка качественным материалом для эксперимента.
    К сыну её больше не подпускали, и Марфа окончательно замкнулась, уже совершенно безвольно наблюдая за тем, как растет Кирилл. Все, что ей удавалось – порой ночью прокрасться к нему, чтобы подарить хотя бы каплю ласки и материнской доброты. Ей очень хотелось, чтобы в его жизни была хоть какая-то любовь, так как от отца ему получить её не светило.
    Когда Кирилл подрос и начал разговаривать, их встречи пришлось держать в тайне, и каждый раз он спрашивал у матери – почему ему выпала такая судьба и почему отец его не любит, как мать. Марфа не могла найти в себе силы и смелость рассказать ему всю правду.
    Шли годы, производство в шахте на аллоде развернулась на полную силу, а рядом с ним выросла полноценная военная часть, где бывший комиссар занял место командира. О своей связи с Марфой он умалчивал перед начальством, а подчиненных заставлял держать язык за зубами. Все ради репутации. Внебрачный сын числился в рядах охранной роты, но службу нес отдельно, под надзором отца и его помощников, которые занимались с ним индивидуально.

  33. #33
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Кирилла заставляли работать на износ – вставал он раньше, чем весь аллод, половину дня проводил в изнуряющих тренировках, а после сидел над книгами, стараясь втолкнуть прочитанное в голову, так как за проколы на контрольных в конце каждой недели его жестоко наказывали.
    Сопротивляться методикам отца он не мог, последний был невероятно искусен в манипулировании чужим сознанием. Когда мальчик привык к физическим наказаниям и длительным посиделкам в карцере, его запугали расправой над матерью. Глупо было думать, что отец ничего не знает о привязанностях своего сына.
    Потеряв всякую возможность противиться, Кирилл развернул свои усилия на сто восемьдесят градусов, буквально вгрызаясь в гранит науки и совершенно не жалея себя во время тренировок. Глубоко в сердце он затаил чёрную ненависть и стал копить силы. В его голове начал формироваться план убийства отца.

    ***

    Два последних хлёстких удара отозвались эхом вдоль стен и на несколько мгновений зал наполнила тишина. Кирилл, замерев в боевой стойке, стоял посреди десятка едва шевелившихся тел. Грудь юноши вздымалась и опускалась, пот с кровью заливали глаза, но он ждал и смотрел на отца, не моргая.
    Наконец, тишину разорвали медленные хлопки. Командир части надменным взглядом окидывал результат боя, одинокую фигуру победителя, и аплодировал, довольно кивая.
    – Вот это я называю результатом!
    Кирилл криво улыбнулся. Внутри он торжествовал, по глазам отца было видно, что тот теперь уверен в преданности своего воспитанника. Осталось совсем немного – дождаться, когда его начнут использовать по назначению. Едва Кирилл получит хотя бы какую-то степень свободы, он сразу же нанесёт удар. Он даже придумал, как позаботиться о матери и обезопасить её от нависшей угрозы.
    Юноша выровнялся, расправил плечи и убрал руки за спину, устремив взгляд вперёд. Отец подошёл к нему вплотную, вдёрнул подбородок и отчеканил:
    – Отличная работа, боец!
    – Служу Империи! – незамедлительно ответил Кирилл.
    – Сейчас отдыхай. Немного позже я вызову тебя. Хочу лично посвятить в детали дальнейшей службы.
    Хадаганец дождался, когда новоиспеченный солдат отдаст честь, затем покинул зал. Кирилл снова широко улыбнулся, предвкушая близкую расплату за все свои страдания.

    – Итак, – командир части открыл папку с личным делом Кирилла, – теперь ты полноценный гражданин Империи. Я обо всём позаботился. Нет-нет, – он помахал рукой, – можешь не благодарить, это было в моих интересах, легализовать тебя.
    Кирилл не подал виду, хотя внутри всё перевернулось от отвращения. Гражданин ненавистной Империи, о да, всю жизнь он мечтал об этом.
    – Дальше. Я назначаю тебя начальником охраны на производстве. Но это временно. Сейчас я стараюсь добиться визита от наших столичных коллег. Когда комиссия приедет посмотреть на тебя, я уверен, тебя оторвут у меня с руками и, после дополнительной подготовки, ты попадёшь в ряды хранителей или даже ястребов Яскера. А я за свою работу получу повышение. Ты готов стать важной фигурой в жизни Империи?
    – Всегда готов.
    – Славно. Теперь о не самом приятном… В твоих силах я более, чем уверен. А вот преданность… это вещь более сложная. Я считаю – никогда не будет лишним перестраховаться.
    – Виноват? – юноша недоуменно уставился на хадаганца.
    – Я хочу, чтобы ты помнил – если тебе вздумается предать меня лично или Империю в целом, на здоровье твоей матери это отразится не самым лучшим образом.
    У Кирилла от этих слов пересохло в горле, а ладони за спиной одеревенели.
    – Подозреваю, – продолжил отец, – что глубоко внутри ты мог затаить обиду на меня и давно ищешь способ отомстить. И, скорее всего, придумал какой-то невероятный план по защите любимой маменьки от меня. Так вот – теперь она всегда будет при мне или под надзором моих людей. Даже не надейся, я не выпущу из рук этот чудесный рычаг управления тобой. С другой стороны, если ты не планировал ничего плохого и собирался строить военную карьеру, то тебе не о чем переживать. В таком случае со своей стороны могу обещать – твоя мама будет в самых прекрасных условиях, которые ты только можешь представить. И, – хадаганец склонил голову набок, – ещё обещаю личную встречу на каждое повышение или особую заслугу перед Родиной.

    Кирилл ввалился в свою комнату, спешно запер дверь и бессильно опустился на пол, обхватив голову руками. Из глаз катились слёзы, а дыхание быстро сорвалось на прерывистые хрипы.
    – Ненавижу… Ненавижу, ненавижу, ненавижу!
    Пальцы оторвались от головы и заскр**** по полу. Свобода, казалось, была так близка, он так долго шёл к этому! Так долго страдал, а ради чего?
    – Демон бы тебя побрал!
    Чувства накатили новой волной, превращаясь в крик боли. Кирилл глухо застонал, зажимая себе рот обеими руками. Через пару минут он начал успокаиваться и вновь задумался над тем, как же ему теперь поступить. Мысли шальным порывом носились в голове, не принося ничего полезного. Но решать нужно было сейчас, как можно быстрее, ведь вскоре его увезут на другой конец Сарнаута, где у Кирилла будет ещё меньше власти над собой.
    Время текло неудержимым потоком, приближая приезд комиссии, а Кириллу не удавалось ровным ничего. Любые действия, не связанные со службой начальника охраны, вызывали подозрения у командира, и первое же предупреждение с его стороны вогнало беднягу в отчаяние, оставив лишь возможность надеяться на чудо.
    Но Кирилл не верил в чудеса.

  34. #34
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***
    Наступило утро судьбоносного дня. Кирилл открыл глаза и тут же зажмурился – ещё отходя ко сну, он мечтал больше никогда не проснуться. Дверь распахнулась, человек с порога выдал распоряжение через сколько и где юноше следует находиться.
    В ушах гудело, а мир вокруг будто сомкнулся. Кирилл отдался течению и позволял своему телу делать всё необходимое. Вот он уже находился в зале, а перед ним сидела группа людей в военной форме, погоны которой были украшены тяжёлыми звёздами. Перед началом действа в зале появилась мать, но потом её сразу же увели. Сердце Кирилла глухо ударилось о грудную клетку и будто остановилось.
    Дальше всё происходило само по себе. Руки сжимались в кулаки, тело извивалось в стойках и пируэтах, ноги выплясывали смертельный танец, наполняющий окружающих восторгом, а душу юноши отчаянием. Каждый шаг был прощанием с надеждой, любовью, добротой и последними лучами света. Кирилл всё больше утопал во мраке безнадёги, он понимал, что отец победил.
    В последний момент, когда тьма уже была готова поглотить его с головой, душа внутри вдруг завопила о помощи, о чуде. Кирилл всем своим естеством взывал к мирозданию, умоляя дать ему хотя бы крохотный шанс на спасение. Глаза его увлажнились, что, впрочем, никто не смог бы заметить, так как лицо юноши заливал пот.
    «Я не хочу погибать! Помогите, кто-нибудь… Я не хочу!» – звенело в голове, заглушая все остальные звуки.
    И чудо произошло.
    Публика так увлечённо наблюдала за демонстрацией боевых навыков Кирилла, что никто не заметил, как один из группы встал и обнажил оружие. Взмах сабли был молниеносным, лишив головы генерала, сидящего в первом ряду.
    В зале воцарился хаос. Помещение вдруг наполнилось чужаками – они, подобно теням, скользили между имперцами, верша кровавую расправу. Когда подоспело подкрепление, все гости из столицы были мертвы, а неизвестные начали отступление.
    Кирилл сразу понял – это тот самый шанс, о котором он молил высшие силы, и вцепился в него зубами. Чтобы как-то вызвать доверие своих таинственных спасителей, он встал на их сторону, устраняя наступающих врагов. На него посмотрели с подозрением, но решили воспользоваться предложенной помощью, так как видели раньше, на что он способен.
    Доверие к его персоне укрепилось ещё больше, когда Кирилл указал обходной путь, позволив лазутчикам избежать боя с целой ротой солдат. Они уже приближались к спасительному берегу, но Кирилл отставал и всё оглядывался.
    – Парень, хочешь сбежать, не тормози, – поторопили его в группе.
    – Я не могу, – горестно выдохнул он в ответ. – В моих руках жизнь матери.
    Каниец смерил его цепким взглядом и мотнул головой к баркасу, на котором они собирались отплыть.
    – Ты о ней?
    Он свистнул своим людям, указав взглядом на кого-то, и те попросили привстать пассажира в дальнем углу лодки.
    – Кирюша!
    Кирилла будто молнией ударило, когда он увидел лицо матери. Потеряв дар речи, юноша бросился к баркасу, который отплыл от аллода уже через мгновение.
    Лодка скользила по воздуху, подгоняемая астральным ветром. Группа канийцев переглядывалась и косилась на Кирилла, но никто не осмеливался им мешать. Он рыдал, крепко обняв мать и умоляя мироздание, чтобы всё это не оказалось всего лишь сном.

    ---------- Сообщение добавлено в 16:44 ---------- Предыдущее сообщение было в 16:42 ----------

    Часть вторая – Билет в один конец

    Марфа прильнула к окну в печальной задумчивости, наблюдая, как капли дождя медленно стекают по стеклу.
    – Остановись…
    Кирилл поджал губы в накатывающей ярости и поднял глаза к потолку.
    – Почему? Такой, как он, не имеет права на жизнь. Стерев его с лица земли, я сделаю этот мир чище.
    – Не сделаешь, сынок… Отомстив, ты пойдёшь по его же стопам.
    – Почему ты его защищаешь? – Кирилл вдруг подорвался и сделал пару резких шагов к матери. – Неужели ты всё-таки его любишь? После того, – брови парня жалостливо сдвинулись, – что он с тобой… со мной…
    – Он болен… – Марфа опустила взгляд. – Мучительно болен. Вся эта злоба, фанатизм – огромное чёрное пятно на его сердце. Твой отец просто не понимает этого.
    – И не поймёт никогда! – Кирилл прервался на секунду и, будто опомнившись, поспешил добавить. – И я тебя просил, не упоминай моё родство с ним, просил же!
    Он несколько раз прерывисто вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями, но глаза всё равно предательски намокли. Парень резко отвернулся и торопливо утёр слёзы.
    – Я так решил, – ещё дрожащим, но уже вполне спокойным, голосом продолжил Кирилл. – Комиссар должен умереть.
    Марфа тяжело поднялась и, подойдя к сыну, обняла его с такой нежностью, на какую была способна.
    – Тогда пообещай мне сохранить своё сердце чистым и не впустить в него мрак. Ты вырос добрым мальчиком, несмотря на все испытания, свалившиеся на твою голову. Не переступи грань, где справедливость и желание искоренить зло превращаются в месть и потакание гордыне.
    Кирилл прижал ладони матери к своим ещё влажным щекам, наслаждаясь их теплом и не желая отпускать их никогда.
    – Я так тебя люблю, мама. Ты вся моя жизнь… Если бы не ты – мой мир был бы чёрной пустотой без всякого смысла.
    – Пообещай.
    – Обещаю.

    ***

    – Самый наш большой козырь – это уверенность имперцев в том, что я погиб, – Кирилл попутно делал последние штрихи на огромной и удивительно подробной карте, нарисованной им по памяти. – Никто на аллоде не будет готов к настолько тщательно спланированной атаке и, уж тем более, к удару по незащищённым точкам. На производстве полно технических ниш и лазов, кои охраняются от слова никак, так как узнать о них извне просто невозможно.
    Юноша поднял глаза на командира, сразу же рассмотрев в его взгляде вопрос.
    – Повторю ещё раз – остров мы не отобьём, на это можно не надеяться. Даже если нам удастся выбить имперцев из части, позже подкрепление смолотит нас в считанные минуты. Империя не отдаст просто так шахту с метеоритным железом.
    – Но земли же изначально канийские…
    – На момент захвата аллод формально не принадлежал Кании. Почему так – я не знаю, да и мы тут не особенности внешней политики Лиги обсуждаем. Наша задача – эвакуировать всё канийское население, воевать за шахту будет настоящая армия, а не наша партизанская кучка. А этот… – Кирилл замялся, забыв название точно.
    – Сыскной приказ, – помогли со стороны.
    – Да, Сыскной приказ. Они не будут с нами сотрудничать. Их целью были имперские полководцы. Они не получали приказов об освобождении порабощённых канийцев.
    – Но…
    – Давайте смотреть правде в глаза! – Кирилл не дал договорить бывшему партизану и упёрся руками в стол. – Лиге не до нас. Сыскному приказу не до нас. Никому. Нет. До нас. Дела. Мы сами по себе. И, если мы хотим спасти наших жен, сестёр, матерей, отцов и так далее – мы должны рассчитывать на себя. Новоград не присылал помощи в течение почти двух десятков лет, так почему они должны изменить своё решение сейчас? У Кании, судя по всему, достаточно богатых месторождений в своих землях, так что они решили откупиться от Хадагана этой крошкой.
    – Ты рассуждаешь, как хадаганец, мальчик.
    – Я рассуждаю трезво, – похолодев, ответил Кирилл. – Мне плевать на политику. Я собираюсь освободить от ярма тех, с кем рос на одной земле. Присоединяться ко мне или нет – дело ваше.

  35. #35
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Несколько лодок пристали к берегу, и партизаны беззвучно вытекли на сушу. Они подобрались поближе к части, затаившись в зарослях.
    Кирилл не ошибся – на производстве творился бардак. Сложно было представить себе масштабы скандала, бушующего нынче в Незебграде и как командиру местной части приходиться отдуваться за произошедшее. Правда, он очень надеялся, что бывший комиссар всё же не уехал в столицу. Кирилл скрыл от союзников свои истинные намерения. Эвакуация канийцев была первой по важности, но не единственной его целью. Он считал своим долгом лично умертвить отца без шанса на воскрешение.
    Юноша оглянулся на своих помощников в задумчивости. Нет, подставлять их под удар он не станет ни за что в жизни, месть запланирована на после. Его беспокоило другое – ради расправы над ненавистным палачом придётся задержаться. Останется ли кто-то из них, чтобы помочь Кириллу с отходом? Почему-то (Кирилл не мог понять или придумать причину) между ним и нынешними союзниками не было должного доверия. В их взглядах читались подозрение и… осуждение?
    Парень помотал головой, отбрасывая мрачные думы. Есть задача, её необходимо выполнить, все размышления потом. Кирилл горько ухмыльнулся последней мысли – воспитание, полученное от имперцев, оставило на нём неизгладимый след.
    – Ну что же, – окончательно остудив голову, юноша устремил к зданиям впереди взгляд, полный решительности, – другого шанса не будет. Все готовы?
    Партизаны ответили единогласно.
    – Тогда вперёд.
    Группа канийцев аккуратно двинулась к своей цели. Еще во время службы начальником охраны Кирилл приметил и запомнил технический рукав в одном из рабочих помещений, его использовали для сброса пустой породы в астрал. Забираться внутрь него было опасным занятием, так как сорвавшихся с края аллода ждало захватывающее путешествие на тот свет.
    Помогая друг другу, лазутчики справились с первым шагом и успешно оказались на территории предприятия. Кирилл сделал ставку на то, что в обычно безлюдном месте сейчас не будет вообще ни души. Он хорошо запомнил поведение бывших сослуживцев в таких ситуациях – рядовые солдаты и рабочие всегда старались не попасть под горячую руку, а некоторые их командиры вообще усиленно прятались и избегали любой встречи со своим начальством. И юноша не ошибся. Вокруг всё блестело так, что не к чему было придраться, а редкие обитатели этого цеха, видимо, изображали особенно важную деятельность где-то в другом месте. Хотя, на деле они, скорее всего, прятались по каким-то каптёркам и биндейкам.
    Кирилл повёл за собой группу, вслушиваясь в обстановку на пределе своих возможностей. Несколько раз ему удалось заранее распознать угрозу в гуле, наполняющим производство, и укрыться вместе с помощниками в боковом помещении. Хоть в голове парня и не было места для лишнего, всё же одна мысль просочилась сквозь концентрацию на задании. Кирилл вдруг понял, что сейчас это место видится ему совсем иначе. Внезапно он почувствовал тысячи звуков и запахов, воплощающие собой жизнь и дыхание предприятия, увидел свет, пробивающийся сквозь верхние окошки ангаров, ощутил потоки тёплого воздуха из приближающейся котельной… Всё это совершенно неожиданно показалось красивым и даже близким сердцу, хотя ещё совсем недавно Кирилл ненавидел каждую серую стену каждого здания, а трубы, наполненные потоками маны, напоминали вены, которые он мечтал перерезать.
    Размышления отвлекли юношу достаточно, чтобы тот оступился. На следующем повороте коридора навстречу лазутчикам вынырнул патруль. Отступать было некуда, поэтому Кирилл рванул на врага, не раздумывая. Благодаря небольшому замешательству хадаганцев он выиграл несколько секунд, коих ему хватило с головой. В навыках боя Кирилл дал бы фору любому на этом аллоде и спустя мгновения он стоял меж трёх мертвецов, лежащих на полу. Опомнившись, парень пригляделся к лицам побеждённых и скрипнул зубами. В одном из них он узнал своего напарника, которого присылали для занятий рукопашной. Этот простой, как угол дома, открытый и честный хадаганец скрашивал невыносимую рутину своим простодушием и добрыми шутками. Нет, он не был для Кирилла товарищем, они ничего не знали друг о друге и никогда не общались, как это делают нормальные люди. Но Кирилл практически вырос рядом с ним.
    Сердце больно сжалось, юноша шумно выдохнул, пытаясь подавить нахлынувшие чувства.
    – Прячьте трупы, – коротко скомандовал парень.

    – Что дальше? – спросил один из канийцев, когда их группа оказалась на пороге котельной.
    Разума Кирилла коснулись сомнения. Когда он составлял план, голова его была горячей, жажда мести мучила рассудок и принуждала забывать некоторые нюансы.
    Смерть патрульного остудила пыл и заставила задуматься об этих самых нюансах. Кирилл планировал взрыв в котельной в качестве отвлекающего манёвра, надеясь, что авария даст ему возможность в воцарившемся хаосе освободить и вывести пленных. Однако теперь он вспомнил о тех, кто работал в непосредственной близости. Мысли о людях, заживо сварившихся в потоках кипятка, испугали его не на шутку.
    «Как же поступить?» – звенело в голове, но придумывать новый план времени не было. На кону стояла успешность затеянной операции, отступать было нельзя.
    – Работаем согласно плану, – сухо произнёс Кирилл, махнув механику, и тот полез в сумку за самодельной манабомбой.
    То, что происходило дальше, Кирилл хотел бы забыть раз и навсегда. Он со своей группой бежал по коридорам, следуя к новой точке длинного маршрута, когда помещения позади вдруг взорвались воплями. Дикие крики, мужские и женские, будто впивались в голову в попытке проделать в ней дыру.
    «Цель оправдывает средства» – звучали отцовские слова в голове, сколько парень не пытался их прогнать.
    Примерное местонахождение каждого канийца на острове тоже было рассчитано заранее, и теперь лазутчики будто играли в игру, похожую на прятки, только с боем в промежутках между найденными игроками. Их было не так много – родная деревня Марфы, прежде стоявшая на этом крохотном аллоде, могла похвалиться всего лишь одним-другим десятком домиков, а с времён захвата и порабощения семьи нисколько не выросли, а только сократились.
    Убедившись, что все найдены и группе партизан не составит труда доставить спасённых к лодкам, Кирилл попросил дать ему десять минут и, не утруждая себя объяснениями, повернул обратно. Одному ему было ещё легче перемещаться по вражеской территории. Теперь не нужно было заботиться ни о ком, кроме собственной спины. А найти кабинет командира части он мог с завязанными глазами.

    Юноша переступил порог, стряхнув кровь с длинного клинка. Комиссар стоял у окна и, казалось, наслаждался видом.
    – Что-нибудь скажешь напоследок? – глядя на него яростным взглядом исподлобья, глухо произнёс Кирилл.
    – Да, – отец не обернулся, а лишь немного повернул голову в сторону. – Я необычайно доволен результатом.
    Кирилл немного опешил, опустив оружие.
    – Я пришёл убить тебя, – сказал он, нахмурившись. – Все твои планы, твой демонов завод, твоя власть – пылают жарким огнём! Это конец, слышишь?!
    Командир части издал самодовольный смешок.
    – Посмотри, чего ты добился, – он взмахнул рукой возле окна. – Ты способен на очень многое. Я прекрасно тебя воспитал.
    Вдруг хадаганец развернулся на пятках и чеканным шагом пошёл навстречу своей смерти. Он подошёл почти вплотную к Кириллу, держа руки сложенными за спиной.
    – Так что ты не прав, сын, – юноша оторопел от того, что отец впервые обозначил их родство вслух.
    Комиссар наклонился, чтобы смотреть ему прямо в глаза и почти шёпотом произнёс:
    – Это только начало.

    ***

    Кирилл смотрел перед собой невидящим взглядом, на лице его подсыхала чужая кровь. Перед глазами снова и снова вставала картина слетающей с плеч головы отца. Сделать это, оказалось, так легко… пугающе легко. Он испытывал столько ненависти к этому человеку, что в решающий момент руки будто сами взмахнули мечом.
    Вокруг гомонили спасённые. То тут, то там раздавались смех, плач и ликование. Узнавались лица, потерянные годы назад, успевшие созреть или состариться. А кого-то не было уже в живых, и радость встречи смешивалась с горечью невосполнимой утраты.
    Кирилл же ощущал себя чужим на этом празднике воссоединения. Точно так же, как его лицо было запятнано кровью отца, на душе лежало тёмное пятно прошлого.
    Из паутины мыслей его вырвало прикосновение столь нежное, что юноша тут же потянулся ему навстречу. Кирилл обернулся – мама стояла перед ним со слезами на глазах и молчала.
    – Всё кончено, – тяжело выдохнул парень.
    Марфа обняла его, стараясь утешить и успокоить. Руки Кирилла судорожно обхватили её в ответ, а голова уткнулась в материнскую грудь. Слёзы больше не рвались наружу, желание кричать сменилось удушливым печальным спокойствием. Счастливые люди вокруг приносили уверенности в необходимости содеянного.
    Но душа Кирилла разрывалась от боли.

  36. #36
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Часть третья – Непримиримость


    – Ну вот, – Кирилл повесил выпрошенную занавеску и задвинул её до стены, – личный уголок. В тесноте, да не в обиде… надеюсь.
    Он обернулся на соседей по бараку, те были заняты своими делами и не обращали внимания на мать с сыном.
    – Спасибо, Кирюш, – Марфа с трудом дотянулась губами до его лба. – Ты у меня большой молодец.
    – Ещё пока нет, – парень воодушевлённо посмотрел на женщину. – Вот как построю нам с тобой дом и открою личную мастерскую, вот тогда буду молодцом. Большим, – он растянулся в улыбке до ушей.
    Мать потрепала его светлые волосы. Глаза Марфы искрились от счастья – она всегда мечтала видеть Кирилла таким свободным и весёлым.
    – Ты тут будешь? – юноша стал собираться.
    – Нет, я тоже уже нашла себе работу. На общей кухне повариха не справляется, помощницам обещала плату небольшую.
    – Тогда до вечера, – Кирилл обнял маму и поспешил по своим делам.

    По дороге на работу он всё приплясывал и напевал себе под нос мелодии, которые придумывал тут же. Мир вокруг будто открылся, Кирилл принадлежал сам себе и мог делать то, чего хочет сам. Больше не будет строевого шага, муштры, кровавых боёв, ничего из его страшного прошлого. Только честный труд, любимое дело и… счастливая мама. Парень искренне думал, что она натерпелась от хадаганцев куда больше, чем он, и считал своим долгом подарить ей тихую беззаботную жизнь и возможность забыть всё произошедшее, как страшный сон. Быть может, ему даже удастся найти её отца когда-нибудь…
    Небольшой канийский аллод любезно принял беглецов и бывших партизан, поместив их во временные жилища с условием, что для них будут постепенно построены новые дома общими силами местных и новоприбывших. Тем временем народ пристраивался на работу по принципу кто что умеет – у местных мастеров, хозяев различных заведений и торговых лавок появилось множество помощников.
    Кириллу поначалу очень сложно было найти себе занятие, ведь его учили, в основном, военному искусству. Пока он мыслил в этом русле – любое дело казалось незнакомым и непривычным, с каким юноша боялся не справиться. Но потом мать направила его в нужном направлении, напомнив о его уроках выживания в полевых условиях. Всё это было голой теорией без практики, поэтому Кирилл и отбросил сперва эти знания, как нечто бесполезное в нынешней обстановке. Однако стоило лишь попробовать, как парень обнаружил, что умеет практически всё, оставалось только набить руку.
    И вот теперь он весело трусил к местному кузнецу. Работа ему нравилась, освоился Кирилл очень быстро благодаря своей высокой обучаемости. Мастер был не очень разговорчив, правда, и порой будто даже не замечал своего помощника. Но платил исправно, так что можно было и потерпеть его нелюдимость.
    Дни пролетали незаметно. Утекло уже довольно много времени, а Кирилл всё ещё ни с кем не познакомился, даже примелькаться местным особо не успел. Всё, что о нём было слышно – так это то, что у кузнеца появился чудесный помощник. Юноша приходил в кузницу с восходом солнца и покидал её тогда, когда его выгонял хозяин. После этого он допоздна пропадал на стройке, а на строгий взгляд матери отвечал:
    – Если я могу работать, значит я должен работать. Чем больше я буду стараться, тем быстрее у тебя появится возможность спать в собственной кровати.
    – А как же общение? – грустно спрашивала Марфа.
    Этот вопрос он терпеть не мог. Даже себе самому Кирилл не хотел признаваться, но выходить в люди он стеснялся и даже боялся. Всё своё детство и отрочество он провёл в принудительном отстранении от общества и даже не представлял себе, в чём заключается обыденное общение между нормальными людьми. А поскольку, как парень сам считал, в этом не было такой жизненной необходимости, как в работе, оно могло и подождать.
    И так продолжалось сравнительно долго – около полугода. К тому времени большая часть беженцев получили свои новые дома и теперь на очереди были Кирилл с Марфой.
    Когда они торжественно взошли на крыльцо своего нового жилья и дверь гостеприимно скрипнула перед ними, оба не могли скрыть своего восторга.
    – Мечты сбываются! – воскликнул юноша, бегая из комнаты в комнату.
    Дом был весьма просторным, двухэтажным. Многие, так же, как и Кирилл, не жалели сил для начала новой жизни и постарались на славу.
    – А во дворе у меня будет своя кузница! – искрясь от радости, громко заявил парень.
    Марфа радовалась не меньше, но делала это тихо. Счастье читалось в её ласковом взгляде, который, в основном, сопровождал сына. Когда Кирилл, наконец, немного успокоился, женщина вдруг стала немного строже.
    – Что-то не так? – сын тут же заметил перемену.
    – Ты будешь отдыхать. Как минимум, всю следующую неделю. Если ты опять убежишь на работу, я…
    – Накажешь меня? – юноша иронично улыбнулся.
    – Кирилл! Я когда-нибудь тебя наказывала? – мама немного насупилась. – Это не указание, а совет. Нельзя загонять себя. Полгода назад у тебя была причина и я не смела перечить, но теперь, пожалуйста, послушай мать…
    Кирилл остановил её, обхватив за плечи.
    – Мам, – парень ласково посмотрел на Марфу, – я даже не собирался спорить с тобой. Сделаю всё, как ты скажешь.
    – Только не увлекайся алкоголем и азартными играми…
    Юноша прикрыл глаза рукой и рассмеялся.
    Последний раз редактировалось Awi; 12.12.2016 в 00:46.

  37. #37
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Кирилл глубоко вдохнул, стоя перед дверью таверны. По ту сторону его ожидали совершенно новые ощущения, новая жизнь, сделать первый шаг в которую он никак не мог себя заставить.
    – Да что я, как… – парень даже разозлился сам на себя и, отбросив все сомнения, толкнул дверь перед собой.
    Когда Кирилл оказался на пороге, сперва никто не обратил на него внимания. Но, лишь заметив гостя, хозяин таверны кивнул своему собеседнику, тот толкнул соседа и так далее. Люди один за другим оборачивались к пришельцу и спустя какие-то секунды гомон в помещении сменился напряжённой тишиной.
    Парень очень удивился такой реакции и растерялся, что было совершенно не свойственно его воспитанию и навыкам. Он неуверенно двинулся вглубь заведения, озираясь на окружающих. Канийцы отворачивались, когда юноша проходил мимо, будто не желая встречаться с ними взглядом. Вдруг посреди толпы Кирилл увидел единственное знакомое лицо – своего мастера, отчего немного воодушевился и уже собирался помахать ему рукой, как внезапно осознал одну странную деталь. Кузнец был весьма весел и разговорчив, с удовольствием потягивал пиво, а привычной нелюдимостью от него и не пахло. Кто-то из его компании указал глазами на парня, мастер взглянул на своего ученика и кивнул, презрительно прищурившись.
    Теперь Кирилл вообще опешил. Он не мог понять, что происходит. В голове проносились разные версии – быть может, кто-то пустил о нём дурной слух? Но зачем? Или за что?
    – П-пива, – окончательно расклеившись, юноша решил хотя бы выпить.
    – Таких, как ты, не обслуживаем, – трактирщик цвиркнул жёлтой слюной в сторону.
    – А чем я провинился?
    – У маманьки своей спроси, – ответил кто-то сзади.
    Кирилл обернулся на голос, но понять, кому принадлежали эти слова, было невозможно. Несколько долгих секунд он стоял, вглядываясь в лица, искажённые презрением, опаской и недоверием. За это время воздух в трактире будто загустел и находиться внутри стало невыносимо, поэтому юноша резко сорвался с места и размашистыми шагами покинул заведение.
    Таким же шагом, практически строевым, он спешил домой. Сейчас больше всего хотелось получить ответы на множество вопросов, которые стремительно формировались в голове Кирилла, переполняя её и сдавливая виски пульсирующей кровью.
    Однако, когда он переступил порог дома и увидел приветливое лицо матери, большинство мерзких мыслей, роящихся в сознании, будто испарилось. Злоба от непонимания происходящего сменилась грустью, следом вернулась растерянность.
    – Кирюш? – Марфа озабоченно посмотрела на сына, так как всё вышеперечисленное было написано у него на лице.
    Парень тяжело опустился на стул напротив матери.
    – Они ненавидят меня.
    – Кто? – лицо Марфы вытянулось от удивления.
    – Все, – развёл руками Кирилл. – Знаешь, оказывается мой мастер обычный мужик. Ему не чужда компания и возможность почесать языком. А со мной он так себя вёл потому, что я ему противен, – юноша зажмурился, а потом снова открыл глаза. – А когда я задал вопрос, в чем, собственно, дело, мне сказали – ты знаешь ответ на этот вопрос.
    Глаза канийки вдруг остекленели, а на лицо легла каменная маска. В момент Марфа стала серьёзной и даже… злой? Кирилл никогда её такой не видел, поэтому испугался.
    – Мам? – юноша встревоженно заглянул ей в глаза.
    Скулы и челюсть матери заиграли белыми красками, женщина заговорила только тогда, когда смогла немного взять себя в руки.
    – Я думала, за годы плена он поумнеет и поймёт, как был не прав… Я думала, боль исправляет любого и заставляет смотреть шире. Видимо, я судила по себе.
    – О чём ты?
    – Был в нашем селении один человек, каковой ещё при мирной жизни вёл себя… неподобающе. Звали его Шур Кривотолков. Когда произошёл захват… – Марфа прерывисто вздохнула, сдерживая слёзы. – Спустя два месяца имперцы устроили показательную казнь селян, в попытке заставить партизан сдаться. Тогда погибло несколько человек, но только, когда подошла моя очередь, мой возлюбленный не выдержал. Он пожертвовал собой, чтобы я жила. После этот самый Шур обвинил меня в трусости и… будто из-за меня зря погибли другие, а жертва Станислава и вовсе напрасна. А когда я забеременела от комиссара… чего только в свою сторону я не слышала.
    – Но… ведь это всё было против твоей воли, где вообще логика у этого Шура?
    – Ох, Кирюш… Люди столь странно устроены порой… Но я надеялась, что Кривотолков изменится. Я вновь ошиблась. И теперь он портит нам с тобой жизнь. Я не признавалась тебе, но на меня тоже уже давно стали косо поглядывать.
    – Почему же ты мне не рассказала?
    – Надеялась, что причина в чём-то другом. Но сейчас всё встало на свои места. Шур распустил о нас с тобой молву, растрепал наше с тобой прошлое, не забыв приукрасить.
    – И люди верят всему этому? – Кирилл скривился. – Секундочку, а ничего, что я этого засранца силами малого отряда ополченцев вынул из лап имперцев?
    – Солнце моё, такие люди не знают благодарности, – Марфа снисходительно посмотрела на сына.
    – Ладно, я понял, – юноша выпрямился и положил руки на стол. – Необходимо восстановить справедливость. Я заставлю этого урода преподнести людям правду, а у тебя он будет вымаливать прощение.
    – Это лишнее, Кирюш…
    – Ты слишком добра, мама, – строго перебил её парень. – Злых людей надо наказывать и ставить на место.

    ***

    От рассеянного мальчишки в Кирилле сейчас не осталось и капли. Юноша решительно постучал в дверь дома, где жил Кривотолков. Выяснить его место обитания оказалось проще простого – недалеко от церкви парень нашёл подслеповатую старушку, которая знала всё обо всех, но толком разглядеть того, кто перед ней, не могла.
    Дверь отворилась, в проёме показался узколицый каниец с короткой острой бородкой цвета соли с перцем. Мужчина тут же попытался запереться, но Кирилл вломился внутрь, отбросив Шура к противоположной стене.
    – Ну здравствуй, мразь, – спокойно произнёс парень.
    Двумя широкими шагами он подскочил к Кривотолкову и вздёрнул его за грудки.
    – Тебе жить скучно? Зачем ты это делаешь?
    – Люди должны знать правду! – пискнул в ответ Шур, гордо вздёрнув подбородок.
    – Правду? – перекривил его юноша. – Ты прекрасно знаешь, что мою мать пытали годами. Но это ведь не интересно, да? Интереснее сделать её врагом народа, путь народ считает, что она сама под комиссара легла. Да?
    Кривотолков промолчал.
    – Да?! – Кирилл не выдержал и больно ударил канийца в живот.
    Шур упал на пол, складываясь пополам. Он оскалил краснеющие от крови зубы, глядя на Кирилла снизу вверх.
    – И, правду говоря, обо мне ты и сотой части не знаешь. А вот это твоя самая большая беда, дядя, – парень присел рядом с канийцем на корточки. – Потому как ты не представляешь, с кем связался.

    Спустя полчаса разъяснительных бесед Кривотолков, сверкая пятками, побежал просвещать народ и каяться в распускании лживых слухов. Кирилл умылся у ближайшего колодца и размеренным шагом пошёл следом, дабы убедиться в успешности своей воспитательной работы.
    Но, к его огромному разочарованию, Шур оказался неисправим.
    – Посмотрите, люди! Что он со мной сделал! Я едва унёс ноги… Он убийца, я говорил вам!
    Завидев Кирилла, толпа заохала, с разных сторон донеслись встревоженные возгласы и грозные выкрики. Когда он приблизился, люди с опаской расступились.
    – Вижу, Шур, ты не желаешь вставать на путь истинный? – сказал парень, разминая руки.
    – А-а-а! Убивают! Хватайте его, не дайте осуществиться насилию! – завизжал каниец и спрятался в толпе.
    Люди встали между ним и Кириллом, демонстрируя, чью сторону они принимают.
    – Неужели вы верите ему? Это я вас спрашиваю! – юноша обратился к бывшим пленникам, которых собственноручно вытаскивал со злополучного завода. – Вы же сами свидетели. Вы были там и должны помнить, как всё обстояло на самом деле.
    – Как по мне, – выступил один из местных, – лучше верить ему.
    – Но почему?! – взмолился Кирилл.
    – Потому, что ты… хадаганская рожа… – почти шепотом произнёс кто-то позади, впрочем, достаточно громко, чтобы парень расслышал.
    Кирилл замер на месте, глаза его медленно округлились, а брови нахмурились. Он постепенно повернулся, будто не сразу понял услышанное, будто не верил своим ушам.
    – Ч-что?
    Лицо его исказилось в непонимании с нотами какой-то детской обиды. Глаза парня словно спрашивали – «За что?».
    – Хадаганская рожа, – к обидчику присоединился ещё один из толпы, произнося это более уверенно.
    – Да! – зачинщик осмелел и выпрямился. – Грязный полукровка! И мать твоя – имперская подстилка!
    В голове будто щёлкнуло. Кирилл почувствовал, как пересохло в горле, в одно мгновение вокруг стало невыносимо жарко, а тело будто растворилось в горячем воздухе вокруг. На виски надавила прилившая в голову кровь с такой силой, что он покачнулся. Затем всё вокруг начало пульсировать, перед глазами поплыли круги, волнами раскатываясь от центра взгляда к его краям.
    Перед ним мелькали лица, наполненные ужасом, силуэты, разбегающиеся в стороны. Потом на мгновение перед Кириллом возник образ с острой чёрной бородкой, а на лице и руках юноша ощутил знакомое мокрое тепло. Женщины вопили от страха, а мужики боялись приблизиться. Когда юноша, наконец, бросил труп Шура, опознать его можно было только по одежде.

    ***

    – Мы выживем. Мы начнём сначала. Ещё раз. Уедем туда, где о нас никто ничего не знает…
    – В этом я не сомневаюсь, – Марфа взяла сына за руку. – Меня волнует другое. Зачем ты это сделал? Как ты мог…
    – Я поступил справедливо! – Кирилл вырвал ладонь и отшатнулся от матери. – Я избавил мир от грязи! Не нам, так кому-то ещё эта тварь искалечила бы жизнь.
    Глаза женщины наполнились слезами.
    – Это путь во тьму, мой мальчик. Я пыталась научить тебя милосердию, а не мести.
    – Повторюсь, это не месть, а справедливость. Ты сама сказала мне, что ошиблась на счёт Кривотолкова. Ты ошибалась и на счёт отца.
    От этих слов Марфа отпрянула, а её слёзы моментально высохли. Мать внимательно заглянула в глаза Кириллу и спросила:
    – Ты правда думаешь, что насилие – единственное средство?
    Юноша опустил взгляд и помотал головой.
    – Я такого не говорил. Это крайняя мера. Когда нет другого выхода.
    – И неужели ты считаешь, что способен определить эту самую грань? Где выбора не остаётся?
    – Я… не уверен. И ни в коем случае не считаю, что имею право на это. Но кто-то должен действовать, когда зло калечит окружающих. Я беру на себя эту ответственность.
    – Ты берёшь на себя ношу, тяжесть которой, скорее всего, не осознаёшь, – Марфа обняла юношу. – С ней придёт только боль.
    Кирилл обнял маму в ответ, прижав её голову к груди.
    – Твой сын не такой уж и слабак, – он ткнулся носом в светлые мягкие волосы и улыбнулся. – И ты не права. Возможность сделать мир немножечко чище приносит и радость тоже.

    ---------- Сообщение добавлено в 01:57 ---------- Предыдущее сообщение было в 01:41 ----------

    Глава V
    Часть первая – Сеятель


    Сергей очнулся с почти до крови растёртой о жёсткий песок щекой. Кто-то сильно дёргал разведчика за ноги, встряхивая тем самым всё его тело и заставляя воду покинуть лёгкие. Стужев громко раскашлялся – горло будто обсыпали перцем изнутри, а во рту было полно всякого дерьма, вроде того же песка и мельчайших кусочков дерева. Но он был жив.
    Лейтенант успел сильно обрадоваться своему чудо-спасению, но сразу же в нем разочаровался, как только его рывком перевернули на спину. Над Стужевым стояло несколько лучников и взгляды у них были совсем недобрые.
    – Ещё одного откачали! – крикнул тот, что секунду назад дёргал Сергея за ноги.
    «Ещё одного» – разведчик сомневался, стоит ли радоваться за тех, кто выжил. Плен у лигийцев не сулил ничего хорошего.
    – Связать, – приказ донёсся откуда-то сзади. – И возвращаемся.
    Церемониться не стали: заломали руки за спину, связали кисти, затянув верёвку до боли, и ещё дополнительно примотали к торсу. Подняли на ноги и толкнули вперёд, Стужев бессильно повалился на колени – судорога все ещё колотила. Лучник незамедлительно отвесил пинка в бок, Сергей шумно выдохнул и попробовал встать. Надо попытаться, а то забьют до смерти. Однако ноги отказывались слушаться, как лейтенант не старался. Тогда конец верёвки просто привязали к седлу одной из лошадей и всю последующую дорогу диверсанту пришлось терпеть неровности эльджунского рельефа. Если быть точнее, то половину или даже меньше, так как Стужев вырубился спустя минут двадцать. Время от времени сознание возвращалось к нему, лейтенант пытался понять, что происходит вокруг, но снова проваливался в беспамятство.
    Окончательно Сергей очнулся во вражеском лагере, когда ему на голову вывернули кадку с водой. Он обнаружил себя привязанным то ли к столбу, то ли к дереву, плечевые суставы ужасно ныли, кисти затекли настолько, что разведчик их уже не ощущал. Раздели его совсем поверхностно – сняли портупею с оружием да подсумками и только, даже китель оставили. Лейтенант попытался прикинуть процент хорошего к плохому: во внутреннем кармане у него спрятан крохотный нож, который фиг достанешь, а вот мокрая одежда уже покрылась лёгкой изморозью, что вовсе погано. Стужев попытался осмотреться, других выживших не было видно.
    По телу, перманентно трясущемуся крупной дрожью, опять пошла судорога. Сергей выгнулся неестественной дугой, ловя воздух ртом, как рыба, выброшенная на берег. Как только лейтенанта немного отпустило, он попытался расшевелить затёкшие пальцы рук. Помогло – через некоторое время разведчик почувствовал щекочущий прилив крови. В голове немного прояснилось, чувства обострились, теперь можно и подумать.
    Вариантов набралось с гулькин нос. Надеяться на спасение не стоит, надо рассчитывать только на себя. При всей ловкости опытного диверсанта вывернуться из плотных пут не выйдет. Развяжут, скорее всего, только тогда, когда соберутся пытать или казнить. А пытать будут, иначе зачем его сюда притащили? А от следующей мысли у Стужева по загривку пошла тёплая волна страха. Каторга. Вот чего Сергей боялся по-настоящему, так это смерти в рабстве. Из положительного лейтенант отметил свою неосведомлённость в содержимом пакета с документами. К тому же, его знания о численности боевых единиц в частях и расположении блокпостов на Асээ-Тэпх несколько устаревшие. Значит, допроса можно не бояться.
    Стужев мотнул головой, чёрная пелена медленно собралась у краёв глаз и начала своё наступление к центру. Свет стремительно сужался в небольшое кольцо, как Сергей ни старался не потерять сознание. Накатили слабость и дурнота, лагерь перед глазами пошатнулся, поплыл и в следующий момент перевернулся вверх дном, снова утянув разведчика в кромешную тьму.

    ***

    Новое пробуждение было на порядок хуже предыдущего. Лейтенант с трудом разлепил загноившиеся глаза и сразу же громко раскашлялся. Гулкие обжигающие позывы раздирали лёгкие, лицо отекло, опухшие десны отдавали страшной болью в зубы, всё остальное тело лихорадило.
    А вокруг темно, хоть глаз выколи. Определить, была на дворе ночь, поздний вечер или раннее утро Стужев не пытался, как и понять, сколько он провёл времени под столбом. Разведчик получил обморожение и сильную простуду, а воспаление лёгких и последующая смерть – вопрос совсем небольшого промежутка времени. Сергей подумал о том, как хорошо всё-таки, что он вряд ли доживёт до пыток и уж точно не дотянет до каторги. А потом… стало вдруг тоскливо до слёз. Стужев, одной ногой находясь в бреду, вдруг понял, что умерев здесь, он не принесёт особой пользы Родине. Смерть не выбирают, конечно… Но родных Сергей не видел уже очень давно и не хотелось уходить вот так... бессмысленно?
    Из темноты донеслись возгласы, постепенно приближаясь, возмущённый голос то затихал, то взрывался новым потоком. Лейтенант поднял глаза – все расплывалось, поэтому две фигуры и факел слились в одно жёлтое пятно света.
    – Это дикость! – не унимался один из них. Судя по высоким слащавым ноткам, это был эльф. – В каком веке мы живём? Вы думаете, показательная жестокость сыграет вам на руку? Вовсе нет, скажу я, только подольёт масла в огонь вражды!
    – Послушай сюда, миссионер хренов, – второй голос был низкий и хриплый, наверняка принадлежавший канийцу, – свои речи можешь запихнуть себе в срамное место. Посмотрел бы я на тебя, если бы тебе принесли бересту со списком тех, кого разметало по всему Нескучному лесу. Они, – Стужев практически почувствовал, как на него указали пальцем, – не задумывались о том, жестоко это или нет, устраивая на моих ребят засаду.
    Наступило непродолжительное молчание.
    – Как вы нам, так и мы вам? – вдруг абсолютно спокойным голосом спросил эльф.
    – Именно.
    – И неужели вы не понимаете, что при таком подходе война никогда не закончится? Будут гибнуть ваши друзья, под жёрнов сражений попадут невинные, ваши семьи, в конце концов!
    Каниец издал какой-то странный звук и нервно рассмеялся.
    – Ты и правда полный остолоп. Ты сюда приехал с аллодов, где, зуб даю, никогда не приходилось голодать, где и войны толком не было! Ты не знаешь, что такое жизнь в ожидании боя. И, бьюсь об заклад, понятия не имеешь, на какие зверства способны твари из имперской армии. Они бы не стали тебя жалеть, о нет.
    – Мы могли бы показать им…
    – Нет! – каниец резко оборвал собеседника. – Утром всех пленных показательно казнят, это моё последнее слово.
    Свет факела удалился вместе с хозяином. Через некоторое время глаза Стужева привыкли к темноте и он смог различить одинокую фигуру недалеко от себя. Эльф стоял, опустив руки и понурив голову. Сергей снова раскашлялся, от позывов накатил жар, на несколько секунд лейтенант обессилено повис на собственных путах. Когда разведчик снова поднял голову, миссионер уже возвышался над ним.
    – Я не знаю, о чем ты думаешь, – мягко заговорил эльф. – Вполне возможно, ты ненавидишь меня, на что у тебя есть веские причины.
    Он присел так, чтобы его глаза находились на уровне глаз Стужева и продолжил:
    – Но я бы очень хотел изменить это, понимаешь? Я бы так хотел… – миссионер запнулся и замолчал.
    Потом резко встал и пошёл прочь. Когда его шаги полностью стихли, Сергей вспомнил последние слова канийца. «Что ж, осталось совсем недолго» – подумал лейтенант.

    ***

    Стужев надеялся, что ему удастся заснуть и не просыпаться до самой казни. Но, как назло, ему стало легче, бред отступил, а холод не давал провалиться в беспамятство. Горло и лёгкие уже напоминали единый очаг боли и жара, подгоняя в голову желание, чтобы это всё поскорее закончилось.
    Лейтенант мысленно попрощался с друзьями, родными и близкими. Сергей старался отпустить, не сокрушаться о выпавшем на его участь исходе, но его все равно жгло сожаление. Умереть было не страшно, но очень хотелось жить. Ещё столько всего он мог бы сделать…
    От мыслей его отвлёк шёпот. Позади что-то происходило, за его спиной топталось, по меньшей мере, человек пять. Стужев изо всех сил прислушивался, но слов все равно различить не мог. Потом голоса стихли, им на смену пришли осторожные шаги.
    Кто-то перерезал верёвку, спутывающую руки Сергея.
    Стужев, собрав последние силы, рванул вперёд, как только почувствовал свободу. Неуклюжими скованными движениями он перекатился прочь от столба, тут же поворачиваясь лицом к неизвестному.
    – Спокойно, товарищ лейтенант. Это мы…
    Степных, хоть и очень натянуто, но улыбнулся. Рядом с ним, придерживая изорванную правую руку, стояла Гиря и ещё два незнакомых хадаганца. Венцом над компанией возвышался эльф.
    Сергей не стал задавать глупых вопросов, ответ был виден в глазах Бугра. Миссионер молча мотнул головой в сторону, и группа так же тихо поспешила выполнить его указание.
    Час нетопыря. Прекрасное время для побега. Сумеречный свет скрадывает не только складки ландшафта, но и силуэты беглецов. И в то же время достаточно светло, чтобы разглядеть часовых издалека и случайно на них не напороться.
    За пределами лагеря миссионер указал направление к ближайшим постам Империи. Группа двинулась вперёд. Стужев оглянулся.
    – Стой! Ты куда? – окликнул он эльфа.
    – Назад. Прослежу за тем, чтобы у вас было как можно больше времени.
    – С ума сошёл? – подключился один из хадаганцев. – Они поймут, кто это сделал. Это же очевидно.
    – Я знаю, – спокойно ответил миссионер.
    Беглецы переглянулись в недоумении.
    – Ты понимаешь, что они тебя растерзают? – серьёзно спросил Бугор.
    Миссионер лишь молча улыбнулся. Гиря подошла к нему, положила здоровую руку на плечо и, заглянув в глаза, мягко попросила:
    – Пойдём с нами.
    После небольшой паузы эльф тяжело вздохнул и заговорил. Голос его был спокоен и наполнен каким-то печальным умиротворением:
    – Друзья мои, вы не понимаете очевидного. Моя миссия здесь – не остановить войну и не сократить количество жертв. Мой долг – показать другой путь. Я не предаю своих собратьев, отпуская вас. Это мой выбор, я беру на себя ответственность за любые последствия. Пусть даже платой мне за это станет смерть. А если я уйду с вами – это будет уже предательство, к тому же двойное. Словами я не мог добиться ничего. Делом… я показал, что есть другой путь. Война будет продолжаться, стороны будут искать правых и виноватых, будет только больше смертей и разбитых судеб. Поэтому должны найтись те, кто выйдет из этого порочного круга.
    Миссионер замолчал и провёл взглядом по группе, заглянув в глаза каждому. Потом решительно развернулся на месте и зашагал в лагерь.

    ***

    Порой Сергею казалось, что полевая военная медицина страшнее самых тяжёлых болезней. Получив выписку и вздохнув здоровой грудью, Стужев мимоходом подумал о том, что радикальные методы лечения, опробованные им на прошлой неделе, точно отняли у него несколько лет жизни. Тем не менее, свободное дыхание вместо надрывных хрипов с литрами мокрот не могло не радовать.
    Физически лейтенант оправился в рекордные сроки, чего нельзя было сказать о его моральном состоянии. Ни встреча со взводом, ни поощрение от капитана не смогли прогнать горькие мысли о произошедшем на Эльджуне. Инна была совсем рядом во время взрыва, она могла выжить. Очень хотелось верить в это. Стужев направил запрос в Южную грань, но ответа не приходило. Бугор вряд ли останется и продолжит заниматься тем же. Скорее всего, он улетел первым же рейсом из Такалика, прихватив с собой Гирю. Но тяжелее всего на душе было от другого.
    В память Сергея намертво врезался шагающий силуэт миссионера в предрассветных сумерках. Стужев прекрасно осознавал цену этой жертвы и сразу себе признался, что от эльфа подобного никак не мог ожидать. Лейтенант долго размышлял над его поступком, отчего сознание разрывалось на части. Впервые Сергей серьёзно задумался над своей ролью в этой войне.
    И впервые понял, насколько крохотна и незначительна его жизнь.
    Последний раз редактировалось Awi; 14.12.2016 в 02:43.

  38. #38
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    Часть вторая – Из ученика в учители


    – Итак, ребятёнки, у нас есть нерешённый вопрос и новость, – Поверкин упёрся руками в бока, сидя на каком-то чемодане.
    – Хорошая, плохая? – прищурившись, спросил Цагрин.
    – Пока не ясно. Начнём с вопроса. Что вот это такое?
    Капитан указал под себя.
    – Почему я должен спотыкаться о чьи-то манатки каждый день? Причём, ладно бы, он стоял на одном месте. Так хозяин его всё время переставляет зачем-то. Или это ещё одна дурацкая шутка? – он посмотрел на братьев.
    – Э, чё сразу мы? Да и слишком просто как-то, у нас выдумки поинтелектуальней будут. Обидно, дядь, обидно.
    Игорь раздражённо и устало закатил глаза.
    – Ладно, признавайтесь, мужики. Чьё это?
    Взвод синхронно пожал плечами.
    – Я серьёзно, – в тоне капитана появились злобные нотки.
    – Дак и мы серьёзно, Игорь, – попытался успокоить его Трумбашов. – Все уже с месяц эту фигню с места на место переставляют. Сначала он мирно в бытовке жил, но потом Стужев купил верстак для кожи и выпер всё, что было лишним и занимало место. А выбросить почему-то никто не решился.
    – То есть, хозяина у чемодана нет? Я правильно понял?
    Теперь взвод синхронно закивал. Поджав губы, Игорь поднялся с импровизированного стула и, подбочившись, задумчиво его осмотрел.
    – Как он вообще тут появился, помнит кто?
    – Ты знаешь… – Ремнёв вприщур посмотрел на чемодан, – вот помню, хоть и смутно, как ты его вынес из своего кабинета и сам определил в бытовку.
    – Приехали, – развел руками Поверкин. – А когда это было, помнишь?
    – После отъезда Фанфарина.
    Лицо Игоря растянулось в удивлённой гримасе:
    – Потрясающе. Потому как в моей памяти ничего подобного вообще нет.
    – Тебе, да и всем остальным, тогда не до того было. Мы Хруста похоронили, а вся остальная часть треть личного состава. Тот ещё бардак был.
    – Фарнфа-а-рин… – протянул капитан, носком ботинка тыкая в бесхозное имущество. – Ну что ж, предлагаю проверить теорию опытным путём.
    – А вдруг там бомба? – тут же ляпнул дубль старший.
    Капитан бросил на него прищуренный взгляд, натянуто улыбнувшись.
    – Шутки в сторону, несите инструмент.
    – Да у меня всегда с собой, – Цагрин выудил из подсумка набор отмычек и демонстративно покрутил их на пальце.
    Замок щёлкнул и чемодан раскрылся, обнародовав столпившимся вокруг разведчикам своё содержимое.
    – Точно, Фанфарина скарб, – Ремнёв вынул аккуратно сложенные карты Святых земель и ещё каких-то аллодов.
    Рядом втиснулся Клин, внимательно всмотрелся в набор вешек и прочей мелочёвки, принадлежащей полковнику, и вдруг испуганно отпрянул. Ужас будто сковал его, орк молча, с диким страхом в глазах, толкнул локтем своего командира и указал пальцем на одну из вещей. Нагиб снисходительно покачал головой, но, как только сам увидел причину испуга своего подопечного, охнул и прикрыл рот рукой.
    – Вы чего, мужики? – удивлённо покосился на орков Цагрин.
    – Страшный человек этот Фанфарин. Он не тот, за кого себя выдавал.
    – В смысле?
    Стрёмных подтолкнул Резака, как самого отбитого и бесстрашного, но даже тот вынул предмет с особой осторожностью и показал его остальным.
    – И чего такого страшного таит в себе кронциркуль? – прищурив один глаз, спросил Стужев.
    – Как это, чего? Это же пыточный инструмент! – воскликнул Клин.
    Хадаганская часть разведвзвода переглянулась в непонимании.
    – Вот тут даже под разные моргалы настроить можно.
    Черепных указал на винт и масштабную линейку и снова покачал головой.
    – Да мы легко отделались! Он, наверное, из комитетчиков. Приехал сюда с каким-то своим заданием, а комедию специально разыгрывал.
    Поверкин на секунду изменился в лице – те события никак не клеились со словом «комедия». Но, чтобы успокоиться, капитану оказалось достаточно вспомнить, что перед ним Клин Черепных, а его слова не стоит принимать слишком близко к сердцу.
    – Дай сюда, – Игорь отнял у Резака инструмент и закинул его обратно в чемодан. – Это не для пыток, а для измерений расстояния на карте. Фанфарин обычный напыщенный картёжник и кретин… – капитан осёкся, это уже было лишним.
    Кроме него во взводе никто не знал, как полковник уезжал с Асээ-Тэпх и что он на самом деле отсиживался в лагере, пока в джунглях шли бои.
    – Ладно, мужики. Кому что-то из этого нужно?
    – Канцелярский нож заберу, – оживился Стужев. – Для кожи сгодится на какое-то время. Да и циркуль в хозяйстве пригодится.
    Орки одарили Сергея удивлёнными и даже испуганными взглядами, отчего тот немного ухмыльнулся, а затем сделал страшные глаза мол «бойтесь меня».
    Остальные разведчики быстро разграбили имущество полковника, оставив лишь совсем не нужные в их быту вещи.
    – Ну и… – Поверкин подумал секунду, а затем махнул рукой. – В астрал всё остальное. А если когда кто-нибудь и спросит, ваш ответ должен звучать, как – «Чемодан? Какой чемодан?».
    – А новость какая? – не выдержал Трумбашов.
    – К нам, наконец прислали нового замполита. Что за человек – не ясно пока. Фамилия Досадин. Старайтесь при нем не выпендриваться, присмотреться сперва надо. На этом всё.

    ***

    – Посмотрим, что за птица к нам из штаба прилетела.
    – Орел?
    – Маловероятно. Скорее, очередной дятел. Так, так, так... Булатин, подполковник. Хм, написано, приезжает для обмена опытом по части разведки. Ну-ну… Ага, а при нём ещё личный писака, вообще чудесно. Ну, пущай, – Сечин небрежно оттолкнул от себя папку.
    – На кого бросите? – поинтересовался адъютант.
    – А ни на кого. Вот кто первый подвернется ему, тот сам и виноват. Поверкина предупрежу, разве что, так как он прошлый раз гостя принимал. Пусть этот Гнедину или Воронцову достанется.

    ***

    Хоть Игорь и был предупреждён, встречи с гостем ему избежать не удалось. Подполковник решил, что просто обязан посмотреть, как живут и служат местные разведчики прежде, чем приступать к работе. Зато Поверкин успел сгонять к генералу и выпросить на посмотреть личное дело, задолжав тому прогиб на будущее. Послужной список этого фрукта оказался далеко не таким красочным, как у Фанфарина, поэтому причины бояться его тут же отпали. «Ха, а вот перед тобой никаких расшаркиваний не будет, даже не надейся», – подумал капитан и тут же успокоился.
    Сложно передать словами, какое внутреннее наслаждение испытывал Игорь, чувствуя себя хозяином в своём модуле, когда туда заявился Булатин с писакой за спиной. Леонид Капелькин своему начальнику не соответствовал, скорее иллюстрировал баланс во вселенной. Если подполковник всё время ходил, ****ав нос и демонстрируя, какой он бравый военный, то Капелькин чуть ли не прятался за его широкими плечами, шарахался от любого звука и в целом походил на дрожащую согнутую крыску.
    Пока Булатин общался с Поверкиным, Леонид одиноко шатался по казарме, без особого интереса изучая быт фронтовиков. Никто из взвода не пылал желанием знакомиться с ним или устраивать тому экскурсию, поэтому летёху воспринимали, как движущуюся мебель. Пару раз лицо Капелькина исказилось примерно так же, как у Стужева в его первый день на Асээ. Не сложно было понять, о чём он думает в этот момент.
    Внезапно с улицы донёсся страшный крик, от которого лейтенант подпрыгнул и вжался в спинку ближайшей кровати.
    – Что это? Что происходит? – испуганно протараторил он.
    Цагрин оторвался от подшивания формы и лениво глянул в окно.
    – Да это прапорщик Стрёмных отжимает своих головорезов.
    – Ч-что? Что он у них отжимает? Как можно?
    – Он их, – Григорий акцентировал слово «их», – отжимает от аллода. Раз по пятьдесят на тушу. Или пока не свалятся.
    – А… А за что?
    – Да хрен его знает. Может, оружие плохо почистили.
    – Разве можно так? – неуверенно переспросил Капелькин.
    – А ты куда приехал? В санаторий или на фронт? – на лейтенанта поднял глаза Трумбашов.
    Леонид смущённо замолчал и подошёл к окну. Орки продолжали отжиматься, до сих пор сохраняя неплохой темп. Лейтенант закусил нижнюю губу и почему-то грустно уставился в пол.
    – Позор! Бардак! – из канцелярской вышел Булатин, размахивая руками. – И это вы называете разведвзводом? Вам известно вообще такое слово, как устав? – он оглянулся на капитана, но ответа не последовало. – Невообразимо!
    Гость из столицы махнул своему подручному и, громко топая, отправился на выход. Поверкин молча скрестил руки и опёрся плечом на косяк, провожая подполковника взглядом. В его глазах было ликование и спокойствие.

    ***

    Сергей посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся. Сегодня у него был заслуженный выходной, программа была уже давно расписана, а вторая, парадно выходная, форма красиво подчеркивала его статную фигуру. Наживка заряжена, можно отправляться на охоту.
    Выйдя на улицу, Стужев сразу пробежался глазами по округе. Вариантов было много. Но он решил соблюсти свою традицию и сперва выйти на главную площадь перед манаворотом. И совсем не зря – возле склада скопились медсестры и ткачихи, принимали партию гуманитарного груза. А значит, его выход. Сергей выпрямился, расправил плечи и чеканной походкой зашагал мимо. Вдруг он увидел какого-то незнакомого ему подполковника, но подумал, что это как раз к месту и лихо отдал тому честь.
    Булатин отдал честь в ответ и от такого вида замер на месте, провожая Стужева взглядом.
    – Орёл! – наконец, выдал подполковник.
    Потом, опомнившись, он догнал лейтенанта и сам, надувшись как шар, спросил его:
    – Фамилия?
    Стужев, продолжая спектакль для дам, таким же голосом ответил:
    – Лейтенант Стужев, разведвзвод Поверкина.
    – Молодец, так держать! Я не ослышался? Поверкина? Эх, парень, тяжело наверно тебе в этом балагане...
    – Виноват? – Сергей удивился, но не подал виду. Похоже, он опять что-то пропустил…
    – Да ладно тебе. Передо мной, наконец, хоть кто-то достойный своего звания. Скажи честно, одиноко такой жемчужине посреди помойки?
    Левый глаз Стужева слегка дёрнулся. За такие слова про свою родную часть захотелось тут же врезать подполковнику по зубам. Но теперь, похоже, придётся играть до конца.
    – Я, в основном, один работаю, – это было частично правдой и уводило тему разговора подальше от обсуждения его сослуживцев.
    – Ах, вот оно что! Теперь мне ясно, – глаза Булатина наполнились уважением, а спустя мгновение в них блеснуло озарение. – Лейтенант! Сегодня твой день! Теперь я знаю, с кем мне суждено проводить обмен опытом, ради чего я сюда и прибыл. Тебе выпала огромная честь, лейтенант.
    – Не могу передать словами, насколько я рад, – Сергея перекосило внутри, но пока что ему ещё удавалось не подавать виду. – Это действительно большая честь для меня!
    – Очень. Очень рад знакомству! – Булатин сдавил кисть разведчика, а затем выпрямился и снова отдал честь.
    – Взаимно, – выдавил Стужев. – Меня ждёт поручение, разрешите идти?
    – Конечно! Надеюсь на нашу скорую встречу.

    Сергей не удивился тому, что слух о произошедшем дошёл до казармы быстрее, чем он сам. Когда лейтенант переступил порог модуля, тот взорвался смехом. Разведчики тыкали в Стужева пальцами, соревнуясь в придумывании шуток и подколок и подбирая слёзы от безудержного хохота. Через какое-то время Сергея позвал к себе Поверкин, так как хотел насладиться дополнительно.
    – Ну что? Нашла коса на камень? – теперь Игорь испытывал уже блаженство, слишком много хорошего успело произойти за это утро.
    Стужев молча присел напротив капитана и посмотрел на него с просьбой в глазах. Просьбой остановиться. Но капитан только начал.
    – Так это… У вас на вечер назначено свидание? – Поверкин с трудом сдержал напирающее желание рассмеяться и продолжил. – Но, дай угадаю, не ты, а тебя будут иметь, верно?
    Сергей заскрипел зубами, а капитан, продолжая сдерживать смех, добавил:
    – А ты что думал, только женщинам нравится выглаженная форма? Бывают и такие вот… любители.
    Стужев посмотрел на ликующего Поверкина и спросил:
    – Наслаждаешься, да?
    – Да! – зажмурившись и улыбаясь до ушей, ответил Игорь. – Да, Серёга, да! Я ждал этого, понимаешь? И теперь я буду смотреть на тебя со стороны и получать удовольствие.
    В комнату постучали, дверь приоткрылась – в проёме появилась голова адъютанта Сечина.
    – О, Стужев, ты здесь. Пошли, генерал тебя вызывает.
    – Дай угадаю, почему и кто ещё сидит у него в кабинете! – воскликнул Поверкин, а потом сделал томный голос. – Он не может тебя дождаться… Скучает…
    Сергей молча, но очень красноречиво, с помощью жестов и мимики высказал всё, что он об этом думает.
    – Серёж, это любовь. С первого взгляда, – хлопая ресницами, таким же томным голосом добавил Игорь.

    Стужев был мрачнее тучи, когда они с адъютантом дошли до кабинета Сечина.
    – Разрешите войти? – не своим голосом спросил лейтенант с порога.
    – А вот и наша гордость! – генерал воодушевился, увидев разведчика. – Проходи, Стужев, садись. Тут подполковник тебя расхваливает вовсю. Я и не сомневался, – тон Сечина немного изменился, – ты у нас... первое лицо в части. Не знаю, почему мне сразу не пришло в голову порекомендовать вам Сергея в подручные, товарищ подполковник. Лучшая кандидатура для обмена опытом.
    – Согласен, – многозначительно кивнул Булатин. – Когда прикажете приступить?
    – Когда вам будет угодно.
    – Тогда не вижу смысла больше задерживаться, думаю, мы всё выяснили, – подполковник привстал. – Разрешите идти?
    – Да, но лейтенанта я попрошу остаться. Он догонит вас, подполковник.
    Булатин отдал честь и оставил генерала со Стужевым наедине. Сергей сглотнул, понимая, что сейчас грянет, вполне возможно, самая страшная буря в его жизни.
    – Этот Булатин сама проницательность, – всё таким же воодушевлённым тоном начал Сечин. – Десять минут с тобой побеседовал, а уже знает тебя, как родного.
    Генерал замолчал, водя глазами по крышке стола.
    – Примерно с полчаса он уверял меня, что я обязан написать рапорт в столицу о том, какой ты замечательный офицер. Он убеждал меня, что ты – пример для любого имперского военного и мы все тут должны на тебя равняться.
    Возвышенность вдруг слетела с голоса Сечина, глаза его стали очень серьёзными, а лицо будто сделанным из стали.
    – С рапортом я как-нибудь выкручусь, хоть и буду обязан действительно его написать. А вот объяснить твоим сослуживцам, почему они должны брать с тебя пример будет сложно. Как по мне, – губы генерала вдруг поджались, сделав его лицо злым, каким Стужев его никогда не видел, – в части есть, кому девок портить. Хотя, не могу не согласиться – в этом ты преуспел более, чем кто-либо из имперцев на всём Асээ-Тэпх. Да, это повод повесить твою физиономию на доску почёта.
    Стужев боялся пошевелиться, сгорая от стыда. Его лицо и уши налились красным так, будто Сергея гоняли часа два по полигону без передышки. Наверно, это его и спасло. Наличие совести и чувства стыда, которые выражались таким явным образом, вселили надежду в сердце генерала и немного смягчили его гнев.
    – Теперь Булатин – твоя проблема. Можешь импровизировать, знаю, ты умеешь. Иди.
    Лейтенант испуганно кивнул в знак благодарности, спешно отдал честь и покинул кабинет.

    ***

    – Ну хочешь, я пойду и сдамся ему с потрохами? Расскажу всё, как есть? – взмолился Сергей.
    – Угу. И эта падлюка напишет на нас докладную, какие мы все тут нехорошие. А потом приедет комиссия… спасибо, не хочется как-то.
    Капитан был непреклонен и все уговоры Стужева помочь советом летели мимо.
    – Серёга, ты облажался. А я лично считаю, что ты получаешь по заслугам. Натерпелись от тебя все – и я, и генерал… да и остальная часть тоже.
    – И что мне теперь делать?
    – Я не знаю. Вывози на своём горбу. Сам, – Поверкин достал бумаги, демонстрируя, что более не намерен слушать подопечного. – Всё, отстань от меня. Вали к своему суженному.
    Сергей окончательно сник духом и поплёлся на улицу, искать подполковника. Он увидел Булатина издалека – тот что-то втирал своему писаке, оживлённо жестикулируя и пугая выкриками окружающих. Стужев остановился, внимательней присмотревшись к нему. Что-то очень знакомое проскакивало во всех этих движениях и общем поведении подполковника. Вдруг лейтенант осознал, как это местами похоже на его штабное прошлое.
    А в следующее мгновение он знал, что должен делать.

  39. #39
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    – Вдвоём? – удивлённо переспросил Булатин.
    – Да, обычно я вообще один работаю. А рядом с таким опытным разведчиком как вы, товарищ подполковник, это будет утренней прогулкой.
    – Я не думал, что… – Булатин самодовольно поджал губы. – Хотя, да, это прекрасно. Нам, настоящим военным, нет нужды трепать языками или проверять друг друга на тренировочном полигоне. Сразу в дело, вот это я понимаю подход!
    Он хлопнул Сергея по плечу и пошёл готовиться. Стужев брезгливо обтряхнул погон и скривился. Проводить вылазку ему придётся в своей парадно-выходной форме, ведь подполковник уверен в том, что это его повседневный вид.
    – Получаешь по заслугам… – пробормотал он себе под нос слова Поверкина, хмыкнув от досады.
    Зато это шанс исправить ситуацию, а может, даже повернуть её себе и окружающим на пользу.
    Стужев собрался за две минуты и терпеливо ожидал Булатина у бруствера. Когда тот появился, лейтенант решил не огорчать его и заявил:
    – Вы сама пунктуальность, я только что пришёл. Боялся, опоздаю.
    Подполковник ответил Сергею неопределённым жестом, снова раздуваясь от гордости.
    – Так в чём конкретно цель нашей… прогулки?
    – Увидите, чем каждый день занимается рядовой разведчик на фронте. Примерно, – Сергей обернулся к Булатину. – Сможете сделать выводы и внести предложения. Думаю, ваш опыт будет весьма ценен и поможет моему руководству сделать поправки в работе разведки.
    Стужеву захотелось сплюнуть собственные слова, но спектакль требовал от него выдержки. Успокаивала лишь мысль об одном – всё это продлится совсем недолго. Соврать всё-таки пришлось, никак без этого. Лейтенант заверил Булатина, что они направляются к позициям противника с очень важным заданием, ранее порученным Стужеву генералом. По дороге подполковник всё ёрзал и выкобенивался, красочно описывая, как он расправится с целым отрядом лигийцев. При иных обстоятельствах Сергей всеми силами постарался бы заткнуть ему рот, но сейчас был не тот случай. Лейтенанту как раз нужно было привлечь внимание.
    В стороне, недалеко от бредущих разведчиков, хрустнула ветка. Стужев не остановился, а лишь повёл глазами в направлении звука. Затем он глянул на хорохорящегося Булатина – тот даже не обратил внимания на движение в лесу. Услышав новые шаги, Сергей всё же остановился. Он надеялся на зверя средних размеров, вроде тигра или, на худой конец, крупной гиены. Но в зарослях затаилось нечто побольше.
    «А, может, это даже лучший вариант» – промелькнула мысль в голове хадаганца, когда он с лёгкой досадой (как будто получил на день рождения не тот подарок, о котором мечтал) посмотрел в зелёные глаза здоровенной мантикоре, притаившейся в кустах.
    – Нет, этого не повторится, – пробормотал под нос Стужев, вспомнив распоротое брюхо, накрывающее его с головой.
    Лейтенант просчитал всё в мгновение ока – как подпустить тварь поближе к подполковнику, но и не дать его убить. Бестия вынырнула из зарослей с диким рыком и бросилась на людей. Алая грива заплясала среди сине-зелёных листьев и лиан, будто пламя, порождая поистине великолепные сочетания цвета и форм. Но, увы, Сергею было не до созерцания великолепия природы. Разведчик напрягся до предела, шагая по лезвию ножа – ему необходимо было подвести Булатина к лику смерти, дать в него всмотреться, но потом тут же вырвать подполковника из лап старухи с косой.
    Встретившись с огромной и смертоносной на вид тварью носом к носу, Булатин здорово струхнул, как и ожидалось. Когда в долях сантиметра от него просвистели чёрные когти, случилось даже большее, чем хотелось Сергею. Лейтенант понял это по поведению горе-разведчика.
    Поскольку желаемое было достигнуто, Стужев плавным движением поднырнул под удар бестии, выхватил саблю и полоснул мантикору по горлу. Кровь брызнула, обдав алыми кляксами его ухоженную форму. Сергей негромко выругался, расставив руки в стороны и глядя на себя.
    – О великий Незеб, надеюсь, это хотя бы частично искупит мои грехи… – заключил Сергей, глянув на потолок из листьев.
    Потом он повернулся к подполковнику.
    – Пошли к ручью.
    – Я… – робко, пряча глаза, начал было Булатин.
    – Не надо. Я прекрасно знаю, что произошло.
    Найти источник для Стужева не было проблемой, более того, он знал, где они находятся, и сразу уверенно выбрал направление. Шли они молча – подполковник сник, а Сергей понимал, что сейчас творится у него на душе.
    У ручья лейтенант вежливо отвернулся и немного отошёл в сторону, давая Булатину привести себя в порядок.
    – Знаете, товарищ подполковник… – заговорил разведчик через некоторое время, не поворачиваясь. – Вы сейчас сгораете от стыда и молитесь, чтобы никто, кроме меня, не узнал. А я хочу вас огорчить ещё больше. Нет ничего позорного в том, что сейчас произошло. В первом серьёзном бою это происходит практически с каждым. Это нормально. Это наша природа.
    Стужев немного помолчал, сложив руки за спиной и задумчиво копая вялые листья носком ботинка. Затем выпрямился и продолжил:
    – Вы должны стыдиться другого. Приехать в чужую часть, к людям, которые почти каждый день видят смерть, и начать их строить, не имея при этом за горбом ни одного боевого выхода… Вот это позор, – хадаганец с вызовом вздёрнул подбородок и мотнул головой от нарастающего раздражения. – Обмен опытом? Чем вы приехали меняться? Умением каллиграфически портить бумагу?!
    Сергей осёкся, удивляясь самому себе.
    – Виноват… – извинился разведчик.
    – Нет, лейтенант, ты прав… – грустно вздохнув, ответил подполковник. – Я и ногтя твоего не стою.
    Хадаганцы замолчали. Пока Булатин заканчивал со стиркой, в джунглях царила тишина. Потом он подошёл к Стужеву и присел на бревно рядом.
    – Ты прав… – повторил он. – Да и не ради обмена опытом я сюда приехал.
    Сергей с интересом посмотрел на подполковника.
    – За кресло в округе подрался. С таким же идиотом, как сам. Он выиграл, – Булатин грустно улыбнулся. – И для того, чтобы избавиться от меня, подставил, а потом убедил руководство вытолкать на Святые земли. Надеялся, что я тут костьми слягу. И был прав, с моими навыками только такая участь и может ожидать. Я ведь уже забыл, когда последний раз саблю в руки брал.
    – А зачем тогда со мной согласились идти? Зачем весь этот карнавал и рассказы о богатом боевом опыте?
    – Затем, что я гордый самодовольный дурак. Я в разведшколе и академии отличником был. На доске почёта висел… Потому то и дослужился так легко до подполковника, плевать, что никогда за пределы Игша не выезжал. Думал, что всё… вот он мой билет в безбедную жизнь. А война… Что о ней думать, зачем к ней быть готовым, если она где-то там, далеко? В неуклюжее бревно я в рекордные сроки превратился, а светлое прошлое, когда был молодым и горячим, забылось тоже моментально…
    Булатин опустил взгляд, вновь тоскливо улыбаясь.
    – Но, знаешь, Стужев… Я рад, что так получилось. Нет в такой жизни ничего живого, прости за каламбур. Так что…
    Подполковник странно посмотрел перед собой, будто перед ним открылась истина.
    – Спасибо, – он повернулся к лейтенанту, глядя на него уже другими глазами. Более честными, более чистыми.
    – Пожалуйста, – ответил Сергей, отворачиваясь. – Мне стоит извиниться. Думаю, вы уже понимаете, какой я на самом деле и… я не ношу эту форму каждый день и…
    – Понимаю. И очень этому рад. Так как, если бы обезьяна в моём лице нашла бы здесь такую же, я бы никогда не встал на путь исправления, – Булатин улыбнулся уже с меньшей грустью, веселея. – И давай на ты. Геннадий, – подполковник протянул Стужеву ладонь.
    – Рад знакомству, – лейтенант крепко пожал ему руку.
    Глаза Булатина заблестели так, будто его, как блудного сына, приняли обратно в семью.
    – Слушай, – подполковник окинул Сергея взглядом. – Если ты так не каждый день ходишь, то какой повод был тогда? Ну, когда мы встретились.
    Лейтенант немного стушевался и стыдливо закусил губу.
    – Искал себе… бабу на вечер…
    Булатин булькнул сдержанным смешком.
    – И как я тебе? – кривясь от подкатывающего смеха, спросил он.
    – Бородатые не в моём вкусе.

  40. #40
    Аватар для Awi
    Классный художник Курсант Империи Awi на пути к лучшему
    Регистрация
    12.12.2012
    Сообщений
    80
    Репутация
    20
    ***

    Поверкин щёлкнул зажигалкой, маленький огонёк коснулся сперва сигареты замкома, а затем и его. Игорь с удовольствием затянулся, умиротворённо осматривая вечерний пейзаж перед собой.
    – Стужев задерживается, – Алексей первым нарушил молчание.
    – Та… – равнодушно махнул рукой капитан. – Не переживай. Я на все сто уверен, что Серёга справится.
    Из казармы стали подтягиваться другие разведчики. Погода сегодня была прекрасной, вечерняя прохлада так и манила выглянуть на улицу.
    – Дядь Игорь, съешьте лимон, – откуда-то сбоку донеслось до Поверкина.
    Капитан даже бровью не повёл и, всё так же улыбаясь, с какой-то теплотой и даже лаской посмотрел на дублей. Ничто не могло испортить этот день.
    – Идиллия… – блаженно протянул он.
    – Вот решили бы беду с провиантом, тогда была бы идиллия, – вставил Шашкин.
    – Не, Борь, – Трумбашов присоединился к курящим, – во вселенной должен быть баланс. Не будет со жратвой проблем, так забудем, что такое посменное дежурство. Или опять с Лигой в крупную драку влезем.
    – Пессимист ты, Витя…
    Капелькин ещё долгое время тёрся рядом, слушая разговоры диверсантов, но не осмеливаясь присоединиться к ним. Ему очень хотелось подойти и познакомиться, но Леонид сомневался. Он не получал на это одобрения от начальника – Булатин потратил не одну минуту, вдалбливая в своего подчинённого нелюбовь к местным. Вот только на практике лейтенант не видел тому подтверждения. Наконец, набравшись смелости, Капелькин решительно направился к разведчикам.
    – З-здравия желаю, – поздоровался лейтенант, отчего все вокруг притихли.
    Капитан, зная, что этот может доложить на него, решил ответить по уставу. Он отдал честь и только потом спросил:
    – Слушаю?
    Леонид немного растерялся, но быстро взял себя в руки.
    – Лейтенант Капелькин, прибыл в вашу часть вместе с подполковником Булатиным.
    Разведвзвод замер, не спуская глаз с гостя. Поверкин с Ремнёвым переглянулись, не поворачивая головы.
    – И? – он вопросительно посмотрел на Леонида.
    – Р-рад… знакомству.
    Капелькин уже сотню раз пожалел о своём решении, так как разведчики просто жгли его взглядами, а обстановка как-то совсем нездорово накалилась.
    – У вас будет закурить? – неожиданно для самого себя спросил хадаганец.
    – А вы курите, товарищ лейтенант? – наигранно удивлённо спросил Цагрин.
    – Теперь да, – Леонид вдруг стал спокойным и даже немного выпрямился.
    Поверкин состроил удивлённую гримасу, но портсигар всё же достал. Угостив летёху, он снова затянулся, с подозрением глядя на Капелькина. Тот с трудом втянул в себя дым, громко раскашлялся и только после ещё двух тяг снова смог заговорить:
    – Я бы хотел… извиниться за подполковника.
    Разведчики дружно вытаращились на Леонида.
    – Что, прости? – ошарашенно переспросил капитан.
    – Да сценарий всегда один и тот же. Надувать щёки, показывать свою важность, блистать умом, – голос лейтенанта стал совсем печальным, – подниматься, вытирая ноги об окружающих. Хотя, на самом деле, всё это один большой мыльный пузырь. Ткнул – и нету. Два пузыря, если быть точнее.
    Капелькин совсем сник, устало растекаясь по парапету.
    – Слушай, если ты такого мнения о своей службе, – спросил Алексей, – почему бегаешь за этим Булатиным?
    – А куда я от него денусь? Ему удобно… Уже пытался перевестись, да только…
    – Что только? – с напором посмотрел на него Игорь.
    – Подал однажды прошение, так подполковник пригрозил, что состряпает мне такую характеристику, с какой меня только толчки драить возьмут.
    Поверкин снова переглянулся со своим замкомом, морщась от неуверенности. Глубоко вздохнув, он толкнул Капелькина в плечо:
    – Опуская нравоучения, что нужно быть смелее и всё такое прочее… Что, если у тебя сейчас появился шанс?
    Лейтенант замер, глядя перед собой, а затем ухмыльнулся:
    – Вы ведь не серьёзно? На кой я вам сдался? Кому я здесь нужен?
    – Летёха, ты, кажется, не понял. Либо ты остаёшься здесь, из тебя выбивают всю дурь и делают мужика, либо ты пакуешь шмотки и валишь обратно на Игш под ручку со своим начальником, как скрюченная крыса.
    Желваки Леонида в миг стали белыми, переливаясь волнами.
    – Злишься? Хорошо. Значит, ты не согласен со сказанным. Осталось только доказать, что это действительно не о тебе.

    ***

    Стужев от души пожал подполковнику руку, а тот не выдержал и даже слегка приобнял Сергея, дружески похлопав его по плечу.
    – До свидания, товарищ подполковник.
    Булатин с укоризной глянул на лейтенанта и тот сразу исправился:
    – Хорошо долететь, Гена.
    Стужев стоял на пирсе, созерцая отлёт судна. Лёгкий ветерок играл его тёмными волосами, отчего лейтенант выглядел, как философ, наслаждающийся красотой момента.
    – Смотрю, вы совсем сдружились, – с хадаганцем поравнялся Игорь. – Будешь письма писать?
    – Да хорош уже, – улыбнувшись краешком рта, бросил Сергей через плечо. – Нормальный он мужик, как оказалось.
    – Дак чего же уехал, раз нормальный? Вон, его подручный решил остаться, молодец.
    – Знаешь, Игорь, хорошо, когда в штабе есть кто-то званием повыше майора, способный мыслить здраво и вступаться за таких, как мы.
    Поверкин выгнул губы, молча соглашаясь. Твёрдый аргумент.
    – Так его же, вроде, вытолкал соперник.
    – Сечин помог, как всегда. Мы все вместе поговорили, а генерал у нас человек понимающий. Наколдовал что-то с документами, рапорт написал куда нужно, – Сергей едва заметно улыбнулся, продолжая смотреть на горизонт. – А мне даже спасибо сказал. Говорит – к твоим импровизациям я привычен, но в этот раз ты меня удивил.
    – Заслуженная похвала, присоединяюсь. Но, Серёга, – Игорь лукаво покосился на подчинённого, – основной урок, я надеюсь, ты усвоил?
    – Ты о чём? – изображая искреннее непонимание, лейтенант повернулся к Поверкину.
    – Ты ведь не серьёзно сейчас? – нахмурился капитан.
    – Почему же… серьёзно…
    Сергей склонил голову набок и плавным движением руки поправил свою холёную шевелюру.
    – Мстишь, значит… – прищурился Игорь.
    В следующий момент из его ножен выскочил походный нож, блеснув в лучах заходящего солнца.
    – Э-э-э! – Стужев пустился наутёк, спешно нахлобучивая на голову берет. – Живым не дамся!

    – Сколько ставишь? – сделав крайне серьёзную мину, спросил Стрельцов старший.
    – Десять, – ответил дубль младший.
    – Удваиваю и ставлю на дядю.
    Женя поднял удивлённый взгляд на Андрея:
    – Что просто догонит?
    – Не-е-е-т, – протянул сержант. – В этот раз подрежет.
    – Ха! Тогда я утраиваю!
    – По рукам!
    Братья сбросили деньги в банк и замерли в ожидании. Несколько раз Игорь с Сергеем появлялись в поле зрения, потом снова исчезали. С разных сторон иногда доносился грохот, испуганный визг медсестёр или чьи-то гневные выкрики. Потом что-то снова громко упало, и на мгновение всё стихло. А затем часть разорвал отчаянный вопль:
    – Не на-до-о-о!
    Андрей подпрыгнул на месте, победоносно сжимая кулаки и потрясая ими в воздухе.
    – Ка-ак? – удивлённо и разочарованно протянул дубль младший.
    Брат, искрясь от счастья, сгрёб золотые и наполнил ими свои карманы.
    – Это невозможно, демон тебя раздери! Вы сговорились со Стужевым! – Женя ткнул пальцем в Стрельцова старшего. – Ты ему часть выигрыша отстегнёшь, да?
    Андрей снисходительно посмотрел на сержанта и улыбнулся:
    – Смеёшься? Стужев ни за какие богатства на такое унижение не пошёл бы.
    – Ну да, – раздосадовано скривился Евгений. – Интересно, дядя Игорь ему только чёлочку подравнял или всю башку обкорнал?
    – Делаем ставки? – оживился старший брат.
    – Иди ты… Я с тобой не играю.
    Спустя несколько коротких секунд битвы взглядов Стрельцов младший сдался.
    – Криво обкусанный локон. На отыграться, – коротко заявил он.
    – А я готов поспорить, что там короткий ёжик.
    Дубли ударили по рукам и направились в казарму.

    К глубокому разочарованию Андрея трофеем Поверкина стала лишь густая прядь тёмных волос, более известная в разведвзводе, как ****ский локон. Капитан аккуратно связал его резинкой для бумаги и поместил у себя на столе, как напоминание о торжественном моменте. Как оказалось, это событие стало поводом для тотализатора не только в модуле Игоря, но и во всей части.
    – Чего же вы, дядя, не обрили его полностью? – грустно спросил старший Стрельцов у капитана.
    – Да мне и этот кусок с боем достался. Видел бы ты этого гада – как угорь, извивался. Я и так чуть его не порезал, дуралея эдакого, – Игорь взглянул на Андрея. – А ты что, Женьке проспорил?
    – Ага… – печально вздохнул сержант. – В ничью вышли.
    «Слава Незебу», – подумал Поверкин, вспоминая, как они однажды подрались на ровном месте.
    Виновник крупнейшего оборота денежных средств в части за последние два года сидел в это время на крыше склада, размышляя о жизни. Обида на Игоря прошла невероятно быстро, её вытеснили мысли о событиях двухдневной давности. Сергею до сих пор как-то не верилось, что ему удалось повлиять на казавшуюся неисправимой сперва ситуацию. Это добавило уверенности в себе, ведь ещё недавно Стужеву казалось, что выбор стоит, по большей части, не за ним, а за какими-то великими людьми, с которыми ему никогда в жизни не встать на одной ступеньке. А оказывается – многое возможно, если только этого захотеть. Лейтенант мягко улыбнулся от возникшего внутри тепла – ему вспомнился восставший из Комитета, произносящий те же самые слова.
    – Многое возможно, если только захотеть, – сказал Поверкин, вручая Капелькину комплект полевой формы и оружие. – Постарайся не забывать эту простую истину.

    ***

    Стужев воткнул шило в плотный валик для острого инструмента и потёр мозоли на ладонях. На выходе из бытовки он глянул в зеркало. Поморщившись от увиденного, Сергей надел берет, дабы скрыть отсутствие любимой части его причёски.
    В общем помещении в глаза сразу бросилось незнакомое лицо. Трумбашов показывал старшему сержанту обстановку и что-то оживлённо рассказывал.
    – Привет, Витя, – любопытство заставило лейтенанта подойти. – А это у нас кто? – он кивнул на парня.
    – Знакомься, новый член нашего взвода. Илья Анисин.
    – Здравия желаю, товарищ лейтенант, – поздоровался, отдав честь, сержант, а затем протянул ладонь.
    – Сергей Стужев, – хадаганец ответил рукопожатием. – А почему к нам? – он повернулся к Виктору. – У нас, вроде как, уже было пополнение.
    – Не знаю, – пожал плечами старлей. – Генерал так распорядился.
    – Ну, теперь сравняемся в количестве. Будет разведгруппа чуть побольше.
    – Нет, не будет.
    – Да ну, – нахмурился Стужев, – диверсионная группа не резиновая. Да и зачем столько народу? Или… да ну, – теперь лицо Сергея стало скептически-удивлённым, – Капелькина к головорезам? Не верю.
    – Иди к Игорю, – Трумбашов мотнул головой в сторону канцелярской, – он тебе всё объяснит.
    Лейтенант пожал плечами. Постучавшись, он дождался ответа и нырнул в комнату капитана.
    – Слушай, Игорь, про нас скоро будут говорить, что мы размножаемся почкованием, – пошутил Сергей. – Неужели у Воронцова или Гнедина места не было?
    – Всё гораздо интереснее, Серёга, – Поверкин перечитывал какой-то документ.
    – Я просто не догоняю, зачем делать из диверсионной группы целый отряд? Такой толпой ведь неудобно работать будет.
    – Наша группа, наоборот, сократится. На одного человека, – капитан дошёл до конца бумаги и встал, отложив её в сторону. – Командование приняло решение создать новое отделение. Хотят посмотреть, как будет работать. А я считаю, что тебе пора брать на себя роль командира группы.
    Стужев открыл рот, но только через несколько мгновений смог сказать:
    – Игорь, я не думаю, что я готов…
    – А тебе и не надо думать. Это приказ, – голос Поверкина стал строгим. – Не готов он! Не тебе решать. И я считаю, – тон капитана снова стал мягче, – что ты прекрасно подходишь для этой работы. Ты способен повести за собой подчинённых и нести за них ответственность.
    – Ясно. А что за новое отделение?
    – Инфильтрационная группа.
    – Святой Незеб, слово-то какое умное. А можно перевод?
    – Проникновение на территорию противника, работа в тылу. Будете учиться действовать под маскировкой и сливаться с врагом.
    Сергей поёжился, когда в памяти стали всплывать его похождения на плато Коба.
    – Не скучная работка…
    – Согласен. Поскольку у тебя уже есть опыт, ты сможешь обучить новеньких. Командование хочет, чтобы их навыки сразу затачивались под эту специализацию.

    ***

    Стужев чувствовал себя странно. С одной стороны, его слегка распирало от гордости, ведь он, наконец, получил возможность командовать людьми, но с другой – это было очень волнительно. Теперь он не был тем штабным лейтенантом, не понимающим, в чём различие между строками учебников о военном искусстве и реальной жизнью. Теперь Сергей куда глубже осознавал, какую ответственность он берёт на себя, отдавая приказы. И тем больше его голову мучали переживания, когда он шагал вместе с Капелькиным и Анисиным к плацу.
    – Сначала хочу взглянуть на ваши базовые навыки, потом перейдём к теоретическим знаниями, – сказал Стужев своим подчинённым. – Ваши оценки в академии меня не интересуют. Делайте, что скажу, и тогда мне станет понятно – могу я с вами идти в разведку или нужно сперва поработать.
    Лейтенант перевёл взгляд на Леонида, который от волнения искусал нижнюю губу до крови.
    – Лёня, – Стужеву подумалось, что в данном случае будет полезно скопировать манеру Поверкина, и постарался сделать тон как можно мягче, – не переживай. Никто не будет тебя осуждать до тех пор, пока я вижу, что ты стараешься. Если у тебя не будет что-либо получаться, это нормально. Но, если ты будешь лениться или ныть, заводить песни о том, что ты не можешь, не способен и так далее – я обещаю, на тебе живого места не останется. Уяснил?
    Капелькин серьёзно посмотрел на Сергея и спустя секунду кивнул.
    – Вот и славно. Тогда приступим.
    Весь следующий день Стужев гонял новичков по из одного конца части в другой, заставляя их продемонстрировать ему всё, что они умеют. Капелькин, как и ожидалось, во многом отставал от нормы, а вот Анисин справлялся с заданиями, показывая отличный уровень подготовки. Хотя, когда разведчики перешли к теории, Леонид немного догнал своего сослуживца. Илья, в свою очередь, открыл командиру не лучшую сторону своего характера – ему не хватало усидчивости, парень даже вспылил, понимая, что сполз с подиума безупречности в глазах Стужева. Когда день подошёл к концу и пришла пора готовиться ко сну, Анисин не желал более разговаривать с Капелькиным.
    Дальше – хуже. Шли дни, а неприязнь Ильи к Лёне только укреплялась. Старший сержант, не взирая на разницу в звании, позволял себе отбрасывать в сторону лейтенанта издевательские и презрительные комментарии, когда у Капелькина что-то не получалось. Леонид не огрызался из-за своей доброй натуры, но в то же время внутри он был очень раним и такое наглое поведение со стороны низшего по званию вгоняло его в тоску. Стужев осаживал Анисина, но соблюдал дистанцию. Он не мог позволить себе решить конфликт, просто *****див их по разным углам, Капелькин должен был сам научиться себя защищать.
    Но, увы, Сергей ошибся. И, когда понял, как давно должен был вмешаться, мог только понадеяться, что ещё не поздно. С Леонидом всё было в порядке – он мечтал стать настоящим военным и добивался этого каждый день. А с Анисиным он просто не хотел воевать, потому как не видел в этом смысла. И ежедневное терпение издевательств было для него лишь дополнительным испытанием, с коим, к слову сказать, он справлялся на ура.
    А вот Илью нужно было тормозить с самого начала и вовсе не ради защиты Капелькина. Сергей изучил его личное дело, начиная работу с подопечными, но не уделил должного внимания корням старшего сержанта. Анисин оказался потомком одного из самых известных героев Астрального Похода, в его семье все поголовно чтили традиции военной династии и в самом юном возрасте поступали на службу Империи. Илья исключением не был, во время учебы у него были самые высокие отметки. Стужев решил, что проблем с парнем быть не должно. Однако, теперь можно было сделать вывод, что теорию парень зубрил, не пытаясь отложить знания в голове. Под вопросом оказалось даже его желание служить в армии. Вполне возможно, он оказался здесь только благодаря решению родителей.
    Как только Сергей занялся вопросом вплотную, оказалось, что составить полный портрет Анисина не так уж и сложно. Несколько аккуратных вопросов, немного дополнительной информации из документов, краткий разговор с генералом – всего этого было вполне достаточно для понимания сложившейся ситуации. К вопросу поступления на службу Илья относился нейтрально, а если быть точнее – ему было плевать. Но способности к военному искусству у него были, поэтому большинство дисциплин давались Анисину легко. Отметки отличника приподняли парня над остальными, а чувство превосходства Илье понравилось. Поэтому у него появилась своя внутренняя, никому не известная мотивация. Для родителей и преподавателей он всё также оставался сознательным, идейным и старательным мальчиком, а на самом деле Анисину просто нравилось смотреть на других с высока.
    Здесь условия немного изменились. Старший сержант попал в среду, где, в основном, его окружают люди куда более опытные, чем он. Именно это его разозлило больше всего. Единственный, кто подходил для взгляда сверху вниз, был Капелькин. Но одного человека слишком мало… Поэтому Леониду доставалась вся злоба и бурлящая гордыня, на которую Анисин был способен.

     Ответить в теме
Страница 1 из 2
1 2 Последняя

Ваши права

  • Вы не можете создавать новые темы
  • Вы не можете отвечать в темах
  • Вы не можете прикреплять вложения
  • Вы не можете редактировать свои сообщения