Поиск:

Рассказ написал за два часа, редакции не подлежал. Критика приветствуется. – Постой, друид! Сколько мне еще за тобой идти? Просто навари мне трешку Исцеляющего, будь добр! Раздосадованный подобной напористостью, я развернулся и натянул на лицо дежурную улыбку. Скверное настроение еще не повод срываться на прохожем, пусть и немного приставучем. – Слава Тенсесу, я уж думал ты совсем ушел в себя! Поравнявшись со мной, моложавый парень лет двадцати на вид первым делом ухватился за протянутую руку: – Гестальт, как нетрудно догадаться ратник. Свободный приключенец, хожу-брожу по Святой Земле забавы ради. С кем же меня свела нелегкая? Чего забавного в лазанье по джунглям, отбиваясь от многочисленных монстров и редких патрулей имперцев, для меня остается загадкой еще с первого визита на Ассе-Тепх. Не воин я, чего уж тут поделать – всего лишь скромный служитель природы. Как бы там ни было, первое впечатление знакомец производит более чем положительное. Начищенные доспехи, выглаженный без единой складочки плащ (и это посреди джунглей в двух часах пути от лагеря!), по-военному короткое и емкое приветствие. Помимо многих других общеизвестных качеств, природа одарила меня слабыми эмпатическими способностями, тут же проявивших себя. Едва ощутимая волна эмоций, слишком слабых чтобы принять их за собственные рассказала о многом: тут нашлась и гордость за ратников, лучших воинов Кании, и нотка самовольства – вольному воля!.. видимо парень не любит подчиняться приказам, как только в Ратников попал… и… восторг? Не иначе, впервые попал на Святую Землю. Подобные восторженные наивняки очень быстро складывали головы – все таки здесь не самое лучшее место для прогулок с раскрытым ртом. Отбросив мысленный диалог с самим собой, я ответил: – Тенеслав, как ты сам заметил – друид. На Ассе-Тепх пришел в поисках редкого ингредиента. А это Звездолом, мой верный… Рука сама собой дернулась вправо представить духа-питомца, только вот никого там нет. Уже почти как год. –… товарищ, – представился за двоих я, мрачнея на глазах. Гестальт недоуменно хлопал глазами, видимо до него только сейчас дошло – медведя [b]не было.[/b] – Прошу прощения, видимо у меня от необычной обстановки и постоянной опасности помутился рассудок… – Все у тебя в порядке с головой, Гестальт. Нету моего медведя, нету… просто не так уж легко к этому привыкнуть. – Дела… За неполный год одиночества я стал чем-то вроде знаменитости. А как же, язычник без питомца. И натерпелся всякого. Насмешек, сочувствия и самое ненавистное – жалости. Ничего подобного в новом знакомце я не увидел, лишь глубокое потрясение. Я и сам до сих пор чувствую себя не в своей тарелке. На духе-питомце зиждется уверенность любого язычника в своих силах – бессмертный, неутомимый защитник, который может справиться с любым врагом! Я стал печальным исключением из правил… потому что Звездолом умудрился погибнуть. – Но что за враг сумел одолеть воплощение природы? И, – Тал вдруг бросил на меня проницательный взгляд, – не связано ли это с твоими нынешними поисками? Я в этот миг искал в сумке экстракты жизни да так и застыл. В голове боролись две мысли: говорить или же отшить нежданного сострадальца? Обижать недоверием хорошего человека не хотелось. – В Астрале. Мы уже возвращались домой, когда на наш корабль напал Спрутоглав. То ли сканер сбоил, то ли просто невнимательность часового, но он подобрался слишком близко. С самого начала мы решили дать деру и тащили его на хвосте до самого перехода. Я дважды колол кормовой щит, второй раз – неудачно. Летящий в мою сторону гигантский огненный шар это последнее что я помню. – Спрутоглав?.. Это же второй слой! – Ну да… Если я правильно все понял этот огонь не так прост. Он выжег те незримые узы, что связывают язычника и питомца… и Звездолом просто исчез, как если бы я умер окончательно. Ведь питомец исчезает лишь когда смерть рвет все связи Искры с этим миром. В моем случае все произошедшее нелепая случайность. Немного подумав, я сварил ему Исцеляющий Бальзам. Пусть порадуется, не каждый язычник тратит время и силы на овладение сим навыком. – Спасибо. И за Бальзам, и за откровенность. Если позволишь, хотелось бы отплатить добром за добро. – Э? – Позволь пойти с тобой! Этого я внутренне ожидал и приготовился было отговаривать нежданного помощника, но вовремя одернул себя – не в том я положении чтобы брезговать помощью. Сам по себе, без питомца я очень уязвим, пусть и долго тренировался, переучивался ради этого дня. Одиночка. Всё наше боевое умение построено на дополнении друг друга – человека и зверя. Пришлось многому научиться с нуля дабы представлять из себя самостоятельную боевую единицу. Пусть ратник не сможет заменить питомца, но я того и не жду. – Спасибо, я принимаю твою помощь. Можно я буду звать тебя Талом? – Не вопрос! Цель моего путешествия – древни. Мало кто знает, но эти могучие ходячие деревья обладают разумом и относятся к роду элементалей и скрывают в своем теле «жизнь», квинтэссенцию силы природы. Это кстати касается всех элементалей – хранить средоточие силы к коей они принадлежат. В прошлом я не брезговал заданиями вроде «собери по 10 эссенций элементалей каждого типа», насколько я знаю представитель охотников – запамятовал имя – до сих пор наставляет новичков на сбор этой бурды. Только вот незадача – при смерти «жизнь» исчезает. И добыть из древня ее насильно нет никакой возможности, а найти древня готового отдать ее добровольно… я не смог. Только вот есть маленькое «но». Проклятые древни обладают самой сильной волей к жизни, а значит и самой сильной эссенцией! Вполне возможно что она не исчезнет даже будучи извлеченной из трупа. Все это я успел рассказать пока мы преодолевали путь до лесов Эльджуна, где по слухам сгинуло бесчисленное число охотников за легкой наживой – кора проклятых древней высоко ценится на черном рынке. Кстати надо будет не забыть подзаработать на этом. Одним выстрелом двух зайцев! …древни погибали один за другим. Но я так и не смог добиться главного – их «жизни» гасли одна за другой. Славно что мне удалось найти спутника, который непрестанно защищал тылы и отвлекал на себя всякую шушеру вроде нетопырей, проклятых единорогов и йети. Уже не ощущая рук от усталости и отчаявшись добыть квинтэссенцию жизни я наткнулся на него. Здоровый, почти втрое крупнее своих мелковатых собратьев древень вышел на поляну и неспешно приблизился ко мне. Недобро зеленевшие на подобии человеческого лица глаза презрительно сощурились – уставший, с множеством мелких царапин и синяков я представлял из себя жалкое зрелище. Обновление напросилось само собой. Силы стремительно начали возвращаться не только ко мне – рядом облегченно рассмеялся Тал. Его некогда безупречный плащ висел лоскутками, щит вовсе обгрызен. На бледное от усталости лицо вернулся румянец. Хозяин здешнего леса не дал нам ни одного лишнего мгновения перевести дух. Вместе с древнем вылезло новое пополнение нечисти, окружившее Гестальта плотным кольцом, и по его лицу в тот миг я бы не сказал против он или только «за» такой расклад. Как бы там ни было, богатырские удары щитом один за другим выкашивали ряды хлипкой нежити. Мой противник не сдавался до самого конца. Длинные когти к концу боя просто сломались – едкий сок изъел их не хуже иной кислоты. Но все-таки он не шел ни в какое сравнение демонами, которых в прошлом мне пришлось одолеть немало. Достав молот я продолжал остервенело долбить по твердокаменному древню, чувствуя что силы на исходе. Неожиданная догадка пришла мне в голову. Сова! В гнилом дупле древня бесновалась нежить, которая судя по всему всячески поддерживала своего носителя. Нанося удар из последних сил я разнес птицу в труху. Сердце болезненно сжалось – если я ошибся то следующий удар без труда проломит мне хребет, увернуться из такого положения нереально… Обошлось. Словно подрубленный великан древень с протяжным звуком завалился на землю. Силы оставили меня и я рухнул на вытоптанную в скоротечном бою траву. Рядом увалился Тал, бросив рядом совсем пришедший в негодность щит. Рука парня, сломанная в трех местах заставила меня нахмуриться. – Бальзам пил? – Да, совсем недавно… еще как минимум часок придется потерпеть… УЙЙЙЙ! – Я кости вправил, иначе бы срослись криво. У горе-вояки даже слезы на глазах выступили. Мне тоже пришлось несладко: отголосок чужой боли все время зудел в сознании. Фантомная боль, мать ее. Пересилив боль, Тал и с трудом выдавил: – Что с «жизнью»? Я настолько вымотался что даже думать забыл о цели всего путешествия. А ведь ее еще надо добыть… Распростертый на земле древень внушал опаску даже в таком виде. Только сейчас я осознал насколько он огромен. Сняв с пояса кинжал, я сделал аккуратный надрез на груди там где у людей сердце. И едва не прослезился сам от избытка чувств – окруженная гнилью, «жизнь» сияла не хуже изумруда. Ядовито зеленая упругая древесина доверчиво жалась к моим пальцам, словно благодаря за избавление от жалкого существования. Как же долго я тебя искал… От души резанув запястье, я щедро плеснул крови на боязливо сжавшееся сердце древня. Но уже спустя пару мгновений оно с чавканьем всосало в себя кровь до последней капли. Даже больше – нелепым прыжком впилось в длинный порез на ладони. Когда я уже отчаялся остаться в живых (нелепая смерть от потери крови) буро-зеленый комок отчалил и словно пьяный спланировал на землю. И… Расцвел. А посреди цветка я увидел маленького новорожденного медвежонка знакомой пепельной окраски…